Search
28 марта 2024 г. ..:: Книги » Библиотека (переводы книг) » Истина » Истина. Ч.3 ::..   Login

                                                  

 Истина. Ч.3 Minimize

Это помещение было танцевальной залой, все еще в роскошных красных и золотых тонах, но в основном - в полутьме, и очень призрачной из-за покрытых завесами люстр. Огни свечей в центре тускло отражались в зеркалах, висящих на стенах; наверное, когда-то они здорово оживляли это место, но с годами до них добрались какие-то любопытные кляксы, так что отражения свечей были похожи на слабые подводные огни сквозь лес водорослей.
Мистер Штырь уже наполовину пересек залу, когда вдруг понял, что слышит только собственные шаги. Мистер Тюльпан сменил курс куда-то в полумрак и стаскивал чехол с чего-то придвинутого к стене.
- Ну-ка. Это у нас… - начал он. – Это –ное сокровище! Клянусь! Подлинный –ный Интаглио Эрнесто. Видишь вот тут эту перламутровую работу?
- Сейчас не время, мистер Тюльпан…
- Он таких сделал всего шесть. О нет, они его даже на– не настроили!
- Черт возьми, мы должны быть профессионалами
- Возможно, ваш… коллега захочет принять его в качестве подарка? – раздался голос из центра комнаты.
Вокруг свечей стояло полдюжины кресел. Они все были в старомодном стиле, высокие спинки фигурно вырезаны в форме кожаной арки, которая, возможно, была предназначена для того, чтобы защитить от сквозняков, но сейчас давала сидящим в креслах собственные глубокие озерца тени.
Мистер Штырь был здесь раньше. Он восхитился системой. Любой, находящийся внутри круга свечей, не мог разглядеть, кто находился в глубине кресел, в то время как самого его было отлично видно.
Ему пришло в голову, что такая расстановка означала и то, что люди в креслах тоже не видели, кто сидит в других креслах.
Мистер Штырь был крысой. Он был вполне доволен таким определением. Крысы обладали многими вещами, говорившими в их пользу. И вся эта схема с креслами была придумана кем-то, кто думал точно также, как он.
Одно из кресел произнесло:
- Ваш друг Нарцисс…
- Тюльпан, - поправил мистер Штырь.
- Ваш друг мистер Тюльпан, возможно, предпочтет, чтобы частью вашего гонорара являлся клавесин?
- Это не –ный клавесин, это –ный верджинел, - прорычал мистер Тюльпан. – Одна –ная струна для ноты вместо двух! Называется так, потому что это инструмент для –ных юных леди!
- Боги мои, неужели? – спросило одно из кресел. – Я думал, что это просто разновидность раннего пианино!
- Предназначенное для игры юных леди, - спокойно сказал мистер Штырь. – И мистер Тюльпан не коллекционирует предметы искусства, он просто… Ценит его. Наша плата предоставится в драгоценных камнях, как и было условлено.
- Как пожелаете. Пожалуйста, войдите в круг…
- -ный клавесин, - пробурчал мистер Тюльпан.
Новая Фирма заняла свои позиции под скрытыми взглядами кресел.
Вот что эти кресла увидели:
Мистер Штырь был маленьким и худым, и, как и у его тезки, его голова была чуть крупнее, чем следовало бы. Если бы возникла необходимость подобрать еще какое-то соответствующее ему слово кроме «крысы», то им бы оказалось «проворный». Он мало пил, он следил за тем, что ел и считал, что его тело, пусть и слегка бесформенное, было храмом. Еще он использовал слишком много бриолина и разделял свои волосы посередине по устаревшей лет на двадцать моде, и его черный костюм выглядел слегка засаленным, а маленькие глазки постоянно двигались, охватывая все и вся.
Глаза мистера Тюльпана было тяжело увидеть из-за определенной отечности, вызванной слишком большим воодушевлением по отношению к штуковинам в пакетиках.* Пакетики же, возможно, были причиной и общей нарывности, и толстых выступающих на лбу вен, но мистер Тюльпан в любом случае был человеком крупного телосложения, который находится на грани вырастания из одежды и, несмотря на его артистические наклонности, живо давал образ вероятного борца, провалившего проверку умственных способностей.

----
* Влияние Наркотиков На Мозг – это ужасное зрелище, но мистер Тюльпан – живое доказательство тому, что Влияние На Мозг коктейля из лошадиной мази, шербета и раскрошенных таблеток от недержания – ничуть не лучше.

Если его тело и было храмом, то это был один из тех чудных, где люди в подвале делали странные вещи с животными, а если он и следил за тем, что ел, так только ради того, чтобы посмотреть, как оно извивается.
Некоторые из стульев задались вопросом - не насчет того, правильное ли дело они затеяли, поскольку это даже не обсуждалось - но с правильными ли людьми они решили его делать. В конце концов, мистер Тюльпан не был человеком, которого хочется видеть слишком близко от открытого пламени.
- Когда вы будете готовы? – спросило кресло. – Как сегодня ваш… протеже?
- Мы думаем, утро вторника будет подходящим временем, - ответил мистер Штырь. – К тому моменту он будет в самом лучшем состоянии, какого от него можно добиться.
- И не будет вовлечено никаких смертей, - добавило кресло. – Это важно.
- Мистер Тюльпан будет нежным, как ягненок, - заверил мистер Штырь.
Невидимые взгляды избегали зрелища мистера Тюльпана, который именно этот момент выбрал для того, чтобы втянуть носом большое количество сляба.
- Э, да, - продолжило кресло. – Его Светлости не должно быть причинено больше вреда, чем это неизбежно необходимо. Мертвый Ветинари будет значительно опаснее Ветинари живого.
- И ни в коем случае не должно возникнуть неприятностей со Стражей.
- Да, мы знаем о Страже, - сказал мистер Штырь. – Мистер Криввс нам рассказал.
- Командор Ваймс руководит очень… эффективной Стражей.
- Да нет проблем, - заверил мистер Штырь.
- И в ней служит оборотень.
В воздух взвился белый порошок. Мистеру Штырю пришлось постучать своего коллегу по спине.
- --ный оборотень? Вы –ные психи?
- Э… почему ваш партнер все время говорит «ный», мистер Штырь? – спросило кресло.
- Да вы все с –ного ума посходили! – прорычал Тюльпан.
- Дефект дикции, - ответил Штырь. – Оборотень? Спасибо, что сказали. Большое спасибо. Когда они на хвосте, то они хуже вампиров! Вы об этом знаете, правда?
- Вас рекомендовали как людей изобретательных.
- Дорогостоящих изобретательных людей, - добавил мистер Штырь.
Кресло вздохнуло.
- Редко бывают какие-то другие. Очень хорошо, очень хорошо. Мистер Криввс это с вами обсудит.
- Да, но вы не поверите, какое у них обоняние, - продолжил мистер Тюльпан. – –ному мертвецу деньги ни к чему.
- Будут еще сюрпризы? – поинтересовался мистер Штырь. – У вас блестящие стражники, и один из них – оборотень. Еще что-нибудь? Там, может, и тролли есть?
- О, да. Несколько. И дварфы. И зомби.
- В Страже? Да каким же это городом вы тут управляете?
- Мы не управляем городом, - возразило кресло.
- Но мы заботимся о том, куда он направляется, - добавило другое.
- А, - произнес мистер Штырь. – Точно. Я помню. Вы обеспокоенные граждане.
Знал он об обеспокоенных гражданах. Где бы они ни были, все они говорили на одном и том же личном языке, в котором «традиционные ценности» означало «повесить кого-нибудь». Вообще говоря, с этим у Штыря не было проблем, но никогда не помешает понимать своего нанимателя.
- Вы могли привлечь кого-нибудь еще, - сказал он. – У вас здесь есть Гильдия Наемных Убийц.
Кресло произвело звук вдоха сквозь зубы.
- Беда с городом в настоящее время, - объяснило оно, - в том, что определенное количество умных во всех остальных отношениях людей находят статус кво… Удобным, даже хотя оно, несомненно, разрушит город.
- А, - произнес мистер Штырь. – Они – необеспокоенные граждане.
- Совершенно верно, джентльмены.
- И их много?
Кресло проигнорировало вопрос.
- Мы с нетерпением будем ждать новой встречи, джентльмены. Завтра ночью. Когда, я надеюсь, вы объявите о своей готовности. Доброго вечера.
После того, как Новая Фирма удалилась, круг кресел некоторое время молчал. Затем одетая в черное фигура беззвучно прошла в двери, приблизилась к свету, кивнула и поспешила прочь.
- Они вышли из здания, - объявило одно кресло.
- До чего жуткие люди.
- Но надо было нам действительно обратиться к Гильдии Наемных Убийц.
- Ха! Они при Ветинари добились довольно большого успеха. В любом случае, мы же не хотим, чтобы он был убит. Как бы то ни было, мне пришла в голову мысль, что в конечном счете у нас может появиться работа для Гильдии, только позже.
- Несомненно. Как только наши друзья благополучно покинут город… Дороги в это время года бывают такими опасными.
- Нет, джентльмены. Мы будем придерживаться нашего плана. Того, кого зовут Чарли, будут держать поблизости до тех пор, пока все целиком не уладится, на случай, если от него может быть польза в дальнейшем, а затем наши джентльмены уведут его на далекое, далекое расстояние, чтобы, ха, рассчитаться с ним. Возможно, позднее мы пригласим Гильдию, просто на случай, если у мистера Штыря появятся какие-нибудь умные идеи.
- Хорошее замечание. Хотя это все и кажется такой напрасной тратой. Вещи, которые можно сделать с Чарли…
- Я говорил вам, они не сработают. Этот человек – клоун.
- Полагаю, вы правы. Значит, лучше что-нибудь раз и навсегда.
- Я уверен, мы понимаем друг друга. А теперь… Это собрание Комитета по Деизбранию Патриция объявляется закрытым. И вообще не происходило.


Лорд Ветинари по привычке поднялся так рано, что время отправляться спать было просто поводом сменить одежду.
Ему нравилось время как раз перед зимним восходом. Оно обычно было туманным, отчего тяжело было увидеть город, и в течение нескольких часов не слышалось никаких звуков, кроме периодических кратких вскриков.
Однако этим утром безмятежность была нарушена выкриком прямо у ворот дворца.
- Хойнечегося!
Патриций подошел к окну.
- Кальмартышно!
Патриций вернулся к столу и позвонил в колокольчик своему служащему Стукпостуку, который был отправлен к стенам для расследования.
- Это попрошайка, известный как Старикашка Рон, сэр, - доложил Стукпостк пятью минутами позже. – Продает эту… листовку, полную всякой всячины.
Он держал ее двумя пальцами, словно ожидая, что та взорвется.
Лорд Ветинари взял и просмотрел ее. Потом он просмотрел ее еще раз.
- Так-так, - сказал он. – «Анк-Морпорк Таймс». Еще кто-нибудь это покупал?
- Кое-какие люди, сэр. Идущие с ночной смены, люди с рынка и так далее.
- Я не вижу никакого упоминания о Хойничегося или Кальмартышно.
- Нет, милорд.
- Как необычно, - Лорд Ветинари немного почитал и продолжил: - Хм-хм. Приведите в порядок мои встречи на это утро, хорошо? В девять я встречусь с Гильдией Глашатаев и после этого в десять с Гильдией Граверов.
- Я и не знал, что у них были назначены встречи, сэр.
- Будут, - отозвался Лорд Ветинари. – Когда они это увидят, то назначат. Так-так… я гляжу, в кабацкой драке пострадало пятьдесят шесть человек.
- Это, кажется, чересчур много, милорд.
- Но это, должно быть, правда, Стукпостук. – возразил Патриций. – Это в газете. О, и пошлите еще сообщение этому славному мистеру де Слову. С ним я увижусь в девять тридцать.
Он снова пробежал взглядом по серым строкам.
- И, прошу вас, обмолвитесь также словечком, что я не желаю, чтобы с мистером де Словом что-либо случилось, ладно?
Стукпостук, обычно такой искусный в понимании требований своего господина, на мгновение поколебался.
- Милорд, вы имеете в виду, что не желаете, чтобы с мистером де Словом что-либо случилось или что вы не желаете, чтобы с мистером де Словом что-либо случилось?
- Вы мне подмигнули, Стукпостук?
- Нет, сэр!
- Стукпостук, я уверен, что ходить по улицам в безопасности – это право любого жителя Анк-Морпорка.
- Боги всемогущие, сэр! Правда?
- Действительно.
- Но я думал, что вы были очень сильно настроены против наборного шрифта, сэр. Вы говорили, что из-за этого печатание станет слишком дешевым, и люди…
- По-олный-плп! – прокричал внизу у ворот продавец газет.
- Вы готовы к новому волнующему тысячелетию, которое простирается перед нами, Стукпостук? Вы готовы охотно схватить будущее?
- Я не знаю, милорд. Для этого требуется какая-нибудь специальная одежда?


Другие постояльцы уже завтракали за столом, когда Уильям торопливо спустился вниз. Торопился он потому, что у миссис Арканум были определенные Взгляды по поводу людей, опаздывающих к еде.
Миссис Арканум, хозяйка Съемных Комнат для Достойных Рабочих Людей Миссис Евкразии Арканум, была тем, чем неосознанно готовилась стать Сахарисса. Она была не просто достойной, она была Достойной, это было стилем жизни, религией и хобби в одном флаконе. Ей нравились достойные люди, которые были Опрятными и Порядочными, она произносила эту фразу так, как будто быть одним и при этом не быть другим совершенно невозможно. У нее были достойные кровати и дешевая, но достойная еда для своих достойных жильцов, которые, не считая Уильяма, в основном были средних лет, неженатыми и крайне непьющими. В основном они все были мастерами мелких ремесел и почти все крепко сложены, чисто вымыты, носили солидные ботинки и за обеденным столом были неуклюже вежливы.
Странно – или, во всяком случае, странно для ожиданий Уильяма от людей вроде миссис Арканум – но она не питала неприязни к троллям и дварфам. По крайней мере, к опрятным и порядочным. Порядочность миссис Арканум ставила над видовой принадлежностью.
- Здесь говорится, что в кабацкой драке пострадало пятьдесят шесть человек, - провозгласил мистер Пачкотест, который на основании того, что он был самым давноживущим постояльцем, во время приемов пищи вел себя как некто вроде председателя. По дороге домой из булочной, где он работал начальником ночной смены, он захватил копию Таймс и принес ее с собой.
- Подумать только, - откликнулась миссис Арканум.
- Думаю, их, скорее всего, было пять или шесть, - заметил Уильям.
- Здесь говорится пятьдесят шесть, - сурово возразил мистер Пачкотест. – Черным по белому.
- Это, должно быть, правда, - заметила миссис Арканум к всеобщему одобрению, - иначе бы им не позволили это выпустить.
- Интересно, кто этим занимается? – спросил мистер Склонн, коммивояжер, продающий оптом обувь.
- О, для этого у них есть специальные люди, - объяснил мистер Пачкотест.
- Неужели? – произнес Уильям.
- О да, - ответил мистер Пачкотест, который был из числа великих людей, мгновенно становящихся экспертами в чем угодно. – Не позволили бы ведь просто кому попало писать, что им вздумается. Это само собой разумеется.
Так что в сарай позади Ведра Уильям пришел в задумчивом расположении духа.
Славногор поднял взгляд от камня, на котором он набирал шрифт для театральной афиши.
- Вон там для тебя есть малость денег, - сказал он, кивнув на скамью.
В основном это были медяки. Там было почти тридцать долларов.
Уильям уставился на них.
- Такого не может быть, - прошептал он.
- Мистер Рон и его друзья постоянно приходили взять еще газет, - сообщил Славногор.
- Но… Но там же были только всякие обычные вещи, - проговорил Уильям. – Там даже не было ничего важного. Всего лишь… События, которые произошли.
- А, ну, людям нравится знать о событиях, которые происходили, - заметил дварф. – И, думаю, завтра продадим втрое больше, если снизим цену наполовину.
- Снизим цену наполовину?
- Людям нравится быть в курсе. Просто подумал. – Дварф снова ухмыльнулся. – Там в задней комнате ждет молодая девушка.
В те времена, когда это место было прачечной, давно, еще в до-лошадко-качалковую эру, одна часть помещения была отгорожена какими-то дешевыми панелями высотой до пояса, чтобы отделить место для служащих и людей, чья работа заключалась в том, чтобы объяснять клиентам, куда пропали их носки. Сахарисса прямо и ровно сидела на табурете, сжав сумочку и прижав локти к бокам, чтобы как можно меньше запачкаться.
Она кивнула Уильяму.
Так, зачем он просил ее прийти? Ах, да… Она была здравомыслящей, более-менее, вела записи своего дедушки, и, откровенно говоря, Уильям встречал не слишком много грамотных людей. В основном он встречал тех, для кого перо было образцом сложного механизма. Если она знала, что такое апостроф, он был готов смириться с тем фактом, что она вела себя так, будто жила в предыдущем столетии.
- Это теперь твой кабинет? – прошептала она.
- Полагаю, да.
- Ты не говорил мне о дварфах!
- А ты имеешь что-то против?
- О, нет. Дварфы, судя по моему опыту, – очень законопослушные и достойные люди.
Тут Уильям осознал, что он разговаривает с девушкой, которая никогда не бывала на определенных улицах во время закрытия баров.
- У меня для тебя уже есть два хороших сообщения, - продолжила Сахарисса таким тоном, словно делилась государственными секретами.
- Э-э… Да?
- Мой дедушка говорит, что это самая длинная и холодная зима из всех, что он может припомнить.
- Да?
- Ну, ему восемьдесят. Это долгое время.
- О.
- И встречу Ежегодного Состязания Общества Выпечки и Цветоводства Сестричек Долли прошлым вечером пришлось прервать, потому что стол с выпечкой был перевернут. Я это узнала от их секретаря и все очень точно записала.
- О? Эм. А ты думаешь, это правда интересно?
Она передала ему страницу, вырванную из дешевой тетради.
Он прочел:
«В читальне Брошенного Лоскута в Сестричках Долли состоялось Ежегодное Состязание Общества Выпечки и Цветоводства Сестричек Долли. Председателем была миссис Х. Риверс. Она поприветствовала всех участников и высказалась по поводу Великолепных Подношений. Были вручены следующие призы:»
Уильям пробежал взглядом по тщательно законспектированному списку имен и наград.
- «Образец в Горшке»? – осведомился он.
- Это был конкурс георгинов, - объяснила Сахарисса.
Уильям аккуратно вписал «георгина» после «образец» и продолжил чтение.
- «Прекрасная демонстрация Свободных Покрытий для Стула?»
- И что?
- Ох… Ничего. – Уильям осторожно заменил это на «Свободных Покрытий для Сидений», что едва ли можно было считать улучшением, и продолжил чтение с чувством исследователя джунглей, который может ожидать любой экзотической твари, готовой выскочить из мирного подлеска. Заметка заканчивалась так:
«Как бы то ни было, всеобщее Настроение оказалось Подавлено, когда голый человек, рьяно преследуемый Членами Стражи, ворвался через Окно и пробежал по Комнате, вызвав большой Беспорядок среди Пышек, прежде чем был Задержан Бисквитами. Собрание завершилось в девять часов вечера. Миссис Риверс поблагодарила всех участников».
- Что думаешь? – спросила Сахарисса всего с легким намеком на беспокойство.
- Ты знаешь, - произнес Уильям каким-то отчужденным голосом, - Мне кажется, что это все равно никак уже не поправить. Эм… Что, по-твоему, было самым важным событием на этой встрече?
Ее ладонь испуганно подлетела ко рту.
- Ах да! Я совсем забыла это записать! Миссис Лесть выиграла первый приз за ее торт! И она уже шесть лет занимала вторые места.
Уильям уставился в стену.
- Молодец, - сказал он. – На твоем месте, я бы это вставил. Но еще ты могла бы зайти в Отделение Стражи в Сестричках Долли и спросить их про голого человека…
- Я этого не сделаю! Достойные женщины не имеют никаких дел со Стражей!
- Я имел в виду, узнать, почему его преследовали, конечно.
- Но зачем мне это делать?
Уильям постарался объять словами смутную идею.
- Людям захочется знать, - сказал он.
- А Стража разве не будет против того, чтоб я спрашивала?
- Ну, они же наша Стража. Я не вижу причин, по которым они должны быть против. И, может быть, тебе стоит найти еще действительно старых людей и поспрашивать у них насчет погоды? Кто старейший житель в городе?
- Я не знаю, наверное, кто-то из волшебников.
- Ты не могла бы сходить в Университет и узнать у этого волшебника, помнит ли он зиму холоднее этой?
- Это тут вы в газету всякую всячину пишете? – раздался голос из дверей.
Принадлежал он маленькому человечку с сияющим красным лицом, одному из людей, которых природа наградила постоянным выражением лица кого-то, кто только что услышал довольно сальную шутку.
- Просто я тут вырастил морковку, - продолжил он, - и решил, что она выросла очень интересной формы. А? Чтобы похихикать, а? Я принес ее в паб, и там все чуть не померли. Они сказали мне, что мне стоит поместить ее в вашу газету!
Он простер морковь в воздух. У нее и впрямь была очень интересная форма. А Уильям приобрел очень интересный оттенок.
- Это очень странная морковка, - заявила Сахарисса, критически ее осматривая. – Что ты думаешь, мистер де Слов?
- Э… Э… Почему бы тебе не отправиться в Университет? А я разберусь с этим… джентльменом, - произнес Уильям, когда почувствовал, что снова может говорить.
- Моя жена никак не могла перестать смеяться!
- Какой вы счастливый человек, - серьезно откликнулся Уильям.
- Жаль, что вы картинки не можете в вашу газету вставлять, да?
- Да, но, по-моему, у меня и так уже достаточно неприятностей, - сказал Уильям, открывая свой блокнот.
Когда с человеком и его веселым овощем было покончено, Уильям прошел в печатную мастерскую. Дварфы, собравшись в группу вокруг люка в полу, что-то обсуждали.
- Насос опять замерз, - объяснил Славногор. – Не можем больше чернила смешивать. Старина Сыр сказал, что здесь где-то был колодец…
Снизу раздался крик. Пара дварфов спустилась по лестнице.
- Мистер Славногор, можете назвать хоть одну причину, по которой мне стоит поместить это в газету? – спросил Уильям, протягивая дварфу отчет Сахариссы о встрече Выпечки и Цветоводства. – Это немного… скучно…
Дварф прочитал листок.
- Могу назвать семьдесят три причины, - объявил он. – Потому что здесь семьдесят три имени. Я так полагаю, людям понравится увидеть свои имена в газете.
- Но что насчет голого человека?
- М-да… Жаль, что его имени мы не узнали.
Снизу донесся еще один вопль.
- Пойдем глянем? – предложил Славногор.
К полнейшему неудивлению Уильяма, маленький подвал под сараем был построен намного лучше, чем сам сарай. И потом, практически везде в Анк-Морпорке были подвалы, которые когда-то являлись первыми, вторыми или даже третьими этажами древних зданий, построенных во времена одной из городских империй, когда люди думали, что будущее будет длиться вечно. А потом река разливалась и приносила с собой грязь, и стены строились выше, и теперь то, на чем возводился Анк-Морпорк, в основном было Анк-Морпорком. Поговаривали, что человек с хорошим чувством направления и киркомотыгой мог пересечь город под землей, просто прорубая дыры в стенах.
Ржавые жестянки и груды сгнившего до прочности паутины дерева были свалены к одной из стен. А в середине стены был заложенный кирпичами дверной проем, более свежие кирпичи выглядели изношенными и жалкими по сравнению с древней кладкой, окружавшей их.
- Что там за ним? – спросил Славногор.
- Старая улица, наверное, - ответил Уильям.
- У улицы есть подвал? И что она в нем хранит?
- О, когда части города сильно затопляло, люди просто продолжали строить вверх, - объяснил Уильям. – Видишь ли, когда-то это была комната первого этажа. Люди просто заложили двери и окна и надстроили новые. В некоторых областях города, говорят, есть шесть или семь подземных уровней. В основном заполненных грязью. И это еще мягко говоря…
- Я ищу мистера Уильяма де Слова, - прогрохотал голос над их головами.
Огромный тролль загораживал свет из подвального люка.
- Это я, - откликнулся Уильям.
- Патриций хочет тя видеть, - объявил тролль.
- У меня не назначено встречи с Лордом Ветинари!
- А, ну что ж, - отозвался тролль. – Ты поразишься, скольким людям назначены встречи с Патрицием, а они об этом не знают. Так что тебе бы лучше поспешить. Я бы на твоем месте точно поспешил.


Кроме тиканья часов, не было слышно ни звука. Уильям с мрачным предчувствием наблюдал за тем, как, очевидно, забыв о его присутствии, Ветинари снова просматривал Таймс.
- До чего… Интересный документ, - произнес Патриций, внезапно откладывая ее в сторону. – Но я вынужден задать вопрос… Зачем?
- Это просто мой листок новостей, - ответил Уильям. – Только больше. Э… Людям нравится знать разные вещи.
- Каким людям?
- Ну… Вообще-то, всем.
- Правда? Они вам об этом говорили?
Уильям нервно сглотнул.
- Ну… нет. Но вы же знаете, я свои новостные послания писал уже в течение довольного долгого времени…
- Для различных иностранных знатных людей и им подобных, - кивнул Ветинари. – Людям, которым необходимо знать. Знание вещей – это часть их профессии. Но вы продаете это кому угодно на улице, это правда?
- Полагаю, да, сэр.
- Интересно. Тогда, значит, вас не займет идея, что положение вещей, скажем, весьма похоже на одну из таких древних галер? Тех, на которых внизу располагались скамьи гребцов, а наверху рулевой и так далее? Определенно, то, чтобы корабль не пошел ко дну, в интересах каждого, но, как бы лучше выразиться, возможно, совсем не в интересах гребцов знать о каждом обойденном рифе, о каждом столкновении, которого удалось избежать. Это только породит среди них беспокойство и собьет с толку. Гребцам нужно знать, как грести, м-м-м?
- И то, что у них хороший рулевой, - выпалил Уильям. Он не смог сдержать это предложение. Оно сказалось само собой. И теперь так и осталось висеть в воздухе.
Лорд Ветинари смерил его взглядом, который на несколько секунд был дольше необходимого. Потом его лицо мгновенно озарилось широкой улыбкой.
- Чтобы быть уверенными. И им стоит быть таковыми, им стоит. Сейчас ведь, в конце концов, эпоха слов. Пятьдесят шесть человек пострадало во время кабацкой драки, а? Поразительно. Какие дальнейшие новости у вас для нас будут, сэр?
- Ну, э… в последнее время было очень холодно.
- Правда? Что, действительно? Ну надо же!
На его столе крошечный айсберг в чернильнице стукнулся о стенку.
- Да, и еще произошло небольшое… бесчинство… на одном кулинарном собрании вчера вечером…
- Бесчинство, а?
- Ну, вообще-то, скорее сумятица*. И кое-кто вырастил овощ забавной формы.
---
* Слова напоминают рыб в том отношении, что некоторые приспособившиеся к данной среде особи могут выжить только на таких рифах, где их любопытная форма и привычки защищены от волнений открытого моря. «Бесчинство» и «сумятица» встречаются только в определенных газетах (примерно так же, как и «аперитивы» встречаются только в определенных меню). В нормальной беседе они никогда не используются.
---

- Вот это дельно. Какой формы?
- Очень… занимательной формы, сэр.
- Могу я вам дать небольшой совет, мистер де Слов?
- Прошу вас, сэр.
- Будьте осторожны. Людям нравится, когда им говорят то, о чем они уже знают. Помните это. Когда вы говорите им что-то новое, им становится неуютно. Новые вещи… Ну, новые вещи – это не то, чего они ожидают. Им понравится узнать о том, что, скажем, собака покусала человека. Так собаки и поступают. Им не захочется знать о том, что человек покусал собаку, потому что в мире не должно такого происходить. Короче говоря, люди думают, что хотят новостей, но чего они жаждут на самом деле – это старостей. Я гляжу, вы уже ухватили это.
- Да, сэр, - откликнулся Уильям, совсем не уверенный в том, что он полностью понял сказанное, но уверенный в том, что ему не понравилось то, что он понял.
- Я уверен, у Гильдии Граверов есть пара вещей, которые им хотелось бы обсудить с мистером Славногором, Уильям, но я всегда думал, что мы должны идти вперед в будущее.
- Да, сэр. Довольно сложно идти еще в каком-либо направлении.
И вновь был слишком долгий взгляд и потом внезапное оживление лица.
- Действительно. Доброго вам дня, мистер де Слов. О… И ступайте осторожно. Я уверен, вам не хочется стать новостью… не так ли?


На пути назад к Мерцающей Улице Уильям размышлял над словами Патриция, а слишком глубоко задумываться, идя по улицам Анк-Морпорка – не самое мудрое решение.
Он прошел мимо С.Р.Б.Н. Достабля, едва кивнув тому, но мистер Достабль в любом случае был занят другим делом. У него было двое клиентов. Двое за раз, если только один не подзадоривал другого, были большой редкостью. Но эта парочка его беспокоила. Они изучали товары.
С.Р.Б.Н. Достабль продавал свои булочки и пирожки по всему городу, даже около Гильдии Наемных Убийц. Он хорошо судил о людях, особенно когда это касалось суждения, когда именно лучше стоит невинно отступить за угол, а потом бежать со всех ног, и он только что решил, что ему чертовски не повезло стоять здесь сейчас, и еще что уже было слишком поздно.
Он нечасто встречал киллеров. Убийц – да, но у убийц обычно было странное здравомыслие, и в основном они убивали друзей и родственников. И он встречал многих наемных убийц, но у наемного убийства был определенный стиль и даже определенные правила.
Эти люди были киллерами. Большой, со следами порошка по всему костюму и запахом нафталина, был просто кошмарным головорезом, он был не проблемой, а вот вокруг маленького с прилизанными волосами витал дух жестокой и мучительной смерти. Нечасто приходилось смотреть в глаза человеку, который убивал просто потому, что это показалось ему хорошей идеей в данный момент.
Осторожно двигая руками, Достабль открыл особое отделение своего лотка, высшего класса, в котором сосиски содержали: 1) мясо, 2) из хорошо известного четвероного животного, 3) возможно, домашнего.
- Или могу предложить вам вот эти, джентльмены, - сказал он, и, поскольку старые привычки медленно умирают, не смог удержаться и добавил: - Лучшая свинина.
- Хорошие, да?
- Никогда не захотите попробовать другую, сэр.
Второй человек спросил:
- Как насчет другого сорта?
- Пардон?
- С копытами, свинячьими соплями и крысами, упавшими в –ную мясорубку.
- Мистер Тюльпан имеет в виду, - пояснил мистер Штырь, - более органическую сосиску.
- Ага, - отозвался мистер Тюльпан. - Я в этом очень ценю –ную окружающую среду.
- Вы уверены? Нет, нет, хорошо! – Достабль поднял руку. Поведение этих двоих изменилось. Они явно были уверены во всем.
- Н-у-у, значит, вы хотите плохую… Менее хорошую сосиску, чем… э-э?
- Чтоб там ногти были, - сообщил мистер Тюльпан.
- Ну, я, э… У меня… Я мог бы…
Достабль сдался. Он был торговцем. Ты продавал то, что продавал.
– Позвольте мне рассказать об этих сосисках, - продолжил он, мягко переключая внутренний мотор на прямо противоположное движение. – Когда у кого-то на бойне отрезало большой палец, то они даже не остановили дробилку. Вам наверняка не попадется внутри крысы, потому что они обходят это место стороной. Там есть животные, которые… Ну, знаете, иногда говорят, что жизнь зародилась в виде чего-то вроде большого супа? То же самое и с этими сосисками. Если хотите плохую сосиску, то лучше этих вам не сыскать.
- Ты их хранишь для особых покупателей, так? – спросил мистер Штырь.
- Для меня, сэр, каждый покупатель особенный.
- А горчица у тебя есть?
- Люди называют это горчицей, - понесло Достабля, - но я называю это…
- Я люблю –ную горчицу, - перебил мистер Тюльпан.
- …Очень хорошей горчицей, - без запинки закончил Достабль.
- Мы возьмем две, - сказал мистер Штырь. За бумажником он не потянулся.
- За счет заведения! – заявил Достабль. Он достал две сосиски, сунул их в булочки и резко вытянул вперед. Мистер Тюльпан взял обе и баночку с горчицей.
- Знаешь, как сосиску в тесте называеют в Квирме? – спросил мистер Штырь, когда парочка отправилась прочь.
- Нет? – ответил мистер Тюльпан.
- Ее называют ле сосиска в ле тесте.
- Что, на –ном иностранном языке? Ты, на–, шутишь!
- Я не –ный шутник, мистер Тюльпан.
- В смысле, она должна называться… э… Сосиска дан ля дерьер, - заявил мистер Тюльпан. Он откусил от своей Достаблевской радости и с набитым ртом произнес: – Эй, эта –ная штуковина на вкус как раз такая.
- В тесте, мистер Тюльпан.
- Я знаю, что я имел в виду. Это –ная ужасная сосиска.
Достабль смотрел, как они удаляются. Нечасто в Анк-Морпорке можно было услышать подобный язык. Большинство людей говорили без брешей в своих предложениях, и ему было интересно, что же означало слово «ный».


Вокруг большого строения в Приветственном Мыле собралась толпа, и движение повозок застопорилось уже до самого Брод-Вея. А когда где-либо собирается большая толпа, подумал Уильям, то кто-то должен написать, почему.
В данном случае причина была ясной. На плоском карнизе у окна четвертого этажа стоял человек, спиной к стене, смотря вниз с застывшим выражением.
Далеко внизу толпа старалась помочь. Было совершенно не в грубом духе Анк-Морпорка переубеждать кого-либо в таком положении. Это, в конце концов, свободный город. Такими же были и советы.
- Лучше попробуй Гильдию Воров! – прокричал человек. – Шесть этажей, и ты на отличных твердых булыжниках! Пробьешь череп с первого захода!
- Вокруг дворца приличная плитка, - посоветовал мужчина рядом.
- Это точно, - отозвался его ближайший сосед, - только Патриций убьет его, если он попытается спрыгнуть оттуда, я прав?
- Ну и?
- Ну и это вопрос стиля, разве не так?
- Башня Искусств лучше всего, - уверенно сказала женщина. – Почти девятьсот футов. И у тебя будет красивый вид.
- Это гарантированно, точно. Но еще у тебя будет много времени подумать над разными вещами. По пути вниз, я имею в виду. По-моему, не слишком хорошее время для самоанализа.
- Слушайте, у меня в повозке груз креветок, и если я задержусь здесь еще хоть ненадолго, они отправятся домой, - простонал возчик. – Почему он просто не спрыгнет?
- Он раздумывает над этим. В конце концов, это серьезный шаг.
Человек на краю повернул голову, услышав шаркающий звук. Уильям боком продвигался по выступу, изо всех сил пытаясь не смотреть вниз.
- Добрутро. Пришел попытаться отговорить меня, да?
- Я… Я… - Уильям действительно старался не смотреть вниз. Снизу выступ казался намного шире. Он жалел обо всей этой затее. – Я и не мечтаю об этом…
- Я всегда открыт к возможности отговориться.
- Да, да... э… Вас не затруднит назвать мне свое имя и адрес? – спросил Уильям. Здесь вверху дул неожиданно свирепый ветер, предательски пробирающийся между крыш. Он трепал страницы блокнота.
- Зачем?
- Э… Потому что на такой высоте от твердой земли часто очень сложно выяснить подобные вещи впоследствии, - ответил Уильям, стараясь не выдыхать слишком резко. – И, если я собираюсь написать об этом в газете, будет выглядеть намного лучше, если я скажу, кем вы были.
- Какой еще газете?
Уильям вытащил из кармана копию Таймс. Она зашуршала на ветру, когда он молча передал ее.
Человек сел и почитал ее, шевеля губами и болтая ногами над краем.
- Так, значит, это вроде как события, которые случаются? – спросил он. - Как уличный глашатай, только в письменном виде?
- Точно. Так как вас звали?
- Что значит «звали»?
- Ну, понимаете… очевидно… - несчастно произнес Уильям. Он махнул рукой в сторону пустоты, чуть не потеряв равновесие. – Если вы…
- Артур Кривошип.
- И где вы жили, Артур?
- Журчащий Переулок.
- А что у вас была за работа?
- Опять ты с этим «была». Стража мне обычно дает чашку чая, знаешь ли.
В голове Уильяма зазвенел тревожный звонок.
- Вы… Много прыгаете, не так ли?
- Только сложную часть процесса делаю.
- Это какую?
- Часть с карабканьем. Самих прыжков я, разумеется, не совершаю. Эта работа не требует навыков. У меня скорее подход «просьбы о помощи».
Уильям попытался схватиться за отвесную стену.
- А помощь, о которой вы просите, заключается в?..
- Двадцать долларов дадите?
- Или вы спрыгнете?
- А, ну, не совсем спрыгну, разумеется. Не до конца. Не вполне. Но я буду продолжать угрожать спрыгнуть, если ты понимаешь, к чему я веду.
Здание казалось Уильяму намного выше, чем когда он бежал вверх по ступенькам. Люди внизу были намного меньше. Он мог различить обращенные вверх лица. Там был Старикашка Рон с его паршивым псом и остальной компанией, потому что у них было сверхъестественное гравитационное притяжение ко всякому импровизированному уличному театру. Уильям даже мог различить табличку Генри Гроба «Буду Угрожать За Еду». И он мог увидеть вереницы повозок, к этому времени парализовавшие уже половину города. Уильям почувствовал, как его колени подгибаются…
Артур подхватил его.
- Эй, это моя территория, - заявил он. – Найти себе другое место.
- Вы сказали, что спрыгивание не требует особых навыков, - проговорил Уильям, стараясь сконцентрироваться на своих записях, в то время как мир плавно вращался вокруг него. – Кем вы работали, мистер Кривошип?
- Верхолазом.
- Артур Кривошип, спускайся сию же минуту!
Артур взглянул вниз.
- О бо-оги, они сходили и привели мою жену, - сообщил он.
- Констебль Фиддимент говорит, что ты… - далекое розовое лицо миссис Кривошип замолчало, чтобы еще раз выслушать стражника, стоявшего рядом с ней. – Мешаешь ком-мерч-ескому благосостоянию города, ты, старый дурень!
- Не могу спорить с женой, - объяснил Артур, робко посмотрев на Уильяма.
- В следующий раз я спрячу твои штаны, ты, глупый старик! Спускайся сейчас же, или всыплю тебе по первое число!
- Три счастливых года в браке, - жизнерадостно поведал Артур, помахав далекой фигуре. – Остальные тридцать два тоже были ничего. Но она не умеет готовить капусту, не стоящую и выеденного яйца.
- Правда? – спросил Уильям и как во сне упал вперед.
Очнулся он, лежа на земле, чего он и ожидал, но все еще в трехмерной форме, что ожиданиям не соответствовало. Он осознал, что не был мертв. Одной из причин этому был смотрящий на него капрал Ноббс из Городской Стражи. Уильям считал, что он прожил относительно безгрешную жизнь и в случае смерти не ожидал столкнуться с чем-либо, обладающим лицом капрала Ноббса - худшей вещью, что когда-либо попадала в доспехи, не считая чаек.
- А, ты в порядке, - произнес Ноббс, выглядя слегка разочарованным.
- Чувствую… Слабость, - пробормотал Уильям.
- Могу сделать искусственное дыхание изо рта в рот, если хочешь, - предложил Ноббс.
Безо всякого ведома Уильяма различные мышцы резко сократились и выбросили его в вертикальное положение так быстро, что ноги оторвались от земли.
- Уже намного лучше! – закричал он.
- Просто нас в Отделении Стражи учили, и у меня еще пока не было возможности попробовать…
- В полном здравии! – провопил Уильям.
- …Я потренировался на руке и все такое…
- В жизни не чувствовал себя лучше!
- Старина Артур Кривошип всегда это делает, - сказал еще один стражник. – Ему просто нужны деньги на табак. Но все равно, все хлопали, когда он спустил тебя вниз. Удивительно, как он до сих пор умудряется так лазить по сточным трубам.
- Это правда?... – Уильям чувствовал себя странно опустошенным.
- Было здорово, когда тебя стошнило. То есть, с высоты четырех этажей выглядело довольно славно. Кому-нибудь надо было заснять картинку…
- Мне пора! – прокричал Уильям.
Я, наверное, схожу с ума, подумал он, спеша к Мерцающей Улице. Какого черта я это сделал? Это ведь совсем не мое дело.
Разве
только, если подумать, теперь уже мое.


Мистер Тюльпан рыгнул.
- Что теперь будем делать? – спросил он.
Мистер Штырь обзавелся картой города и пристально ее изучал.
- Мы не старомодные суетливые зануды, мистер Тюльпан. Мы думающие люди. Мы учимся. Быстро учимся.
- Что теперь будем делать? – повторил мистер Тюльпан. Рано или поздно он будет способен нагнать коллегу.
- Обеспечим себе кое-какую страховку, вот, что мы теперь будем делать. Мне не нравится, что у какого-то адвоката есть на нас вся та дрянь. А… Вот мы и пришли. Это другая сторона Университета.
- Мы купим какую-то магию? – спросил мистер Тюльпан.
- Не совсем магию.
- Я думал, ты говорил, что этот город – –ный пустяк?
- У него есть свои достоинства, мистер Тюльпан.
Мистер Тюльпан осклабился.
- –но верно, - согласился он. – Я хочу вернуться в Музей Старины!
- Ну, ну, мистер Тюльпан. Сначала бизнес, а затем развлечения, - откликнулся мистер Штырь.
- Я хочу увидеть, на–, их все!
- Позже. Позже. Можешь продержаться двадцать минут без взрывания?
Карта привела их к Чародейному Парку, прямо к Пупу от Незримого Университета. Он все еще был таким новым, что современные здания с плоскими крышами, обладателями нескольких наград Гильдии Архитекторов, даже не начали запускать воду и на ветру роняли оконные стекла.
Это было попыткой украсить ближайшее окружение деревьями и травой, но, поскольку место частично располагалось на старой земле, известной как «нереальный участок», все получилось не так, как планировалось. Эта местность тысячу лет была свалкой Незримого Университета. Под этим дерном скрывалось больше, чем бараньи кости и утечки магии. На любой карте чародейного загрязнения нереальный участок был центром крайне концентрических окружностей.
Трава уже была разнообразных цветов, а некоторые деревья ушли восвояси.
Тем не менее, кое-какие дела здесь процветали – продукт того, что Аркканцлер, или, по крайней мере, сочинитель его речей, называл «тесным союзом волшебства и современной коммерческой деятельности: в конце концов, современному миру не нужно много волшебных колец и волшебных мечей, но ему по-настоящему нужен какой-то способ, чтобы держать все свои встречи в порядке. Куча мусора, на самом-то деле, но, думаю, все будут довольны. А еще не обед?»
Один из результатов этого веселого соединения сейчас находился на прилавке перед мистером Штырем.
- Это МК-II, - сообщил волшебник, который был рад, что между ним и мистером Тюльпаном есть прилавок. – Э… последний писк.
- Это хорошо, - отозвался мистер Тюльпан. – Мы любим –ные последние писки.
- Как он работает? – спросил мистер Штырь.
- У него контекстуальная помощь, - ответил волшебник. – Все, что нужно сделать, это, э-э, открыть крышечку.
К ужасу волшебника в руке его клиента магическим образом появился очень тонкий нож и был использован для того, чтобы открыть задвижку.
Крышечка отскочила в сторону. Маленький зеленый бес вскочил вверх.
- Бингли-бингли-би…
Он замер. Даже создание из биочародейных частиц запнется, когда к его горлу прижимается нож.
- Что это еще за чертовщина? – спросил мистер Штырь. – Я сказал, что хочу что-то, что слушает!
- Он слушает, он слушает! – быстро отозвался волшебник. – Но говорить вещи он тоже может!
- Какие, например? Бингли-бингли?
Бес нервно кашлянул.
- Поздравляю! Вы мудро приобрели Дезорганайзер МК-II, последней чародейской модели, с массой полезных функций и совершенно безо всякого сходства с МК-I, который вы могли нечаянно уничтожить, наступив на него и раздавив! – сказал он, добавив:

- Данное устройство предоставляется безо всякой гарантии надежности, точности, существования и прочего или пригодности для какой-либо определенной цели, и Биоалхимическая Продукция в особенности не подтверждает, гарантирует, предполагает или делает утверждения о его товарном состоянии для какой-либо определенной цели и более не несет ответственности или обязательств перед вами или каким-либо другим человеком, существом или богом в случае потери или какого бы то ни было вреда, причиненного этому устройству любым предметом или любыми попытками уничтожить его путем швыряния в стену, кидания его в глубокий колодец или какими-либо другими способами, и, кроме того, провозглашает, что вы демонстрируете свое согласие с данным договором или любым другим договором, который может быть заменен в любое время по прошествии пяти миль от продукта или после изучения его через большой телескоп или любыми другими способами, потому что вы такой легко запугиваемый болван, который радостно согласится с надменными и односторонними условиями за кусок дорогого мусора, с которыми вы бы не согласились за мешок собачьих бисквитов, и используется исключительно на ваш риск.

Бес глубоко вздохнул.
- Могу я ознакомить вас с остальными из моего широкого ряда интересных и забавных звуков, Введите Свое Имя?
Мистер Штырь бросил взгляд на мистера Тюльпана.
- Давай.
- К примеру, я могу вот так: «Тра-ля!»
- Нет.
- Забавный сигнал рожка?
- Нет.
- «Динь!»?
- Нет.
- Или мне можно дать распоряжение вставлять курьезные и занимательные замечания во время совершения различных действий.
- Зачем?
- Э… Некоторым людям нравится, когда мы говорим вещи вроде «Я вернусь, когда снова откроешь коробочку», или что-то наподобие…
- Почему ты издаешь звуки? – спросил мистер Штырь.
- Людям нравятся звуки.
- Нам – нет, - отрезал мистер Штырь.
- Мы, на–, ненавидим звуки, - добавил мистер Тюльпан.
- Поздравляю! Я могу издавать много разной тишины, - сообщил бес. Однако суицидальная программа заставила его продолжить:
- А хотелось бы вам другую цветовую шхему?
- Чего?
- Какого бы цвета вы бы хотели, чтобы я был? – по мере того, как бес говорил, одно его ухо медленно стало фиолетовым, а нос приобрел слабый тревожный оттенок синего.
- Мы не хотим никаких цветов, - ответил мистер Штырь. – Не хотим никаких звуков. Мы не хотим общительности. Мы просто хотим, чтобы ты делал то, что тебе сказано.
- Возможно, вы потратите минутку на заполнение вашей регистрационной карточки? – предложил бес, протягивая ее.
Нож, брошенный со змеиной скоростью, вышиб карточку из его руки и пригвоздил к столу.
- Или, возможно, вы захотите отложить это на потом…
- Этот твой человек… - начал было мистер Штырь. – Куда он делся?
Мистер Тюльпан нагнулся над прилавком и выудил оттуда волшебника.
- Этот твой человек говорит, что один из таких бесов может повторять все, что слышишь, - продолжил Штырь.
- Да, Введите Свое Имя, сэр, - подтвердил бес.
- И вы ничего не придумываете?
- Они не могут, - выдохнул волшебник. – У них нет никакого воображения.
- Так что если кто-нибудь это услышит, то будет точно знать, что это - настоящее?
- Да, именно так.
- Звучит прямо как то, что мы ищем, - сказал мистер Штырь.
- А чем вы будете платить? – поинтересовался волшебник.
Мистер Штырь щелкнул пальцами. Мистер Тюльпан согнулся и выпрямился, расправил плечи и затрещал суставами пальцев, которые были похожи на два больших пакетика с грецкими орехами.
- Прежде чем говорить о –ной плате, - сообщил мистер Тюльпан, - мы хотим пообщаться с парнем, который написал эту –ную гарантию.


То, о чем Уильяму теперь приходилось думать как о своем кабинете, сильно изменилось. Старые установки прачечной, искалеченные лошадки-качалки и другой хлам исчезли, и теперь в центре помещения, придвинутые друг к другу, стояли два стола.
Они были древними и потрепанными, и чтобы не шатались, вопреки всякому здравому смыслу, им нужно было подложить кусочки сложенного картона под все четыре ножки.
- Я их купила в магазинчике подержанных вещей по дороге, - волнуясь, объяснила Сахарисса. – Они были не очень дорогими.
- Да, это я вижу. Э-э… Мисс Крипслок… Я тут подумал… Твой дедушка же может выгравировать картинку, ведь так?
- Да, конечно. Почему ты весь в грязи?
- А если бы мы достали иконограф и разобрались, как снимать им картинки, - продолжил Уильям, проигнорировав вопрос, - он мог бы выгравировать картинку, которую нарисует бес?
- Думаю, да.
- А ты не знаешь каких-нибудь хороших иконографистов в городе?
- Я могу поспрашивать. Что с тобой случилось?
- О, в Приветственном Мыле была угроза самоубийства.
- И как, удачно? – Сахарисса казалась испуганной звучанием собственного голоса. – То есть, разумеется, я бы не хотела, чтобы кто-нибудь умер, но, э, у нас еще довольно много места…
- Я, может, смогу из этого что-нибудь состряпать. Он, э, спас жизнь человека, который залез наверх, чтобы его отговорить.
- Как храбро. Ты не выяснил имени того, кто забрался за ним?
- Экхм, нет. Э, это был Таинственный Человек, - ответил Уильям.
- О, ну, это уже что-то. Там снаружи есть люди, хотят тебя видеть, - сообщила Сахарисса. Она бросила взгляд на свои заметки. – Там человек, потерявший свои часы, зомби, который… ну, я не смогла понять, чего он хочет. Еще тролль, который хочет работу, и еще кто-то с жалобой по поводу статьи о сражении в Залатанном Барабане, и он хочет отрубить тебе голову.
- О боги. Ладно, по одному.
Потерявший часы был пустяком.
- Такие с новым часовым механизмом, мне их подарил отец, - поведал человек. – Я всю неделю их ищу!
- Это не совсем…
- Если вы напишете в газете, что я их потерял, может быть, кто-нибудь, кто их нашел, вернет их мне? – предложил человек с напрасной надеждой в голосе. – И за беспокойство я могу дать вам шесть пенсов.
Шесть пенсов – это шесть пенсов. Уильям сделал пару записей.
Зомби был посложнее. Для начала он был серым, местами переходящим в зеленый, и очень сильно пах ненатуральным гиацинтовым средством после бритья, поскольку некоторые из самых недавних зомби поняли, что их шансы завести друзей в своей новой жизни здорово возрастут, если они будут пахнуть цветами, а не просто пахнуть.
- Людям нравится знать об умерших людях, - сообщил он. Его звали Мистер Бенди, и произносил он это так, что становилось понятно, что «Мистер» было очень важной частью имени.
- Правда?
- Да, - настойчиво ответил Мистер Бенди. – Мертвые люди могут быть очень интересными. Я думаю, люди будут заинтересованы в чтении о мертвых людях.
- Вы имеете в виду некрологи?
- Ну, да, полагаю, они будут таковыми являться. Я могу писать их очень интересно.
- Ладно. Тогда двадцать пенсов за каждый.
Мистер Бенди кивнул. Было ясно, что он бы занялся этим и бесплатно. Он протянул Уильяму клочок желтой хрустящей бумаги.
- Вот вам для начала один интересный, - сказал он.
- О? А чей он?
- Мой. Он очень интересный. Особенно та часть, где я умер.
Следующий вошедший человек вообще-то был троллем. Необычно для тролля - а обычно они носили ровно столько, чтобы хватило для удовлетворения загадочных человеческих требований приличия - этот носил настоящий костюм. По крайней мере, его тело покрывали обширные трубы из ткани, и «костюм», похоже, был единственным подходящим словом.
- Я Рокки, - пробормотал он, уставившись вниз. – Возьму любую работу, шеф.
- Какой была ваша предыдущая работа? – спросил Уильям.
- Боксер, шеф. Но мне не нравилось. Все время вырубали.
- Вы умеете писать или снимать картинки? – вздрогнув, сказал Уильям.
- Не, шеф. Могу таскать тяжести. И ищо мелодии насвистывать, шеф.
- Это… Замечательный талант, но я не думаю, что нам…
Дверь резко распахнулась, и, потрясая топором, ворвался плечистый человек в кожаной одежде.
- У вас не было права писать про меня такое в газете! – заявил он, водя клинком перед носом Уильяма.
- Кто вы?
- Я – Брезок-Варвар, и я…
Мозг, когда думает, что его вот-вот разрубят наполовину, работает быстрее.
- Ах, если у вас жалоба, то вы должны обратиться с ней к Редактору по Жалобам, Обезглавливаниям и Отхлестываниям, - сообщил Уильям. – Мистеру Рокки.
- Эт' я, - радостно пророкотал Рокки, кладя руку человеку на плечо. Места там хватало только на три его пальца. Брезок осел.
- Я… просто… хочу сказать… - медленно проговорил Брезок, - что вы написали, что я кого-то ударил столом. Я такого никогда не делал. Что обо мне люди подумают, если услышат, что я хожу вокруг и всех подряд столами охаживаю? Что станет с моей репутацией?
- Понимаю.
- Я его зарезал. Стол – это для сосунков.
- Мы обязательно напечатаем опровержение, - пообещал Уильям, беря карандаш.
- А вы не могли бы добавить, что я зубами оторвал ухо Ломтерезу Гадли? Вот это людей заинтересует. С ушами не так-то легко.
Когда все они ушли, а Рокки устроился на стуле за дверью, Уильям и Сахарисса уставились друг на друга.
- Сегодня было очень странное утро, - произнес он.
- Я разузнала насчет зимы, - отозвалась Сахарисса. – А еще в ювелирной лавке на Улице Умельцев произошло нелицензированное ограбление. Забрали довольно много серебра.
- Откуда ты это узнала?
- Мне один подмастерье ювелира сказал, - Сахарисса слегка кашлянула. – Он, эм, всегда подходит поболтать, когда видит, что я мимо прохожу.
- Правда? Хорошая работа!
- И пока я тебя ждала, у меня появилась идея. Я попросила Гуниллу это отпечатать.
Она робко пододвинула через стол листок бумаги.



«Истина сделает вас свободными» * экстра!

- Это наверху страницы выглядит более выразительно, - с беспокойством пояснила она. – Что скажешь?
- А что это за фруктовый салат, и листики, и все такое? – спросил Уильям.
Сахарисса покраснела.
- Это я сделала. Немного неофициального гравирования. Я подумала, что от этого будет выглядеть… ну, знаешь, высококлассно и впечатляюще. Э-э… Тебе нравится?
- Очень здорово, - быстро ответил Уильям. – Очень милые… э, вишенки…
- …Виноград…
- Да, конечно, я имел в виду виноград. А откуда цитата? Она очень многозначительная, и при этом, э, не слишком что-либо значит.
- Думаю, это просто цитата, - ответила Сахарисса.


Мистер Штырь зажег сигарету и выпустил струю дыма в неподвижный сырой воздух винного погреба.
- Итак, мне кажется, что мы тут имеем нежелание идти на контакт, - сказал он. – То есть, я же не прошу тебя выучить наизусть книгу или что-то в этом роде. Ты просто должен посмотреть на мистера Тюльпана. Разве это сложно? Многим людям это удавалось без какой-либо специальной подготовки.
- Я вроде как… Я потерял мою бутылку, - сообщил Чарли. И звякнул ногой по нескольким очень пустым.
- Мистер Тюльпан не страшный человек, - продолжал мистер Штырь. Это, он был вынужден признать, бросало вызов очевидным фактам. Его партнер купил сверток того, что, клялся торговец, было дьявольской пылью, но мистеру Штырю казалось очень похожим на растолченную сернокислую медь, и это, очевидно, вступило в реакцию с химикатами Сляба, которым днем подкрепился мистер Тюльпан, и превратило одну из его носовых пазух в маленький мешок электричества. Его правый глаз медленно вращался, а на волосках в носу поблескивали искры.
- Ну то есть, разве он выглядит страшным? – продолжил мистер Штырь. – Помни, ты – Лорд Ветинари. Понял? Ты не будешь ничего выслушивать от какого-то там охранника. Если он с тобой заговорит, просто посмотри на него.
- Вот так, - подсказал мистер Тюльпан, половина его лица осенялась и потухала.
Чарли отпрянул.
- Ну, может, не совсем так, - добавил мистер Штырь. – Но близко.
- Я не хочу больше этого делать! - запричитал Чарли.
- Десять тысяч долларов, Чарли, - произнес мистер Штырь. – Это очень много денег.
- Я слыхал об этом Ветинари, - продолжил Чарли. – Если что-то пойдет не так, он бросит меня в яму со скорпионами!
Мистер Штырь широко развел руки.
- Ну, ты знаешь, яма со скорпионами не настолько плоха, как ее малюют?
- Это –ный пикник по сравнению со мной, - прогрохотал мистер Тюльпан, его нос зажегся.
Глаза Чарли заметались в поисках способа выхода. К несчастью, одним из них был ум. Мистер Штырь ненавидел вид Чарли, пытающегося быть умным. Это было все равно, что наблюдать за собакой, пытающейся играть на тромбоне.
- Я не собираюсь делать это за десять тысяч долларов, - заявил он. – То есть… Я вам нужен
Он позволил этой фразе повиснуть в воздухе, что было очень похоже на то, что мистер Штырь думал сделать с Чарли.
- У нас был договор, Чарли, - мягко напомнил он.
- Да, ну, я думаю, что теперь в этом больше денег, - ответил Чарли.
- Как ты считаешь, мистер Тюльпан?
Тюльпан открыл рот для ответа, но вместо этого чихнул. Вспышка молнии заземлилась на цепь Чарли.
- Возможно, мы можем поднять до пятнадцати тысяч, - проговорил мистер Штырь. – И это мы из своей доли выдаем, Чарли.
- Да, ну… - пробормотал Чарли. Теперь он находился от мистера Тюльпана как можно дальше, потому что у того сухие волосы на голове стояли дыбом.
- Но мы хотим увидеть немного больше старания, хорошо? – сказал мистер Штырь. – Начиная прямо с этого момента. Все, что ты должен сказать… Что ты должен сказать?
- «Вы свободны от своих обязанностей, мой человек. Уходите», - произнес Чарли.
- Вот только мы не произносим это вот таким образом, правда, Чарли? – заметил мистер Штырь. – Это приказ. Ты его босс. И ты должен наградить его надменным взором… Слушай, как бы получше объяснить? Вот ты лавочник. Представь, что он попросил о кредите.


Было шесть часов утра. Ледяной туман держал город в бездыханной хватке.
Сквозь туманы они шли, и в типографию за Ведром они заходили, пошатываясь, и в туманы они возвращались на многообразии ног, костылей и колес.
- Мрпиекра-а-тис!
Лорд Ветинари расслышал крик и снова послал вчерашнего служащего к воротам.
Он кивнул названию. Улыбнулся девизу.
Он прочел слова:

ЭТО САМАЯ ХОЛОДНАЯ ЗИМА
НА ПАМЯТИ ВСЕХ ЖИВУЩИХ, И
ЭТО ОФИЦИАЛЬНО ПОДТВЕРЖДЕНО.

Доктор Феттль Додгаст (132) из Незримого Университета сообщил Таймс: «Это хoлоднее всего, что я припоминаю. Сейчас вообще, скажу я вам, зимы не такие, как когда я был на ½ моложе».
***
На водосточных желобах города обнаружены сосульки длиной в человеческую руку, и многие насосы замерзли.
***
Доктор Додгаст (132) говорит, что зима даже хуже, чем в 1902, когда в город пришли волки. Он добавил: «И мы были этому рады, потому что у нас уже две недели не было свежего мяса».
***
Мистер Джосия Винтлер (45) с Улицы Мартлбери, 12б, располагает %Забавным Овощем, который он за небольшую плату представит на обозрение всем желающим. Это в высшей степени курьезно.
***
Мистер Кларенс Гарри (39) просил уведомить общественность в том, что он потерял ценные часы, возможно, в районе Сестричек Долли. Нашедшему вознаграждение. Просьба обращаться в редакцию Таймс.
***
Данному изданию требуется иконографист с собственным оборудованием. Обращаться в редакцию Таймс. У вывески Ведра.
***
Вчера после полудня на Неттакой Улице злоумышленник украл серебро на сумму $200 у Х. Хогланда и Сына, Ювлр. Мистер Хогланд, (32) которому угрожали ножом, заявил Таймс: «Я узнаю этого человека, если еще раз его увижу, потому что не у многих людей чулок на голове».

И Лорд Ветинари улыбнулся.
И кто-то тихо постучался в дверь.
И он бросил взгляд на часы.
- Войдите, - сказал он.
Ничего не произошло. Через пару секунд тихий стук повторился.
- Входите.
И вновь последовала содержательная тишина.
И Лорд Ветинари дотронулся до, по-видимому, обыкновенной области столешницы.
И из того, что казалось сплошной древесиной орехового дерева, скользнув, как по маслу, появился длинный выдвижной ящик. Он содержал ряд тонких устройств на ложе черного бархата, и описание любого из этих предметов определенно бы включало в себя слово «острый».
И Патриций выбрал один, ненароком захватил его с собой, беззвучно прошел к двери и повернул ручку, быстро отступив назад на случай внезапного стремительного броска.
Никто не толкнул.
И дверь, подавшись неровности петель, отворилась внутрь.


    

 Помочь Мастеру Minimize

Про Фонд исследования болезни Альцгеймера

Если хотите помочь в сборе средств для Треста исследования болезни Альцгеймера, сделайте, пожалуйста взнос, щелкнув на ссылку официального сайта по сбору средств, где, как  вы можете быть уверены, все 100% попадут тресту. Не забудьте упомятуть Терри в окне для комментариев.

Спасибо за вашу продолжающуюся поддержку.


  

Copyright (c) 2024 Терри Пратчетт — Русскоязычный международный сайт   Terms Of Use  Privacy Statement
DotNetNuke® is copyright 2002-2024 by DotNetNuke Corporation