Search
28 марта 2024 г. ..:: Книги » Библиотека (переводы книг) » Добрые Предзнаменования » Добрые Предзнаменования Ч.6 ::..   Login

                                                  

 Добрые Предзнаменования Ч.6 Minimize

- И вообще, - говорил Адам, - с ведьмами все иначе.

Они сидели на воротах в поле и смотрели, как Пес катается в коровьих лепешках. Маленькая дворняга, казалось, получала громадное удовольствие.

- Я читал о них, - добавил он чуть громче. – На самом деле они были во всем правы, и Британские инквизиции и все такое прочее не должны преследовать их.

- Моя мама говорит, что они были просто умными женщинами, которые протестовали против душащей несправедливости патриархальной иерархии общества единственным известным им способом, - сказала Пеппер.

Ее мама читала лекции в политехникуме в Нортоне[1].

- Да, но твоя мама всегда говорит что-нибудь такое, - через минуту произнес Адам.

Пеппер дружелюбно кивнула.

- А еще она говорит, что в худшем случае они были свободомыслящими поклонницами принципов прародительства.

- Что еще за принципы прародства? – переспросил Венслидейл.

- Не знаю. Наверное, что-то насчет майского дерева, - рассеяно ответила Пеппер.

- Ну, я думал, они поклоняются Дьяволу, - произнес Брайан, но без автоматического осуждения. Они спокойно относились к дьяволопоклонничеству. Они спокойно относились ко всему. – И вообще, Дьявол был бы куда лучше дурацкого майского дерева.

- Вот в чем ошибка, - заговорил Адам. – Это не Дьявол. Это другой бог или что-то в этом роде. С рогами.

- Дьявол, - кивнул Брайан.

- Нет, - настаивал Адам. – Люди просто перепутали их. У него просто такие же рога. Его зовут Пан. Он наполовину козел.

- На какую половину? – спросил Венслидейл.

Адам задумался.

- На нижнюю, - наконец, ответил он. – Странно, что вы не знаете. Я-то думал, это все знают.

- У козлов нет нижней половины, - заявил Венслидейл. – У них есть передняя и задняя. Как у коров.

Они стали наблюдать за Псом, стуча пятками по воротам. Было слишком жарко, чтобы думать.

А потом Пеппер произнесла:

- Если у него козлиные ноги, то рогов быть не должно. Они ведь с передней части.

- Это ведь не я его придумал, так? – обижено бросил Адам. – Я просто рассказывал вам. Вот уж не знал, что это я его придумал. Нечего на меня все сваливать.

- Да и вообще, - сказала Пеппер. – Этому тупому Поту нечего жаловаться, если уж люди принимают его за Дьявола. С этими-то рогами. Людям просто приходится говорить, о, вот шествует Дьявол.

Пес принялся раскапывать кроличью норку.

Адам, у которого, казалось, было тяжело на сердце, сделал глубокий вдох.

- Нельзя понимать все так буквально, - сказал он. – В этом сейчас главная проблема. Потребительский материализм. Именно такие люди, как вы, вырубают дождевые леса и дырявят озоновый слой. В озоновом слое есть огромная дыра из-за потребительских материалистов вроде вас.

- С этим я ничего не могу сделать, - автоматически произнес Брайан. – Я все еще расплачиваюсь за эту дурацкую огуречную рамку.

- Об этом говорится в журнале, - продолжал Адам. – Чтобы сделать один бургер нужны миллионы акров тропических лесов. А еще весь озон утекает из-за того, что... – он запнулся, - люди обрызгивают свою среду.

- А еще киты, - добавил Венслидейл. – Мы должны спасти их.

Это озадачило Адама. В добытых им старых номерах «Нового Водолея» не было ничего о китах. Редакторы допускали, что читатели обеими руками «за» спасение китов, точно так же как они допускали, что читатели дышат и ходят.

- Передача была про них, - объяснил Венслидейл.

- Зачем их спасать? – спросил Адам. В его воображении замелькали спутанные картинки спасенных китов, пока не наберется достаточно для значка.

Венслидейл запнулся и напряг память.

- Потому что они умеют петь. И у них большие мозги. Их очень мало осталось. И нам больше не нужно убивать их вообще, потому что из них делается только еда для домашних животных и все такое прочее.

- Если они такие умные, - медленно проговорил Брайан, - что они тогда делают в море?

- Ну, я не знаю, - задумчиво ответил Адам. – Плавать весь день и просто открывать рот, чтобы поесть... по мне, так довольно умно...

Его прервал визг тормозов и долгий скрежет. Они соскочили с забора и побежали по дороге к перекрестку, где в конце длинного следа от тормозного пути лежала перевернувшаяся на крышу машина.

Чуть ниже на дороге зияла дыра. Создавалось впечатление, будто водитель пытался не попасть в нее. Когда они взглянули на нее, голова маленького восточного человека скрылась из вида.

Они распахнули дверь и вытащили потерявшего сознание Ньюта. В воображении Адама сыпались медали за героическое спасение человека. В голове Венслидейла же толпились соображения об оказании первой помощи.

- Его нельзя двигать, - сказал он. – Из-за сломанных костей. Мы должны кого-нибудь привести.

Адам огляделся. Ниже по дороге среди деревьев виднелась крыша. Это был Жасминовый коттедж.

А в Жасминовом коттедже Анафема Приббор сидела у стола, на который еще час назад были выложены бинты, аспирин и другие средства первой помощи.

 

***

Анафема смотрела на часы. Он появится в любую минуту, подумала она.

А потом, когда он появился, оказалось, что он вовсе не такой, как она себе представляла. Точнее, он не выглядел так, как она надеялась.

Она довольно застенчиво надеялась, что он будет высоким, темноволосым и красивым.

Ньют был высоким, но тощим. И, хотя волосы были определенно темными, они вовсе не были данью моды; это просто было множество тонких черных волосков, растущих прямо из макушки. Он не был виноват в этом; в молодости каждые пару месяцев он приходил в парикмахерскую на углу, сжимая аккуратно вырезанную из журнала фотографию, где в камеру улыбался некто с необыкновенно модной стрижкой, он показывал фото парикмахеру и просил сделать ему такую же, пожалуйста. А парикмахер, знавший свое дело, бросал на фотографию беглый взгляд, а потом делал Ньюту классическую универсальную стрижку – коротко-сзади-и-по-бокам. Через год Ньют понял, что его лицо, очевидно, не сочеталось с модельными стрижками. Лучшее, на что мог надеяться Ньютон Пульцифер после модельной стрижки, была лишь стрижка покороче.

То же самое с костюмами. Еще не было сшито такой одежды, в которой бы он выглядел изысканным, утонченным, и который не стеснял бы движений. Сейчас он обходился одеждой, которая бы не пропускала влагу и предоставляла бы место для мелочи.

И он не был привлекательным. Даже сняв очки[2]. И, сняв его ботинки, чтобы уложить его в постель, она узнала, что он носит странные носки: один синий с дыркой на пятке и один серый с дырками на пальцах.

Должно быть, на меня должна нахлынуть волна теплого ласкового женского чего-то там, подумала она. Хотелось бы, чтоб он хотя бы просто постирал их.

Значит... высокий, темноволосый, но не привлекательный. Она пожала плечами. Ладно. Два из трех не так и плохо.

Фигура на кровати зашевелилась. Анафема же, по природе своей всегда смотревшая в будущее, подавила свое разочарование и спросила:

- И как мы себя чувствуем?

Ньют открыл глаза.

Он лежал в спальне, и причем не в своей. Он тут же понял это, взглянув на потолок. С потолка в его спальне все еще свисали модели самолета. Он так и не смог заставить себя снять их.

На этом потолке была лишь потрескавшаяся штукатурка. Ньют никогда прежде не был в спальне женщины, но понял, что это одна из них, в основном по мягким перемешенным запахам. Здесь чувствовались ароматы талька и ландыша, и никакого намека на старые футболки, которые забыли, как сушильный барабан выглядит изнутри.

Он попытался приподнять голову, застонал и позволил ей упасть обратно на подушку. Розовую – он просто не смог этого не заметить.

- Вы ударились головой о руль, - произнес разбудивший его голос. – Но кости целы. Что произошло?

Ньют снова открыл глаза.

- С машиной все в порядке? – спросил он.

- Вполне. Внутри тихий голосок повторяет «Пожарушта, пистегните лимни».

- Вот видите? – обратился Ньют к невидимому слушателю. – Раньше их умели делать. Эту пластиковую обшивку покорежить сложно.

Он удивленно посмотрел в сторону Анафемы.

- Я свернул¸ чтобы не сбить тибетца на дороге, - сказал он. – По крайней мере, мне так кажется. Наверное, я просто сошел с ума.

Фигура встала напротив него. У нее были темные волосы, красные губы и зеленые глаза, и она почти наверняка была женской. Ньют попытался не таращиться на нее. Она произнесла:

- Если это и так, то никто не заметит. – Она улыбнулась. – Знаете, я никогда не встречала охотника на ведьм.

- Э... – начал Ньют. Она подняла его раскрытый бумажник.

- Мне пришлось заглянуть, - сказала она.

Ньют очень смутился – не самое необычное положение дел. Шэдвел дал ему официальное удостоверение охотника на ведьм, которое помимо всего прочего обязало всех церковных сторожей, судей, епископов и судейских приставов предоставлять ему свободный проезд и любое затребованное количество сухих лучин для растопки. Это был невероятно впечатляющий шедевр каллиграфии, и, вероятно, довольно древний. Он совсем забыл о нем.

- Это просто хобби, - жалко проговорил он. – На самом деле я... я... – он не собирался говорить «бухгалтер», не здесь, не сейчас, не такой девушке, - инженер по вычислительной технике, - соврал он. Хотел бы быть, хотел бы быть; в душе я инженер по компьютерам, только вот мозг меня подводит. – Простите, могу я узнать...

- Анафема Приббор, - представилась Анафема. – Я оккультист, но это всего лишь хобби. На самом деле я ведьма. Отлично. Ты опоздал на полчаса, - добавила она, протягивая ему маленькую картонку, - так что тебе лучше прочесть вот это. Так мы сэкономим много времени.

 

***

У Ньюта и в самом деле был маленький домашний компьютер, несмотря на все его эксперименты в детстве. На самом деле, их было несколько. Можно сразу угадать, какие именно ПК принадлежат ему. Это настольные эквиваленты «Васаби». Они были из тех, к примеру, чья стоимость снижалась наполовину после того, как он делал покупку. Или были выброшены на прилавок, а через год просто пропадали в безвестности. Или же принимались работать, только если их засунуть в холодильник. Или же если, по какой-то счастливой случайности, они были вполне неплохими машинами, Ньют все же получал те, что продавались с ранней операционной системой со множеством ошибок. Но он не сдавался, потому что верил.

У Адама также был компьютер. Он играл на нем, но не слишком долго. Он загружал игру, внимательно изучал ее несколько минут, а потом садился играть, пока на счетчике рекордов не кончались нули.

Когда Они спрасили об этом странном даре, Адам выразил тихое изумление, что остальные люди не играют подобным образом.

- Нужно просто понять, как в нее играть, а потом – легче легкого, - сказал он.

 

***

Значительную часть гостиной Жасминового коттеджа, внезапно слабея, заметил Ньют, занимали кипы газет. На стенах висели вырезки. Фрагменты некоторых из них были обведены красной ручкой. Он почувствовал легкое удовлетворение, заметив несколько статей, которые и сам он вырезал для Шэдвела.

Своей мебели у Анафемы практически не было. Единственным, что она все же привезла с собой, были часы, одна из фамильных ценностей. Это были не высокие стоячие, а настенные часы со свободно качающимся маятником, под которым бы Э.А.По с радостью связал кого-нибудь.

Они постоянно притягивали к себе глаза Ньюта.

- Их сделал мой предок, - сказала Анафема, ставя на стол чашки для кофе. – Сэр Джошуа Приббор. Может, ты слышал о нем? Он изобрел одну маленькую качающуюся штуку, что позволило дешево собирать точные часы. Ее назвали в его честь.

- Джошуа? – осторожно предположил Ньют.

- Прибор.

За последние полчаса Ньют выслушал несколько невероятных вещей и был уже близок поверить в них, но где-то ведь нужно подводить черту.

- «Прибор» назван в честь реального человека? – спросил он.

- Ну, да. Хорошее старое ланкаширское имя. Из французского, по-моему. Ты еще скажи, что никогда не слышал о сэре Гемфри Штукке...

- Ой, да ладно тебе...

- ...который изобрел штуку, с помощью которой стало возможно выкачивать воду из затопленных шахт. Или о Петре Вещиц? Или о Сайрусе Т. Безделуш, самом выдающемся теневом изобретателе Америки? Томас Эдисон говорил, что из всех современных ему ученых-практиков он более всего восхищался Сайрусом Т. Безделуш и Эллой Ридер Штучкой. И...

Она взглянула на бесстрастное лицо Ньюта.

- Я защитила диссертацию по ним, - пояснила она. – Изобретатели, которые придумавшие настолько простые и повсеместно используемые вещи, что люди забыли, что их вообще нужно было изобретать. Сахар?

- Э...

- Обычно ты кладешь два кусочка, - ласково сказала Анафема.

Ньют снова уставился на карточку, которую она дала.

Кажется, она считала, что это все объяснит.

Но это не помогало.

Посредине была проведена линия. С левой стороны черными чернилами было написано некое подобие стиха. Справа, на этот раз красными чернилами, стояли комментарии и аннотации. В итоге получилось вот что:

 

3819: Когда восточный.....................Японская машина?

экипаж перивернется.......................Перевернутая. Авария...

к небу колисами, человек...................серьезно пострадавших нет??

в тваей пастели будет с......................принести в дом...

синяками, голаве его........................настойка валерианы =

поможет настойка.............................Аспирин (см. 3757) Булавка =

валерьяны, тот мущина,....................охотник на ведьм (см. 102)

что проводит булафкой.....................Добропорядочный?? Ссылка

испытанья, хотя серцем....................на Пульцифера (см. 002)

он чист, но из рода таго,...................Забрать спички и т.д.

что миня умертвит, забери.................В 1990х!

у ниго все, что может гореть,................хммм...

чтобы все уж праверить,......................менее одного дня

и вместе вам быть, до Канца,.............(см. 712, 3803, 4004)

что грядет.

 

Ньют автоматически опустил руку в карман. Зажигалки не было.

- И что это значит? – резко спросил он.

- Когда-нибудь слышал об Агнесс Безум?

- Нет, - ответил Ньют, занимая оборонительные позиции сарказма. – Полагаю, ты сейчас скажешь, что она изобрела безумных людей.

- Это еще одно древнее ланкаширское имя, - холодно произнесла Анафема. – Если не веришь, почитай протоколы судебных заседаний над ведьмами начала семнадцатого века. Она была моим предком. Собственно говоря, один из твоих предков сжег ее заживо. Или попытался.

С зачарованным ужасом Ньют выслушал историю о смерти Агнесс Безум.

- Не-Возжелай-Жены-Ближнего-Своего Пульцифер? – переспросил он, когда она закончила.

- В те дни подобные имена были вполне обычными, - ответила Анафема. – Вообще в этой семье было десять детей, и они были очень религиозны. Были Жадность Пульцифер, Лжесвидетель Пульцифер...

- Кажется, я понял, - прервал ее Ньют. – Боже. А мне ведь казалось, что Шэдвел говорил, будто встречал это имя прежде. Должно быть, в книгах Армии. Думаю, если бы меня постоянно называли Прелюбодей Пульцифер, мне бы хотелось покалечить как можно больше людей.

- Мне кажется, ему просто не слишком нравились женщины.

- Спасибо, что так легко это воспринимаешь, - сказал Ньют. – То есть, он ведь должен быть моим предком. Пульциферов не так уж и много. Может... поэтому я вроде как наткнулся на Армию ОВ? Должно быть, это Судьба, - с надеждой произнес он.

Она покачала головой.

- Нет, - заявила она. – Ее не существует.

- В любом случае, сейчас охота на ведьм – совсем не то, что было прежде. Не думаю, что старик Шэдвел делал что-либо еще, кроме как пинать урны Дорис Строукс

- Между нами говоря, с Агнесс было трудно, - тихо проговорила Анафема. – Она была просто неуравновешенной.

Ньют помахал карточкой.

- Но какое отношение она имеет к этому? – спросил он.

- Она это и написала. Ну, оригинал. Предсказание №3819 «Хороших и Аккуратных Пророчеств Агнесс Безум», впервые опубликованных в 1655.

Ньют снова уставился на пророчество. Его рот открывался и закрывался.

- Она знала, что я разобью машину? – спросил он.

- Да. Нет. Наверное, нет. Трудно сказать. Понимаешь, Агнесс была самым худшим из когда-либо существовавших пророков. Потому что она всегда была права. Именно поэтому ее книга никогда не продавалась.

__________________

[1] Днем. А вечерами она гадала нервным служащим на картах Таро, ведь от старых привычек трудно избавиться.

 

[2] Вообще-то, без очков было даже хуже, поскольку тогда он спотыкался обо все подряд и носил много пластырей.

Большинство экстрасенсорных способностей вызвано просто плохим фокусированием во времени, а мысли Агнесс Безум так далеко уносило по Этой реке, что она считалась сумасшедшей даже по стандартам Ланкашира семнадцатого века, где безумные пророчицы росли как на дрожжах.

Но с ней было приятно общаться, и все с этим соглашались.

Она обычно рассуждала о том, чтобы лечить болезни каким-то плесневым грибком, и что важно мыть руки, чтобы избавиться от тех крошечных животных, что вызывают болезни, тогда как любой здравомыслящий человек знает, что хороший запашок – единственная защита от демонов недомогания. Она так же призывала делать легкую здоровую пробежку, чтобы жить дольше – это было крайне подозрительно и впервые обратило на нее внимание охотников на ведьм. Она так же подчеркивала важность употребления в пищу мезги, хотя здесь она явно опередила свое время, поскольку мезга беспокоила людей меньше, чем камни. И она не исцеляла бородавки.

- Ето фсе ваше Вабражение, - говаривала она, - забутьте об Етом, и ано удет Прочь.

Было очевидно, что Агнесс связывала с будущим какая-то нить, но необыкновенно тонкая и специфическая. Другими словами, она была практически совершенно бесполезна.

 

***

- То есть? – спросил Ньют.

- Ей удавалось составлять такие предсказания, которые можно понять только после того, как событие произошло, - объяснила Анафема. – К примеру, «Ни Пакупайте Бетамахсы». Это предсказание на 1972.

- Хочешь сказать, она предсказала появление видеомагнитофонов?

- Нет! Она лишь ухватилась за маленький кусочек информации, - сказала Анафема. – Вот в чем суть. В основном она делает до того косвенные намеки, что ничего нельзя понять, пока событие не произойдет, а потом все становится на свои места. И она не знала, что будет важным, а что нет, так что практически тыкала пальцем в небо. 22 ноября 1963 она предсказала падение дома в Кингз Линн.

- И? – Ньют вежливо смутился.

- Покушение на президента Кеннеди, - подсказала Анафема. – Но Даллас тогда не существовал, понимаешь. Так что происшествие в Кингз Линн было довольно важным.

- А.

- Она обычно очень точна, если дело касается ее потомков.

- О?

- И она ничего не знала о двигателе внутреннего сгорания. Для нее автомобили были лишь забавными колесницами. Даже моя мама считала, что это относится к опрокинутой карете Императора. Видишь ли, не достаточно знать, каким будет будущее. Нужно знать и что оно означает. Агнесс, можно сказать, рассматривала огромную картину сквозь крошечную узкую трубку. Она записывала то, что казалось ей хорошим советом, основываясь на том, что она поняла из увиденных отрывков.

- Иногда везло, - продолжала Анафема. – К примеру, мой прадедушка догадался о крахе фондовой биржи в 1929 за два дня до того, как это случилось. Принесло состояние. Можно сказать, мы – профессиональные потомки.

Она решительно посмотрела на Ньюта.

- Видишь ли, примерно две сотни лет назад никто не понимал, что «Хорошие и Аккуратные Предсказания» Агнесс задумала как семейную реликвию. Многие пророчества связаны с ее потомками и их благополучием. Она вроде как пыталась присматривать за нами, после того, как ее не станет. Мы полагаем, поэтому было написано пророчество о Кингз Линн. Мой отец был там в то время, так что с точки зрения Агнесс, его вряд ли могло зацепить шальной пулей из Далласа, но на него вполне вероятно мог упасть кирпич.

- Какая милая женщина, - произнес Ньют. – Можно даже закрыть глаза на взрыв целого селения.

Анафема не обратила на это внимания.

- Вот, в общем-то, и все, - сказала она. – С тех пор мы и занялись их толкованием. В среднем где-то по одному пророчеству в месяц – теперь, вообще-то, уже больше, поскольку приближается конец света.

- И когда же это случится? – спросил Ньют.

Анафема многозначительно посмотрела на часы.

Он издал короткий ужасный смешок, который, как он надеялся, звучал вежливо и мудро. После событий сегодняшнего дня он чувствовал себя не совсем в своем уме. А из-за запаха духов Анафемы ему было неудобно.

- Тебе повезло, что мне не нужен секундомер, - произнесла Анафема. – У нас есть, ну, часов пять-шесть.

Ньют обдумал это. До сих пор он не нуждался в алкоголе, но что-то подсказывало ему, что начинать когда-то стоит.

- А у ведьм в доме есть выпивка? – рискнул он.

- О, да. – Она одарила его такой улыбкой, какая, вероятно, появлялась на лице Агнесс Безум, когда она разбирала содержимое ящика с бельем. – Зеленое шипучее нечто с Чем-то странным, плавающим на застывающей поверхности. Ты это должен знать.

- Отлично. Лед есть?

Это оказался джин. Лед был. Анафема, занимавшаяся ведьмовством всю жизнь, в целом не одобряла алкоголь, но сама лично ничего не имела против.

- Я рассказывал о тибетце, что вылез из ямы на дороге? – спросил Ньют, слегка расслабившись.

- А, я о них знаю, - сказала она, перебирая на столе бумаги. – Вчера двое появились на моей лужайке. Бедняги были явно сбиты с толку, так что я сделала им чая, а потом они одолжили лопату и снова полезли вниз. Не думаю, что они вполне понимают, что должны делать.

Ньют слегка огорчился.

- Почему ты решила, что это тибетцы? – спросил он.

- Если уж на то пошло, почему ты так решил? Он что, затянул «Оммм», когда ты его стукнул?

- Ну, он... он выглядел как тибетец, - ответил Ньют. – Желто-оранжевые одежды, лысая голова... ну, знаешь... по-тибетски...

- Один из моих вполне сносно говорил по-английски. Похоже, он чинил радиоприемник в Лхасе, а через минуту оказался в туннеле. Он не знает, как вернуться домой.

- Если бы ты отправила его вверх по дороге, может, его бы подбросила летающая тарелка, - мрачно заметил Ньют.

- Три инопланетянина? Один из них – маленький робот?

- Они что, тоже приземлились на твоей лужайке?

- Если верить радио, это, пожалуй, единственное место, где их не было. Они появляются по всему миру, всем говорят эти банальности о космической гармонии, а когда люди спрашивают «Ну и?», они непонимающе на них смотрят и улетают прочь. Знаки и знамения, как и говорила Агнесс.

- Полагаю, сейчас ты скажешь, что она и это предсказала?

Анафема пролистала помятую картотеку.

- Я все собиралась занести это в компьютер, - сказала она. – Поиск по слову и тому подобное. Понимаешь? Тогда все стало бы намного проще. Пророчества кое-как рассортированы, но так же есть подсказки, записи от руки и тому подобное.

- Она все это устроила в виде картотеки?

- Нет. В книге. Но я, э, положила ее куда-то. Но у нас, разумеется, всегда были копии.

- Потеряла, а? – Ньют попытался внести в происходящее чуточку юмора. – Спорю, этого она не предсказывала!

Анафема сердито посмотрела на него. Если бы взглядом можно было убить, Ньют бы уже лежал на лопатках.

Она продолжила:

- С годами мы создали неплохой конкорданс, а мой дедушка придумал систему перекрестных ссылок... ага. Вот.

Она протянула Ньюту листок бумаги.

 

3988. Када из Земли предут....................Шафран = желто-оранжевый

люди шафрана, а с неба люди.............(см. 2003)...Инопланетяне...??

зиленые явятся, все же не зная..............десантники?

зачем, и Плутон сбижит из......................ядерные электростанции

замкофф света, и подымутся................(см. выдержки Нос. 798-806)

земьли, что затанули, и..........................Атлантида, выдержки 812-819

Левиафан выйдит на свабоду,................Левиафан = кит (см. 1981)?

и Бразилия закаласится, тогда...............Южная Америка зазеленеет??

саберутся Трое и подымутся...............3 = 4? Железная дорога?

Четверо на конях железных...............(«дорога из железа», см. 2675)

понесутся; говорю вам –

близится канец.

 

- Прежде этого всего не было, - признала Анафема. – Я заполнила ее, слушая новости.

- Должно быть, ты отлично разгадываешь кроссворды, - сказал Ньют.

- Думаю, Агнесс здесь совсем запуталась. Строки про левиафана, и Южную Америку, и тройки и четверки могут означать все, что угодно. - Она вздохнула. – Вся беда в газетах. Никогда не знаешь, говорит ли Агнесс о каком-то незначительном событии, которое можно пропустить. Знаешь, сколько нужно времени, чтобы тщательно просмотреть все утренние газеты?

- Три часа и десять минут, - автоматически ответил Ньют.

 

***

- Думаю, нам медаль дадут или еще что-нибудь, - оптимистично произнес Адам. – Спасение человека из горящей поломанной машины.

- Она не горела, - заметила Пеппер. – Она даже не оказалась очень уж поломанной, когда мы ее перевернули.

- Но ведь могла быть, - указал Адам. – Не понимаю, почему мы не можем получить медаль только из-за того, что какая-то старая машина не знает, когда нужно загораться.

Они стояли и смотрели в яму. Анафема вызвала полицию, а они списали это на оседание почвы и поставили вокруг несколько предупреждающих конусов; яма была черной и очень глубокой.

- Было бы весело прогуляться до Тибета, - сказал Брайан. – Мы бы выучились боевым искусствам и всему такому. Видел я тот старый фильм про одну долину в Тибете, где все живут сотни лет. Она называется Шангри-Ла.

- Бунгало моей тети называется Шангри-Ла, - вставил Венслидейл.

Адам фыркнул.

- Не слишком-то умно, называть долину именем какого-то старого бунгало, - заметил он. – Все равно, что назвать ее Данроаминг, или, или Лорелз.

- Но все равно лучше, чем Шамблз, - тихо сказал Венслидейл.

- Шамбала, - поправил Адам.

- Думаю, это одно и то же. Наверняка, у этого местечка два названия, - с необычной дипломатичностью произнесла Пеппер. – Как наш дом. Когда мы въехали, мы сменили имя со Сторожки на Нортон Вью, но все равно до сих пор получаем письма для Тео С. Купьера, Сторожка. Может, они назвали ее Шамбала, но люди все равно называют ее Лорелз.

Адам пнул в яму камешек. Тибетцы начали ему надоедать.

- Что будем делать дальше? – спросила Пеппер. – На Нижней Нортонской ферме купают овец. Мы могли бы пойти помочь.

Адам бросил в яму камень побольше и подождал удара. Его не было.

- Не знаю, - отстраненно отозвался он. – Думаю, мы должны что-то сделать с китами и лесами и всем прочим.

- Что, например? – спросил Брайан, любивший развлечения, возможные на приличном купании овец. Он начал вытаскивать из карманов пакетики из-под чипсов и по одному выбрасывать их в яму.

- Мы могли бы пойти в Тэдфилд и не покупать гамбургер, - предложила Пеппер. – Если мы вчетвером не купим по одному, им не придется вырубать миллионы акров джунглей.

- Они все равно будут их вырубать, - заявил Венслидейл.

- Опять потребительский материализм, - произнес Адам. – То же самое, что и с китами. Просто удивительно, что творится.

Он уставился на Пса.

Он чувствовал себя очень странно.

Маленькая дворняга, заметив его внимание, выжидающе уселась на задние лапы.

- Вот такие как ты и едят китов, - сурово сказал он. – Готов поспорить, ты уже почти целого кита съел.

Пес, последней оставшейся крошечной искрой ада ненавидя себя за это, наклонил голову в сторону и заскулил.

- Отличный мир будет, чтобы расти в нем, - говорил Адам. – Никаких китов, никакого воздуха, и все плавают на лодках, потому что поднялись моря.

- Тогда атлантам повезет больше всех, - радостно вставила Пеппер.

- Ха, - хмыкнул Адам, не особенно слушая.

Что-то творилось в его голове. Она болела. Появлялись мысли, о которых он не думал. Что-то говорило: Ты можешь что-то сделать, Адам Малой. Ты можешь все сделать лучше. Ты можешь делать все, что угодно. И то, что говорило это ему, было... им. Частью него самого, очень глубокой частью. Той, что была с ним все эти годы, незаметной, словно тень. Она говорила: да, этот мир прогнил. Он мог быть великолепным местом. Но он прогнил, и теперь пришло время что-то с ним сделать. Вот зачем ты здесь. Чтобы сделать его лучше.

- Потому что они смогут идти куда угодно, - продолжала Пеппер, с беспокойством глядя на него. – Ну, атланты. Ведь...

- Меня достали все эти атланты и тибетцы, - рявкнул Адам.

Они уставились на него. Они никогда еще не видели его в таком настроении.

- Для них все великолепно, - говорил Адам. – Все просто пользуются китами, и углем, и нефтью, и озоном, и джунглями, и всем прочим, и ничего не оставят нам. Нам придется отправиться на Марс или еще куда, вместо того, чтобы сидеть в темноте и сырости, пока воздух будет утекать прочь.

Это не был тот старый Адам, которого Они знали. Они избегали смотреть друг другу в глаза. Когда Адам был в таком настроении, мир казался куда более мрачным местом.

- По-моему, - прагматично заявил Брайан, - по-моему, лучшее, что ты можешь с этим сделать, так прекратить читать про все это.

- Как ты и говорил недавно, - продолжал Адам. – Растешь, читаешь про пиратов, и ковбоев, и космонавтов и все такое, и только ты решишь, что мир полон удивительных вещей, тебе говорят, что на самом деле есть лишь мертвые киты, и вырубленные леса и ядерные отходы, что сохраняются на миллионы лет. Это не стоит того, чтобы расти здесь, если хотите знать.

Они переглянулись.

Над всем миром стояла тень. Грозовые тучи собирались на севере, солнечные лучи подсвечивали их желтым сиянием, точно небо было нарисовано увлеченным любителем.

- По мне, пора все это свернуть и начать заново, - сказал Адам.

Голос был не такой, как у Адама.

Резкий ветер пронесся по летнему лесу.

Адам посмотрел на Пса, который пытался встать на голову. Вдали загремел гром. Он наклонился и рассеяно погладил Пса.

- Так им всем и надо, если все эти атомные бомбы взорвутся, и все начнется заново, только будет нормально организовано, - проговорил Адам. – Иногда мне кажется, что этого мне бы и хотелось. А потом мы могли бы со всем разобраться.

Снова пророкотал гром. Пеппер задрожала. Это не было похоже на Их обычные споры, которые помогали провести множество скучных часов. В глазах Адама было что-то такое, чего его друзья никак не могли понять – не дьявольщина, поскольку она была там более-менее постоянно, но какая-то жуткая мрачность, что было гораздо хуже.

- Ну, не знаю, как там насчет «мы», - попыталась Пеппер. – Не знаю насчет «мы», потому что, если все эти бомбы взорвутся, мы тоже взлетим на воздух. Как мать нерожденных поколений, я против.

Они с любопытством посмотрели на нее. Она пожала плечами.

- А потом гигантские муравьи захватят мир, - нервно сказал Венслидейл. – Видел фильм. Или все будут ходить с дробовиками и разъезжать на таких машинах, знаете, со встроенными ножами и ружьями...

- Я не допущу никаких гигантских муравьев или чего-либо такого, - с пугающей радостью отозвался Адам. – И с вами все будет в порядке. Я прослежу за этим. Было бы здорово, если бы весь мир был только для нас. Правда ведь? Мы могли бы разделить его. Будем играть в отличные игры. В Войнушку с настоящими армиями и всем таким.

- Но людей больше не будет, - вставила Пеппер.

- А, я смогу сделать нам людей, - невозмутимо ответил Адам. – Во всяком случае, для армий будет вполне достаточно. И каждому достанется по четверти мира. Например, ты, - он ткнул в Пеппер, которая отдернулась, как если бы палец Адама был раскален добела, - можешь забрать Россию, потому что она красная, и у тебя волосы красные, так? А Венсли может взять Америку, а у Брайана будет, будет Африка и Европа, и, и...

Даже в этом растущем ужасе Они обдумали слова Адама – это того стоило.

- Х-ха, - запнулась Пеппер, когда поднимающийся ветер начал трепать ее футболку, - не п-понимаю, почему у Венсли будет Америка, а у меня – только Россия. Россия это скучно.

- Ты можешь взять Китай, и Японию, и Индию, - добавил Адам.

- Это значит, что у меня будет только Африка и куча скучных маленьких стран, - заявил Брайан, готовый торговаться даже за завиток лекала катастрофы. – Хотя я не буду против Австралии, - добавил он.

Пеппер толкнула его локтем и настойчиво закачала головой.

- Австралию получит Пес, - сказал Адам, в глазах которого сиял огонь созидания, - поскольку ему нужно много места, чтобы бегать. А там есть все эти кролики и кенгуру, за которыми можно гоняться, и...

Облака кружили по небу, точно чернила, вылитые в чашу чистой воды, двигаясь быстрее ветра.

- Но ведь никаких кроликов не бу... – выкрикнул Венслидейл.

Адам не слушал, по крайней мере, не те голоса, что были вне его головы.

- Все здесь слишком перепорчено, - сказал он. – Нужно начать все заново. Просто оставить тех, кого мы хотим, и начать все с начала. Так будет лучше всего. Если подумать об этом, мы сделаем земле одолжение. Просто зло берет от того, как эти старые глупцы тут все испортили...

 

***

- Все дело в памяти, понимаешь, - говорила Анафема. – Она работает как вперед, так и назад. Расовая память, я имею в виду.

Ньют одарил ее вежливым, но непонимающим взглядом.

- Я пытаюсь сказать, - терпеливо объяснила она, - что Агнесс не видела будущее. Это всего лишь метафора. Она помнила его. Разумеется, не слишком хорошо, и, поскольку она пропускала все сквозь свое понимание, предсказания довольно-таки запутаны. Мы полагаем, лучше всего она помнит то, что случится с ее потомками.

- Но, если вы едете куда-то и делаете что-то, что она написала, а писала она то, что вспоминала о тех местах, где вы были, и вещах, что вы делали, - заговорил Ньют, - тогда...

- Я знаю. Но есть, э, некоторые доказательства того, что именно так это и работает, - ответила Анафема.

Они посмотрели на карту, развернутую между ними. Где-то бормотало радио. Ньют вполне даже понимал, что рядом с ним сидит женщина. «Веди себя как профессионал», - сказал он себе. –«Ты ведь солдат, так? Ну, практически. Так и веди себя как солдат». Он обдумал это долю секунды. «Ну, действуй как солдат, заслуживающий уважения, по мере своих сил». Он заставил себя вернуться к текущим делам.

- Почему Нижний Тэдфилд? – спросил Ньют. – Меня просто заинтересовала погода. Оптимальный микроклимат, так это называется. Это значит, что у этого местечка своя собственная приятная погода.

Он взглянул на ее блокноты. Здесь определенно было что-то странное, даже если забыть о тибетцах и НЛО, которые, похоже, сейчас наводнили весь мир. В Тэдфилде не только можно было сверять календарь по местной погоде, он был необыкновенно невосприимчив к переменам. Здесь никто не строил новых домов. Никто особо не переезжал. Здесь, казалось, было больше лесов и зеленых изгородей, чем обычно видишь сейчас. Единственная птицефабрика, которая открылась здесь, через пару лет обанкротилась и уступила место старомодному фермеру, который пускал свиней бегать по своему яблоневому саду и продавал свинину по выгодным ценам. Две местные школы, казалось, выработали блаженную стойкость к изменяющимся манерам образования. Автострада, которая должна была превратить Нижний Тэдфилд в нечто большее, чем Счастливый Отдых для Свиней на Развилке 18, сменила курс в пяти милях от городка, сделав огромный крюк, и шла дальше, не обращая внимания на маленький островок сельской неизменности. Никто, казалось, не понимал, почему так; один из работавших топографов заработал нервное расстройство, второй стал монахом, а третий уехал на Бали рисовать обнаженных женщин.

Создавалось впечатление, будто двадцатый век вычеркнул несколько квадратных миль Из Книг.

Анафема вытащила еще одну карточку и протянула ее через стол.

 

2315. Кто-та говарит, Он.......................4 годами ранее [Новый

в Лондон предет, или Новый..............Амстердам до 1664]...

Йорьк, но Нипрафы они, ибо.................Таддвиль, Норфолк...

место то Таддз Фильд, в.......................Тардесфилд, Девоншир...

магущистве сваем Силен,.....................Тэдфилд, Оксфордшир...

придьет как рыцарь во.......................!.. См. Откровение, глава 6,

владенья, Мир разделиф..................стих 10

на читверых, он бурю

принисет.

 

- Мне пришлось просмотреть множество записей по графствам, - сказала Анафема.

- Почему она под номером 2315? Это же раньше, чем в других.

- Агнесс была несколько небрежна насчет времени. Не думаю, что она всегда знала, что когда идет. Я же говорила, мы веками продумывали систему, как связать их друг с другом.

Ньют посмотрел несколько карточек. Например:

 

1111. И явица Виликая......................? Что-то насчет Бисмарка?

Собака, и Силы Две..........................[А.Ф. Приббор, 8 июня, 1888]

сматреть Напрасна будут,

ведь туда Пайдет она, где...................?

есть ее Хозяин, и Хде их

Нет, и даст ей ымя то он,...................Шлезвиг-Гольштейн?

что Надлижит Ее Природе,

и Ад ее пакинет.

 

- Здесь она совсем уж непонятна, - сказала Анафема.

 

3017. Я вижу, как Едут......................Всадники Апокалипсиса.

Четверо, приближая Канец,...............Человек = Пан, Дьявол

и Ангеллы Ада едут с ними,...............(Суды над Ведьмами, Ланкашир,

И Трое Вастанут. И Четверо...............Брюстер, 1782) ??

и Четверо Вместе будут

Вчетвером, и Черный Ангел...............Мне кажется, старушка Агнесс

над Сваим Адержит Верх,.................много выпила этой ночью

Но Челавек Восьмет Свое.................[Квинси Приббор, 15 окт. 1789]

 

.......................................................Согласна. Увы, но все мы люди

.......................................................[мисс О.Дж. Приббор, 5 янв. 1854]

 

- Почему «Хорошие и Аккуратные»? – поинтересовался Ньют.

- «Хороший» как «идеальный», или «точный», - ответила Анафема усталым голосом человека, объяснявшего это раньше. – Раньше слово обозначало именно это.

- Но, послушай... – начал Ньют...

...он почти убедил себя в том, что не существует никаких НЛО, который определенно был плодом его воображения, и что тибетец мог, ну, он пока работал над этим, но чем бы ни было это существо, это был не тибетец, но он все более и более убеждался, что находится в одной комнате с очень привлекательной женщиной, которой он, по всей видимости, действительно нравится, или, по крайней мере, она не находила его неприятным, а с Ньютом подобное было впервые. И, следует сказать, в мире творилось множество странностей, но если очень постараться, то можно продвинуть лодку здравого смысла вверх по яростному течению очевидности, и он сможет постараться притвориться, что все дело в, ну, метеозондах, или Венере, или массовых галлюцинациях.

Коротко говоря, если Ньют сейчас и думал, то только не мозгами.

- Но, послушай, - сказал он, - ведь в действительности конца света сейчас не будет? Ну, посмотри вокруг. Вроде нет никаких натянутостей в международных отношениях... ну, не более, чем обычно. Может, забудем про всю эту чушь и просто пойдем и, ну, я не знаю, может, давай просто прогуляемся или еще что, то есть...

- Ты что, не понимаешь? Здесь что-то есть! Что-то воздействует на местность! – воскликнула она. – Все линии сил переместились. Что-то защищает это место от чего угодно, что может его изменить! Это... это... – И вот опять: мысль, за которую она не могла, за которую ей не дозволено было ухватиться, точно как сон после пробуждения.

Захлопали ставни. Снаружи под порывами ветра веточка жасмина настойчиво застучала в стекло.

- Но я никак не могу сосредоточиться, - сказала Анафема, сжав пальцы. – Я уже все испробовала.

- Сосредоточиться? – переспросил Ньют.

- Я пыталась найти его маятником. И теодолитом. Я ведь медиум, понимаешь. Но оно, кажется, движется.

Ньют все еще достаточно крепко держал себя в руках, чтобы правильно интерпретировать сказанное. Когда большинство людей говорят «Понимаешь, я ведь медиум», они имеют в виду «У меня огромное, но неоригинальное воображение / черный лак / разговариваю с моим волнистым попугайчиком»; когда же это сказала Анафема, казалось, будто она сознавалась в каком-то наследственном заболевании, которого она предпочла бы не иметь.

- Армагеддон? – уточнил Ньют.

- В различных пророчествах говорится, что первым восстанет Антихрист, - пояснила Анафема. – Агнесс говорит «он». Я не могу найти его...

- Или ее, - вставил Ньют.

- Что?

- Может, это она. На дворе ведь двадцатый век. Равные возможности.

- Мне кажется, ты относишься к этому несерьезно, - сурово произнесла Анафема. – В любом случае, здесь нет никакого зла. Вот чего я не могу понять. Здесь только любовь.

- Прости? – не понял Ньют.

Она беспомощно посмотрела на него.

- Это сложно объяснить, - ответила она. – Что-то или кто-то очень любит это место. Любит каждый дюйм так сильно, что это чувство защищает все здесь. Глубокой, огромной, страстной любовью. Как здесь может появиться что-то плохое? Как конец света может начаться в подобном месте? В таком городке просто мечтаешь растить детей. Это рай для ребенка. – Она слабо улыбнулась. – Если бы ты только видел местных ребят. Они бесподобны! Точно из «Газеты для Мальчиков»! все эти разбитые коленки, и «великолепно!» и мятные леденцы...

Она почти разобралась. Она уже чувствовала образ мысли, она почти добилась своего.

- Что это такое? – спросил Ньют.

- Что? – вскричала Анафема, когда поезд ее мыслей сошел с рельс.

Палец Ньюта постучал по карте.

- Здесь написано «Закрытый аэродром». Смотри, чуть западнее Тэдфилда...

Анафема фыркнула.

- Закрытый? Вранье все это. Здесь была военная база для истребителей. «Авиабаза Верхнего Тэдфилда» где-то десять лет или около того. И прежде чем ты скажешь что-нибудь, я отвечу «нет». Я ненавижу это чертово место, но полковник гораздо разумнее, нежели ты, если уж на то пошло. Ради Бога, его жена занимается йогой.

Так. О чем она говорила? Здешние дети...

Она почувствовала, как подкосились ноги ее сознания, и она упала прямо в объятия мыслей, затрагивающих скорее личные чувства. Ньют, в самом деле, был ничего. А что до того, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь – что ж, времени не так много, чтобы он начал действовать на нервы.

По радио говорили о дождевых лесах Южной Америки.

О новых.

Начался град.

 

Адам вел Их в карьер, листья вокруг рвались под ледяными пулями.

Пес, скуля, крался рядом, поджав хвост.

Это не правильно, думал он. Как раз когда я начал разбираться с крысами. Когда я почти расправился с этим проклятым немецким пастухом за дорогой. Теперь Он собирается со всем этим покончить, и я опять вернусь к этому старому мерцанию в глазах и этим погоням за потерянными душами. Какой в этом смысл? Они не дают сдачи, да и вкуса никакого нет...

Венслидейл, Брайан и Пеппер думали не так логически. Единственное, что они понимали, так это что они не могут не следовать за Адамом; попытка противиться силе, двигающей их вперед, просто привела бы ко множественным переломам ног, и они все равно должны бы были идти за ним.

Адам не думал вообще. Что-то разверзлось в его голове и теперь горело.

Он усадил их на коробку.

- Здесь мы будем в безопасности, - сказал он.

- Э, - произнес Венслидейл, - как думаешь, наши родители...

- Не волнуйтесь за них, - высокомерно отозвался Адам. – Я могу сделать нам новых. И не будет больше никаких этих укладываний спать в полдесятого. Вам вообще не надо будет идти спать, если вы не захотите. Или убираться в своей комнате, или еще что. Просто оставьте все мне, и все будет отлично. – Он одарил их безумной улыбкой. – Скоро приедут мои новые друзья, - сообщил он. – Они вам понравятся.

- Но... - начал Венслидейл.

- Вы только подумайте обо всех поразительных вещах, что будут после, - с энтузиазмом говорил Адам. – Америку можно будет наполнить новыми ковбоями, и индейцами, и полицейскими, и гангстерами, мультяшками, и космонавтами и всем таким прочим. Разве не здорово?

Венсли скорбно посмотрел на остальных двоих. Они разделяли то мнение, которое ни один из них не смог бы четко сформулировать даже в нормальном состоянии. Грубо говоря, дело в том, что когда-то действительно существовали настоящие ковбои и гангстеры, и это было здорово. И всегда будут те, кто притворяются ковбоями и гангстерами, и это тоже здорово. Но настоящие притворные ковбои и гангстеры, которые живы и не живы, и которых можно убрать в коробку, когда надоест играть с ними – это не казалось таким уж привлекательным. Все дело в гангстерах, и ковбоях, и пришельцах, и пиратах было в том, что всегда можно перестать быть ими и пойти домой.

- Но прежде, - мрачно заявил Адам, - Мы им покажем...

 

***

В торговом комплексе росло дерево. Оно не было очень большим, и листья были желтыми, и свет, который падал на него сквозь захватывающее драматичное дымчатое стекло, был неправильным светом. И его пичкали гораздо большим количеством наркотиков, чем олимпийского атлета, а в ветвях гнездились репродукторы. Но это было дерево, и если прикрыть глаза и посмотреть на него сквозь искусственный водопад, можно практически поверить, что смотришь на больное дерево сквозь пелену слез.

Жеми Хернез любил обедать под ним. Техинспектор будет кричать на него, если узнает, но Жеми вырос на ферме, и это была довольно хорошая ферма, и он любил деревья и не хотел переезжать в город, но что теперь поделаешь? Это неплохая работа, а деньги платят такие, о которых его отец даже не мечтал. Его дедушка вообще не мечтал ни о каких деньгах. Он даже не знал, что такое деньги, до тех пор, пока ему не исполнилось пятнадцать. Но бывают такие времена, когда деревья просто необходимы, и самое плохое, думал Жеми, в том, что его растущие дети думают о деревьях, как о дровах, а его внуки будут думать о них, как об истории.

Но что можно сделать? Там, где раньше росли деревья, теперь были огромные фермы, там, где были маленькие фермы, теперь стояли торговые комплексы, а где были торговые комплексы, они оставались до сих пор, и так все и шло.

Он спрятал свою тележку за газетным стендом, украдкой присел и открыл коробку с обедом.

Именно тогда он услышал шелест и заметил движущиеся по полу тени. Он оглянулся.

Дерево двигалось. Он с интересом наблюдал за ним. Жеми никогда не видел, как растет дерево.

Почва, которая была не более чем какой-то кучей щебня, на самом деле начала сползать, когда корни двинулись вниз. Жеми увидел, как тонкий бледный росток пополз по краю приподнятой садовой площадки и слепо ткнулся в бетонный пол.

Не зная, зачем, и так никогда и не узнав этого, он аккуратно подвинул его ногой к трещине между плитами. Росток нашел ее и зарылся вниз.

Ветви сплетались в разные формы.

Жеми услышал визг автомобилей снаружи, но не обратил на него никакого внимания. Кто-то что-то кричал, но кто-то всегда кричал рядом с Жеми, часто на него.

Корешок, должно быть, нашел почву. Он потемнел и растолстел, как пожарный шланг, когда включают воду. Искусственный водопад остановился; Жеми увидел, что разломанные трубы закупорены сосущими корнями.

Теперь он видел, что происходит снаружи. Улица вздымалась, точно море. Между плит поднимались молодые деревца.

Разумеется, решил он, у них есть свет. А у его дерева света не было. Все что у него было, это приглушенный серый свет, который падал сквозь купол четырьмя этажами выше. Мертвый свет.

Но что можно сделать?

Сделать можно вот что:

Лифты остановились, поскольку электричества не было, но ведь это всего лишь четыре этажа. Жеми аккуратно закрыл коробку с обедом и подошел к своей тележке, где выбрал самую длинную метлу.

Люди, крича, выбегали из здания. Жеми любезно двигался против потока, точно лосось, поднимающийся вверх по реке.

Белый каркас перекладин, которые архитектор, вероятно, считал динамическим утверждением чего-то там, поддерживал купол из дымчатого стекла. На самом деле это был какой-то пластик, и Жеми пришлось, усевшись на удобную балку, приложить все силы к рычагу из длинной метлы, чтобы сломать его. После пары новых взмахов стекло смертоносными осколками отправилось вниз.

Свет хлынул внутрь, озарив пыль в торговом центре, и воздух, казалось, был полон светлячков.

Далеко внизу дерево разорвало стены своей бетонной тюрьмы и приближалось, точно курьерский поезд. Жеми никогда не подозревал, что деревья издают звук, когда растут, и никто не знал этого, потому что звук этот растянут на сотни лет, и от ноты до ноты проходит двадцать четыре часа.

Ускорьте его, и получится «вруууум».

Жеми смотрел, как к нему приближается зеленое, похожее на гриб облако. Из-под его корней подымался пар.

У балок не было никакого шанса. Остатки купола взлетели вверх, точно мячик для пинг-понга на струе воды.

По всему городу было то же самое, разве что теперь города не было видно. Все, что можно было видеть, так это покрывало из зелени. Оно тянулось от горизонта к горизонту.

Жеми сидел на своей ветке, уцепившись за лиану, и смеялся, смеялся, смеялся.

Вскоре пошел дождь.

 

***

«Каппамаки», исследовательское китобойное судно, в данный момент исследовало один вопрос: Сколько китов возможно поймать за неделю.

Если не считать, что сегодня не было вообще никаких китов. Команда уставилась на экраны, которые благодаря хитроумным технологиям могли обнаружить что угодно, крупнее сардины, и вычислить ее чистую стоимость на международном рынке, но на них ничего не было. Мимо пронеслась случайная рыбина, точно стремясь убраться подальше.

Капитан постучал пальцами по консоли. Он боялся, что скоро сам будет вести собственные исследования, чтобы выяснить, что произошло со статистически небольшой группой капитанов китобойных судов, которые вернулись с пустыми руками. Ему было интересно, что же с тобой делают. Может, запирают в комнате с гарпуном, и ждут, что ты сделаешь должное.

Это было невозможно. Что-то же должно здесь быть.

Штурман оттолкнул карту и уставился на нее.

- Господин капитан? – обратился он.

- Что? – раздраженно спросил капитан.

- У нас здесь, похоже, ужасная ошибка в приборах. В этих водах глубина должна быть около двухсот метров.

- Ну и?

- Прибор показывает 15000 метров. И глубина увеличивается.

- Глупости. Такой глубины не существует.

Капитан взглянул на современный прибор стоимостью в несколько миллионов йен и постучал по нему.

Штурман нервно улыбнулся.

- А, сэр, - сказал он, - теперь она уменьшается.

«На дне пучин, под бездной вышних вод», как известно Азирафалю и Теннисону, «Глубоким сном, извечным и глухим, / Спит Кракен».

А теперь он начал просыпаться.

Миллионы тонн океанской тины сползали с его боков.

- Видите, - сказал штурман. – Теперь уже три тысячи метров.

У кракена нет глаз. Ему не на что было смотреть. Но, поднимаясь сквозь ледяные воды, он воспринимал ультразвуки моря, печальные песни китов.

- Э, - произнес штурман, - одна тысяча метров?

Кракен доволен не был.

- Пятьсот метров?

Плавучий рыбозавод закачался на внезапно поднявшихся волнах.

- Сто метров?

Над ним – какая-то металлическая штука. Кракен пошевелился.

И десятки миллиардов тонн порций суши возопили о мщении.

 

***

Окна коттеджа взорвались и посыпались внутрь. Это была не буря, это была война. Лепестки жасмина вместе с дождем карточек вихрем закружились по комнате.

Ньют и Анафема прильнули друг к другу, укрывшись между стеной и перевернутым столом.

- Ну, давай, - пробормотал Ньют. – Скажи, что Агнесс и это предсказала.

- Она ведь говорила, что он бурю принисет, - отозвалась Анафема.

- Это же чертов ураган. Она упоминала, что должно произойти дальше?

- 2315 перекрещивается с 3477, - ответила Анафема.

- И в такое время ты можешь помнить все детали?

- Раз уж ты спрашиваешь, то – да, - сказала Анафема. Она протянула карточку.

 

3477. Пускай Фартуны...............? Боюсь, здесь что-то мистическое

повернеца колесо, пускай.........[А.Ф. Приббор, 17 окт. 1889]

серца соединяца, кастры

есть и помимо моего; кагда

сдует ветрам липестки, друг

к другу прельните, ибо будит

покой, када Рыжай, и Белай,......Мирт/лепестки? [ОФД, 4 сент.1929]

и Чернай и Бледнай

преблизятся к Мирту -..................Полагаю, опять гл.6 Откровения.

Наше Дело.................................. [Д-р Фос. Приббор]

 

Ньют прочел ее снова. Снаружи раздался звук, точно по саду прокатился лист рифленого железа, что собственно и произошло.

- Это что же, значит, что мы должны стать па... парой? Что за шутница эта Агнесс.

Ухаживать всегда непросто, когда у той, за кем ухаживаешь, живет пожилая родственница; они начинают ворчать, или кудахтать, или пыхтеть сигаретами, или, в худших случаях, доставать семейный фотоальбом – акт агрессии в сексуальной войне, который стоило бы запретить Женевской Конвенцией. Но гораздо хуже, когда родственница мертва уже три сотни лет. У Ньюта уже появились ростки некоторых мыслей насчет Анафемы; и они не просто росли сами собой, он поливал их, подрезал, вносил значительное количество подкормки и снимал с листьев гусениц. Но одна мысль о ясновидении Агнесс, врезающемся в его затылок, проливалась на его либидо точно ведро холодной воды.

Ему даже нравилась идея пригласить ее куда-нибудь на ужин, но он не желал терпеть и мысли, что какая-то ведьма времен Кромвеля три сотни лет назад сидела в своем домике и наблюдала, как он ест.

Он пребывал в том настроении, в котором люди сжигали ведьм. Его жизнь была достаточно сложна и без того, чтобы какая-то сумасшедшая старуха управляла ею сквозь века.

От тяжелого удара по каминной решетке создалось впечатление, будто часть дымохода обрушилась вниз.

А потом он подумал: моя жизнь вовсе не сложна. Мне это ясно, как, должно быть, было ясно и Агнесс. Она будет тянуться до самого выхода на пенсию, подарок от сослуживцев, хорошая маленькая чистенькая квартирка где-нибудь, пустая опрятная маленькая смерть. Вот только сейчас я умру под развалинами коттеджа во время того, что вполне может оказаться концом света.

У Ангела-хранителя не будет со мной никаких проблем, в книге моей жизни, наверное, на каждой странице стоит «одно и то же». То есть, что именно я сделал? Я никогда не грабил банк. Я никогда не получал штрафной квитанции. Я никогда не ел тайской кухни...

Где-то с веселым звоном разбивающегося стекла взорвалось еще одно окно. Анафема обхватила его руками со вздохом, который вовсе не казался разочарованным.

Я никогда не был в Америке. Или во Франции, ведь Кале все же не считается. Я никогда не учился играть на музыкальном инструменте.

Радио замолкло, когда провода, наконец, сдались.

Он зарылся лицом в ее волосы.

Я никогда...

 

***

Раздалось «дзинь».

Шэдвел, который обновлял расчетные книги Армии, поднял взгляд, расписываясь за ОВ младшего капрала Смита.

Через некоторое время он заметил, что сверкающей булавки Ньюта уже не было на карте.

Он встал со стула, тихо бормоча про себя, и начал искать на полу, пока не нашел ее. Он снова натер ее и воткнул обратно в Тэдфилд.

Он расписывался за рядового ОВ Столла, который дополнительно получал два пенса в год на сено, когда снова раздалось «дзинь».

Он отыскал булавку, подозрительно на нее взглянул и воткнул ее в карту с такой силой, что даже штукатурка за бумагой поддалась под напором. Затем он вернулся к книгам.

Раздалось «дзинь».

На этот раз булавка нашлась в нескольких футах от стены. Шэдвел поднял ее, осмотрел острие, воткнул в карту и принялся наблюдать.

Через пять секунд она пролетела мимо его уха.

Он отыскал ее на полу, вернул на карту и стал удерживать ее на месте.

Она двигалась в его руке. Он навалился всем телом.

Из карты заструился тонкий дымок. Шэдвел вскрикнул и сунул пальцы в рот, а раскаленная докрасна булавка отрикошетила от противоположной стены и разбила окно. Она не хотела оставаться в Тэдфилде.

Десять секунд спустя Шэдвел уже рылся в шкатулке АОВ, где нашлась горстка грошей, банкнота в десять шиллингов и маленькая фальшивая монета времен правления Якова I. Невзирая на собственную безопасность, он обыскал собственные карманы. Результатов этих поисков, даже учитывая льготный пенсионерский проездной, едва бы хватило, чтобы выйти из дома, не говоря уже о поездке в Тэдфилд.

Единственными другими известными ему людьми, у которых есть деньги, были мистер Раджи и мадам Трэйси. Что касается семейства Раджи, в любом начатом им сейчас разговоре насчет денег наверняка всплывет вопрос о семинедельной задолжности за квартплату, а что до мадам Трэйси, с радостью бы одолжившей ему несколько червонцев...

- Дык бусть я проклят, коль пряму Деньги Гряховныя у етой размалеванной распутницы, - сказал он.

Следовательно, более никого не осталось.

Кроме одного.

Южанский педик.

Они оба были здесь, только раз, проведя в этой комнате как можно меньше времени, а в случае Азирафаля – стараясь не прикасаться ни к какой плоской поверхности. Другой, показушный Южанский засранец в солнечных очках, был – как подозревал Шэдвел – не из тех, кого стоит обижать. В простом мире Шэдвела любой человек, носящий солнечные очки не на пляже, скорее всего, был преступником. Он подозревал, что Кроули из Мафии, или из подполья, хотя он был бы удивлен, насколько он близок к истине. Но тот мягкий человек в пальто из верблюжьей шерсти – это другое дело, и Шэдвел рискнул однажды проследить за ним до его дома, и мог вспомнить дорогу. Он считал Азирафаля русским шпионом. С него можно спросить деньги. Чуток пригрозить.

Это было ужасно рискованно.

Шэдвел взял себя в руки. Даже сейчас юный Ньют мог страдать от невообразимых пыток в руках дочерей ночи, и он, Шэдвел, отправил его туда.

- Мы не могём оставить сваих людей там, - сказал он, надел тонкое пальто и бесформенную шляпу и вышел на улицу.

Погода, кажется, слегка разгулялась.

Азирафаль трясся от возбуждения. Это продолжалось уже двенадцать часов. Его нервы, как сказал бы он, совершенно расшатались. Он ходил по лавке, поднимал листки и снова бросал их, вертя в пальцах ручки.

Он должен рассказать Кроули.

Нет, не должен. Он хочет рассказать Кроули. Он обязан рассказать Раю.

В конце концов, он ведь ангел. Поступать нужно правильно. Это заложено в самой сути. Обнаруживаешь козни – расстраиваешь их. Кроули попал в самую точку, тут ничего не попишешь. Он должен был сообщить Раю с самого начала.

Но они знают друг друга тысячи лет. Они ладили. Они почти понимали друг друга. Порой он подозревал, что у них больше общего друг с другом, нежели со своим уважаемым начальством. Им обоим нравился мир, для начала, и смотрели они на него иначе, чем на простую доску, на которой разыгрывается космическая партия в шахматы.

Ну, разумеется, вот оно. Вот он, ответ, смотрит прямо ему в лицо. Это не будет прекословить сущности их договору с Кроули, если он подкинет Раю информацию, и они что-нибудь потихоньку сделают с ребенком, хотя, разумеется, ничего плохого, ведь все мы – создания Божьи, если уж подумать, даже люди вроде Кроули и Антихриста. И мир будет спасен, и никакого этого Армагеддона не будет, что никому никакой пользы, в общем-то, не принесет, ведь все знают, что Рай победит, и Кроули придется понять.

Да. И все будет в порядке.

В дверь лавки постучали, несмотря на вывеску «ЗАКРЫТО». Он проигнорировал это.

Устанавливать связь с Раем для двустороннего общения Азирафалю гораздо труднее, чем людям, которые не ожидают никакого ответа и почти наверняка бы удивились, получив его.

Он отодвинул заваленный бумагами стол и скрутил истертый ковер. Под ним на половицах был нарисован мелом маленький круг, окруженный соответствующими письменами из Кабалы. Ангел зажег семь свечей, которые поставил в определенных ритуалом точках на окружности. Затем он воскурил фимиам, что было необязательно, но предавало приятный запах.

А потом он встал в круг и произнес Слова.

Ничего не произошло.

Он произнес Слова еще раз.

Наконец с потолка опустился яркий луч голубого света, заполнившего круг.

Интеллигентный голос произнес:

- Ну?

- Это я, Азирафаль.

- Мы знаем, - сказал голос.

- У меня прекрасные новости! Я обнаружил Антихриста! Я могу дать вам его адрес и все прочее!

За этим последовала пауза. Голубой свет мигнул.

- И?

- Но, понимаете, вы можете вро... можете остановить все это! В самый последний момент! У вас есть всего несколько часов! Вы можете все остановить, и не будет никакой надобности в войне, и все будут спасены!

Он безумно улыбнулся свету.

- Да? – отозвался голос.

- Да, он в городке под названием Нижний Тэдфилд, а адрес...

- Отлично сделано, - ровным, вялым тоном ответил голос.

- И вовсе не нужно всей этой ерунды с третью морей, в кровь обращающихся, и всего такого, - счастливо добавил Азирафаль.

Когда голос раздался вновь, он казался слегка раздраженным.

- Почему нет?

Азирафаль почувствовал, как под его энтузиазмом разверзается ледяная бездна, но попытался притвориться, что ничего не происходит.

Он продолжал:

- Ну, вы можете просто убедиться, что...

- Мы победим, Азирафаль.

- Да, но...

- Силы тьмы должны быть повержены. Ты, похоже, находишься в заблуждении. Главное не избежать войны, а выиграть ее. Мы ждали очень долго, Азирафаль.

Азирафаль чувствовал, как холод обволакивает его разум. Он открыл было рот, чтобы сказать «Вам не кажется, что, возможно, будет хорошей идеей воевать не на Земле?», но передумал.

- Понятно, - мрачно сказал он. За дверью послышалось какое-то шарканье, и если бы Азирафаль смотрел в том направлении, он бы заметил помятую фетровую шляпу, пытающуюся заглянуть в окно над дверью.

- Это не значит, что ты плохо поработал, - сказал голос. – Ты получишь благодарность. Отлично.

- Благодарю, - ответил Азирафаль. От горечи его голоса и молоко бы сквасилось. – Очевидно, что я позабыл о сущности бытия.

- Мы так и предполагали.

- Могу я узнать, - произнес ангел, - с кем я говорю?

- Мы – Метатрон[1], - ответил голос.

- А, да. Разумеется. Что ж. Ладно. Большое спасибо. Спасибо.

За его спиной приоткрылся почтовый ящик, и появилась пара глаз.

- И еще кое-что, - раздался голос. – Ты ведь присоединишься к нам?

- Ну, э, разумеется, прошло много веков с тех пор, как я держал в руках огненный меч... – начал Азирафаль.

- Да, мы помним, - произнес голос. – У тебя будет множество возможностей освоить все заново.

- А. Хмм. И какого рода события будут предшествовать войне?

- Мы предполагаем, международный ядерный удар будет хорошим началом.

- О. Да. Очень изобретательно. – Голос Азирафаля стал унылым и безнадежным.

- Хорошо. Тогда мы ожидаем, что ты немедленно явишься к нам.

- А. Ну. Я только разберусь с парой дел, ладно? – отчаянно спросил Азирафаль.

- В этом нет никакой надобности, - заметил Метатрон.

Азирафаль выпрямился.

- Я считаю, что честность, не говоря уж о нравственности, требует, чтобы я, как уважаемый бизнесмен...

- Да, да, - слегка раздраженно отозвался Метатрон. – Все понятно. Тогда мы будем ожидать тебя.

Свет потускнел, но не исчез. Они оставляют линию свободной, подумал Азирафаль. Я из этого не выберусь.

- Эй? – мягко позвал он. – Есть там еще кто?

Тишина.

Очень осторожно он перешагнул через круг и подкрался к телефону. Он открыл записную книжку и набрал еще один номер.

После четырех гудков в ней раздалось покашливание, и после паузы голос, настолько ровный, что на нем можно было бы расстелить ковер, произнес:

- Привет. Это Антони Кроули. Э...

- Кроули! – Азирафаль пытался и шептать и кричать одновременно. – Слушай! У меня мало времени! А...

- ...должно быть, меня сейчас нет, или я сплю, или занят, или еще что, но...

- Заткнись! Слушай! Он в Тэдфилде! Все в этой книге! Ты должен остановить...

- ...после гудка, и я перезвоню вам. Чао.

- Мне нужно поговорить с тобой сейчас же...

БиииИИиииИИиии

- Хватит уже! Он в Тэдфилде! Вот что я чувствовал! Ты должен отправиться туда и...

Он убрал трубку.

- Вот гадство! – сказал он. Он выругался впервые за четыре с лишним тысячи лет.

Стоп. У демона ведь был еще один телефон, так? Он ведь такой. Азирафаль полистал книжку, едва не уронив ее. Скоро терпение у них кончится.

Он нашел второй номер. Набрал его. Ему ответили почти сразу же, в тот самый момент, когда над дверью тихонько звякнул колокольчик.

Голос Кроули громко произнес:

- ...не шучу. Алло?

- Кроули, это я!

- Нгх. – Голос звучал ужасно скверно. Даже в таком состоянии Азирафаль почувствовал неладное.

- Ты один? – осторожно спросил он.

- Не. Старый приятель зашел.

- Слушай, я...

- Ызыди, сотонинское отродье!

Очень медленно Азирафаль повернулся.


    

 Помочь Мастеру Minimize

Про Фонд исследования болезни Альцгеймера

Если хотите помочь в сборе средств для Треста исследования болезни Альцгеймера, сделайте, пожалуйста взнос, щелкнув на ссылку официального сайта по сбору средств, где, как  вы можете быть уверены, все 100% попадут тресту. Не забудьте упомятуть Терри в окне для комментариев.

Спасибо за вашу продолжающуюся поддержку.


  

Copyright (c) 2024 Терри Пратчетт — Русскоязычный международный сайт   Terms Of Use  Privacy Statement
DotNetNuke® is copyright 2002-2024 by DotNetNuke Corporation