Search
29 апреля 2024 г. ..:: Книги » Библиотека (переводы книг) » Монстрячий Взвод » Монстрячий Взвод. Ч.2 ::..   Login

                                                  
 Монстрячий Взвод. Ч.2 Minimize

            Полли была первой, на вершине небольшой скалы на краю оврага. Это действительно было отличное место. Здесь можно было спрятать целый взвод. И никто не мог подобраться незамеченным. И если ей повезет, найдется кто-нибудь, кто побреет Блуза, пока она на дежурстве. Внизу, между деревьями, виднелась дорога. Девушка следила за ней.
            Наконец, Тонк принесла ей миску супа. На другом конце ущелья, Лофти сменила Уоззи.
            - Откуда ты, Озз? – спросила Тонк, пока Полли ела.
            Ничего плохого в том, чтобы сказать.
            - Из Мюнцза, - ответила Полли.
            - Да? Говорят, ты работала в баре. Что за таверна?
            А... а вот это уже плохо. Но теперь она не могла врать.
            - «Герцогиня», - ответила она.
            - Это? Для ноббов. С тобой там нормально обращались?
            - Что? О... да. Да. Вполне нормально.
            - Били?
            - А? Нет. Никогда, - произнесла Полли, думая, куда все это заведет.
            - Много было работы?
            Полли призадумалась. Вообще, она работала больше, чем обе горничных, а ведь у них раз в неделю еще и выходной был.
            - Обычно, я вставала первой, и последней отправлялась спать, если ты об этом, - ответила она. И чтобы сменить тему, спросила – А ты? Ты знаешь Мюнцз?
            - Мы обе оттуда, я и Тильда... то есть, Лофти, - кивнула Тонк.
            - Да? Откуда?
            - Из Рабочей Школы для девочек, - бросила Тонк и отвернулась.
            И это одна из тех ловушек, куда может завести тебя простой разговор, подумала Полли.
            - Должно быть, не самое лучшее место, - произнесла она, чувствуя себя полной дурой.
            - Да, не из приятных. Противное, - кивнула Тонк. – Мы думаем, Уоззи тоже была там. Мы считаем, это была она. Ее часто отправляли на наемную работу, - Полли кивнула. Однажды из Рабочей Школы появилась девочка и устроилась горничной. Она приходила каждое утро, отскребывала грязь в чистом сарафане, выходя из ряда подобных девочек, которых приводил учитель в сопровождении двух огромных типов с длинными палками. Она была тощей и до скучного вежливой, усердно работала и ни с кем не разговаривала. Через три месяца она пропала, и Полли так и не узнала, почему.
            Тонк смотрела прямо в глаза Полли, как будто смеясь над ее наивностью.
            - Мы думаем, именно ее иногда запирали в особой комнате. Именно так и происходит в Школе. Либо ты закаляешься, либо трогаешься умом.
            - Думаю, вы рады, что удалось сбежать, - вот и все, что смогла сказать Полли.
            - Окно в подвале было открыто, - ответила Тонк. – Но я обещала Тильде, что однажды летом мы вернемся.
            - О, значит, все было не так плохо? – спросила Полли.
            - Нет, гореть будет лучше, - ответила Тонк. – Встречалась когда-нибудь с отцом Жюп?
            - О, да, - кивнула Полли и, чувствуя, что от нее ждут чего-то еще, добавила, - он часто приходил к нам на ужин, когда моя мать... он приходил на ужин. Немного напыщен, но, кажется, вполне ничего.
            - Да, ничего, - повторила Тонк. – Это ему удается.
            И снова в их разговоре пролегла огромная пропасть, через которую даже тролль не смог бы перекинуть мост, и все, что она могла сделать, это лишь отойти от ее края.
            - Лучше пойду, посмотрю, как там лей... руперт, - произнесла Полли, поднимаясь на ноги. – Спасибо за суп.
            Она пробиралась по насыпи сквозь заросли березы пока не вышла к маленькому ручейку, текшему по дну оврага. И рядом с ним, точно некий ужасный речной бог, сидел Джекрам.
            Его красная куртка, сущая палатка для обычного человека, была аккуратно повешена на куст. Сам он сидел на камне, без рубашки, с болтающимися подтяжками, и лишь пожелтевшая шерстяная майка спасал мир от обозревания его обнаженной груди. Хотя, почему-то, он все же оставил кивер. Его бритва, с лезвием, похожим на маленький мачете, и помазок, которым можно было намазывать клеем обои, лежали на камне рядом с ним.
            Ноги он опустил в воду. Когда Полли подошла ближе, он взглянул на нее и дружелюбно кивнул.
            - Утро, Перкс, - произнес он. – Не спеши. Никогда не спеши к рупертам. Посиди немного. Сними сапоги. Пусть ноги почувствуют свежий воздух. Следи за своими ногами, и тогда они проследят за тобой. - Он вытащил свой складной нож и жевательный табак. – Ты точно не будешь?
            - Нет, спасибо, сержант, - она села с другой стороны ручейка, который был всего несколько футов шириной, и стала стягивать сапоги. Ей казалось, будто это был приказ. Но, именно сейчас ей действительно нужно было немного посидеть у холодной воды.
            - Очень хорошо. Мерзкая привычка. Хуже, чем курение, - одобрил Джекрам, отрезая себе кусок. – Начал, когда был еще парнем. Лучше, чем зажигать огонь ночью, понимаешь? Не слишком хочется выдавать себя, потому и сплевываешь целыми пачками, но это-то тебя не обнаруживает.
            Полли опустила ноги в ледяную воду. Казалось, это втолкнуло в нее жизнь. В деревьях пели птицы.
            - Скажи это, Перкс, - через некоторое время произнес Джекрам.
            - Сказать что, сержант?
            - Черт подери, Перкс, сегодня прекрасный день, так что нечего его портить. Я вижу, как ты смотришь на меня.
            - Хорошо, сержант. Вы убили того человека.
            - Правда? Докажи.
            - Ну, я не смогу, так ведь? Но вы подстроили это. Вы даже прислали Игоря и Уоззи, чтобы охранять его. А они не слишком хорошо обращаются с оружием.
            - А они должны были, а? Четверо вас против одного связанного? – спросил Джекрам. – Ха. Этот сержант уже был мертв в тот самый момент, как мы взяли его, и он знал это. И нужен был чертов гений, вроде твоего руперта, чтобы тот подумал, что у него есть хоть какой-то шанс. Мы в лесу, парень. Что Блуз собирался делать с ним? Кому бы мы его сбагрили? Или лейтенант собирался возить его следом за нами? Или привязать к дереву и оставить отбиваться от волков, пока он сам не рухнет без сил? Так гораздо более по-джентельменски, чем дать ему прикурить, а потом быстро ударить, чего он и ожидал, и что я ему дал.
            Джекрам бросил табак в рот.
            - Знаешь, в чем заключается военная подготовка, Перкс? – продолжил он. – Этот ор мелких подонков, вроде Страппи? Нет, все дело в том, чтобы превратить тебя в человека, который по команде может воткнуть меч в какого-то бедолагу, что носит не ту форму. Он такой же, как ты, ты – как он. Он не слишком хочет убивать тебя, ты не хочешь убивать его. Но если ты не зарежешь его первым, то он зарежет тебя. В этом вся соль. Не слишком-то легко без тренировок. Рупертов же этому не учат. Потому что они джентльмены. Но, чтоб мне провалиться, я вовсе не джентльмен, и я буду убивать, когда понадобится, и я обещал сберечь вас, и ни один чертов руперт мне не помешает. Он отдал мне мои документы на демобилизацию! – возмущенно продолжал он. – Мне! И ожидал, что я буду благодарить его! Любой руперт, при котором я служил раньше, писал «Не размещается здесь» или «В длительном патрулировании» или еще что-то и отправлял бумажку назад, но только не он!
            - Что такого вы сказали Страппи, что он сбежал? – спросила Полли, прежде чем смогла остановиться.
            Некоторое время Джекрам бесстрастно смотрел на нее. А потом, посмеиваясь, спросил сам:
            - И что же заставило такого паренька, как ты, задать подобный вопросик?
            - Ну, он ведь испарился, и вдруг из-за какого-то древнего правила вы снова в строю, сержант, - ответила она. – Вот почему я задал этот вопросик.
            - Ха! Ничего подобного нет, - произнес Джекрам, плеская ногами. – Но руперты никогда не читают книжицу с правилами, если только не собираются тебя повесить. Страппи был просто чертовски напуган, сам знаешь.
            - Да, но он мог бы улизнуть позже, - не унималась Полли. – Он не был глуп. Скрываться в ночи? Должно быть, он спасался от чего-то более близкого, так?
            - Черт, ну и мозги у тебя, Перкс, - счастливо отозвался Джекрам. И снова Полли показалось, что сержант наслаждается этим, так же как и когда она высказалась насчет униформы. Он не был задирой, как Страппи, - к Игорине и Уоззи он относился несколько по-отечески – но Полли, Маледикту и Тонку он уделял все время, заставляя их работать.
            - Приходится, сержант, - ответила она.
            - Мы лишь провели небольшой тет-а-тет. Мирно. Объяснил, что случается, когда остаешься один на один с войной.
            - Вроде как, быть найденным с перерезанным горлом?
            - И такое случается, - невинно кивнул Джекрам. – Знаешь, парень, однажды из тебя выйдет чертовски отличный сержант. Любой дурак может смотреть и слушать, но ты еще и обдумываешь все услышанное и увиденное и соединяешь воедино.
            - Я не собираюсь становиться сержантом! Я просто сделаю, что должен, и вернусь домой! – яростно вскрикнула Полли.
            - Да, я тоже так говорил однажды, - ухмыльнулся он. – Перкс, мне не нужны какие-то там щелкающие башни или газетенки. Сержант Джекрам знает и так, что происходит. Он говорит с теми, кто вернулся, с теми, кто ни с кем больше разговаривать не будет. Я знаю больше, чем руперт, что получает письма от ГК, которые так беспокоят его. Все говорят с сержантом Джекрамом. И в своей жирной башке сержант Джекрам складывает все воедино. Сержант Джекрам знает, что происходит.
            - И что же, сержант? – невинно спросила она.
            Джекрам ответил не сразу. Вместо этого, он хрюкнул и почесал пятку. Ржавый шиллинг на нитке, лежавший на шерстяном жилете, качнулся вперед. Но там было что-то еще. На мгновение что-то овальное, золоченое, на золотой цепочке выскочило из-под жилета. Оно сверкнуло на солнце. Но тут он выпрямился, и предмет вновь скрылся из виду.
            - Это чертовски странная война, парень, - ответил он. – Теперь там не только злобениане, это верно. Парни говорят, что там носят такие униформы, которые они в жизни не видели. Мы попинали много задниц, так что, может, они и впрямь объединились, и теперь уже наша очередь. Но они в западне. Они взяли крепость. О, да, я знаю. Но им придется продержаться в ней. Скоро будет зима, а все те люди из Анк-Морпорка и других стран слишком далеко от дома. Может, у нас еще есть шанс. Ха, особенно теперь, когда князь чертовски хочет найти молодую солдатню, что ударила его в брачный орган. Это значит, что он зол. Он сделает ошибку.
            - Ну, сержант, я думаю...
            - Очень рад этому, рядовой Перкс, - произнес Джекрам, вдруг снова становясь сержантом. – И пожалуй, после того, как ты сходишь к руперту и немного поспишь, мы проведем с остальными урок фехтования. Насколько бы чертовой эта война не была бы, рано или поздно юному Уоззи придется использовать клинок, над которым он трясется. Выполняй!
            Лейтенант Блуз ел поскребень, прислонившись спиной к скале, а Игорина убирала свои медицинские инструменты; его ухо было перевязано.
            - Все в порядке, сэр? – спросила она. – Простите, я...
            - Я вполне понимаю, Перкс, ты должен был нести караул, как и остальные «ребята», - произнес Блуз, и Полли услышала кавычки. – Я немного вздремнул, кровотечение и дрожь наконец-то остановились. В любом случае... мне все еще нужно побриться.
            - Вы хотите, чтобы я побрил вас, - повторила Полли, сердце ее упало.
            - Я должен подавать пример, Перкс, но вы, «парни», так усердствуете, что мне становится стыдно. У всех у вас лица, «гладкие, точно попка младенца», должен сказать!
            - Да, сэр, - Полли взяла бритвенные принадлежности и пошла к костру, где кипятился чайник. Почти все дремали, только Маледикт сидел у костра, скрестив ноги, и что-то делал со своей шляпой.
            - Слышал, что случилось вчера, - бросил он, даже не взглянув на нее. – Не думаю, что эль-ти долго продержится, а?
            - Кто?
            - Лейтенант. Насколько я понял, с ним, должно быть, случится что-нибудь. Джекрам думает, что он опасен.
            - Он учится, так же как и мы.
            - Да, но эль-ти вроде как должен знать, что делать. Думаешь, он знает?
            - Джекрам тоже не подарок, - ответила Полли, наливая в чайник холодной воды. – Думаю, нам просто нужно идти.
            - Если есть куда, - он поднял свой кивер. – Как тебе это?
            Рядом с пакетом сигарет мелом было написано «Рожден, Чтоб Умереть».
            - Очень... своеобразно, - произнесла Полли. – Почему ты куришь? Это не очень... по-вампирски.
            - Ну, я и не должен вести себя по-вампирски, - ответил Маледикт, трясущейся рукой зажигая сигарету. – Все дело в сосательном рефлексе. Мне это нужно. Я на грани. Меня трясет без кофе. В любом случае, мне не слишком нравится в лесу.
            - Но ты же вам...
            - Да, да, если бы это был склеп, то все было бы в порядке. Но мне начинает казаться, что меня сплошь окружают острые колья. Все дело в том, что... мне больно. Все равно, что снова и снова принимать холодную ванну! Мне слышатся голоса, и пот...
            - Шшш, - прошептала Полли, когда Шафти всхрапнула во сне. – Ты не можешь, - добавила она. – Ты ведь держался два года!
            - А, кр... кра... кровь? – спросил Маледикт. – Кто тут говорит о крови? Я говорю о кофе, черт возьми!
            - У нас ведь есть чай... – начала Полли.
            - Ты не понимаешь! Все дело в... жажде. Ее нельзя утолить, ты просто переключаешься на что-то другое, из-за чего люди не превратят тебя в палочку шашлыка! Мне нужен кофе!
            Почему я? подумала Полли. На мне, что, написано «Поговорим о твоих проблемах»?
            - Я посмотрю, что можно сделать, - бросила она, поспешно наливая воду в кружку.
            Полли вернулась к Блузу, усадила его к скале, и взбила пену. Лезвие она натачивала так долго, как могла. Когда же он нетерпеливо кашлянул, она подошла ближе, подняла лезвие и взмолилась...
            ...но не Нуггану. Никогда не молилась Нуггану с тех пор, как умерла ее мать...
            А потом к ним вдруг вбежала Лофти, пытаясь кричать шепотом:
            - Там кто-то есть!
            Блуз чуть не потерял вторую мочку.
            Из ниоткуда появился Джекрам, сапоги были на нем, но подтяжки все еще болтались. Он схватил Лофти за плечо и развернул.
            - Где? – спросил он.
            - Там, внизу, на дороге! Конники! Тележки! Что делать, сержант?
            - Не шуметь! – пробормотал Джекрам. – Они идут сюда?
            - Нет, мимо, сержант!
            Джекрам удовлетворенно посмотрел на остальных.
            - Так, капрал, ты, Карборунд и Перкс выясните, что там. Остальным – вооружаться и попытаться быть смелыми. Э, лейтенант?
            Блуз озадачено стер пену с лица.
            - Что? А. Да. Проследите за этим, сержант.
            Через двадцать секунд Полли уже бежала вниз по склону, следом за Маледиктом. Меж деревьями виднелась долина, и, посмотрев вниз, она заметила, как солнечные лучи отражались от чего-то металлического. По крайней мере, земля была покрыта толстым слоем иголок, а большинство лесов, вопреки всеобщему мнению, вовсе не завалены громко трещащими сучками. Они добрались до края леса, где кустарник боролся за место под солнцем, и нашли отличную точку для обзора.
            Четверо всадников, в неизвестной им униформе, ехали попарно впереди и позади небольшого, покрытого брезентом фургона.
            - Что может быть в маленьком фургоне, если его охраняют четверо людей? – прошептал Маледикт. – Должно быть, что-то ценное!
            Полли указала на мягко свисающий флаг.
            - Думаю, это газетчик, - сказала она. – Та же тележка. И тот же флаг.
            - Тогда хорошо, что они проехали мимо, - шепнул Маледикт. – Давай проследим, как они уберутся отсюда, и потом прокрадемся обратно, как маленькие мышки, а?
            Люди ехали так, чтобы тележка не отставала, и потому, двое всадников остановились и повернулись в седлах, ожидая, пока она догонит их. Потом один указал куда-то за спрятавшихся наблюдателей. Он что-то крикнул, но разобрать слов не удалось. Двое других обогнули тележку, подъехали к своим, и уже все четверо посмотрели вверх. После некоторого обсуждения, двое из них поскакали обратно по дороге.
            - Вот дьявол, - произнесла Полли. – Что они заметили?
            Всадники проследовали мимо их укрытия, и через некоторое время они услышали, как лошади вошли в лес.
            - Мы должны схватить их? – спросила Нефрития.
            - Пускай Джекрам занимается этим, - махнул Маледикт.
            - Но если так и будет, и они не вернутся... – начала Полли.
            - Когда они не вернутся, - поправил ее Маледикт.
            - ...тогда те двое что-нибудь заподозрят, так? Один, наверное, останется здесь, а другой поедет за помощью.
            - Тогда мы подкрадемся ближе и будем ждать, - ответил Маледикт. – Смотри, они спешились. И фургон убрали с дороги. Если покажется, что они занервничали, мы выйдем.
            - И что дальше? – спросила Полли.
            - Пригрозим, что пристрелим их, - твердо произнес Маледикт.
            - А если они нам не поверят?
            - Тогда мы пригрозим громче. Довольна? И я чертовски надеюсь, что у них есть кофе!
            Когда выдается передышка в дороге, солдат хочет сделать только три вещи. Первая включает в себя зажигание сигареты, вторая – зажигание костра, а третья не связана с огнем, но, обычно, предполагает наличие дерева.*
            Двое солдат развели огонь и поставили на него какой-то казанок, когда с повозки спрыгнул молодой человек, осмотрелся, зевнул и пошел в лес. Он нашел подходящее дерево, и через мгновение уже увлеченно изучал его кору, что была напротив глаз.
            Кончик арбалетного болта уперся в его шею.
            - Подними руки и медленно повернись! – произнес голос.
            - Что, прямо сейчас?
            - Эм... хорошо. Можешь закончить то, что делаешь.
            - Вообще-то, думаю, это невозможно. Позвольте только, э... вот. Все, - он поднял руки. – Вы понимаете, что мне достаточно лишь закричать?
            - И что? – спросила Полли. – Мне достаточно лишь спустить курок. Проверим, кто быстрее?
            Человек повернулся.
            - Вот видишь? – бросила Полли, отступая назад. – Это опять он. Де Слов. Писатель.
            - Вы - они! – произнес он.
            - Они хто? – спросила Нефрития.
            - О боже, - добавил Маледикт.
            - Слушайте, я все бы отдал, лишь бы поговорить с вами! – продолжал де Слов. – Пожалуйста?
            - Ты на стороне врагов! – шикнула Полли.
            - Что? Они? Нет! Это взвод лорда Раста. Из Анк-Морпорка! Они просто охраняют нас!
            - Солдаты, охраняющие вас в Борогравии? – спросил Маледикт. – От кого?
            - Что значит, от кого? Э... ну... вообще-то, от вас.
            Нефрития наклонилась к нему.
            - Очень еффективно, а? – спросила она.
            - Слушайте, я просто обязан поговорить с вами, - заторопился человек. – Это поразительно! Вас все ищут! Это вы убили тех стариков в лесу?
            Птицы пели. Откуда-то издалека донесся клич самки синего дятла.
            - Патруль обнаружил свежие могилы, - добавил де Слов.
            Высоко в небе ледниковая цапля, летящая на зимовку от Пупа, издала противный крик.
            - Значит, не вы, - закончил де Слов.
            - Мы похоронили их, - холодно произнес Маледикт. – Мы не знаем, кто их убил.
            - Хотя мы взяли овощи, - добавила Полли. Она помнила, что они смеялись над этим. Хотя, либо это, либо начать плакать, но даже так...
            - Вы уходите? – он достал из кармана блокнот и застрочил по нему карандашом.
            - Мы не обязаны разговаривать с тобой, - отрезал Маледикт.
            - Нет, нет, вы должны! Вам столько надо узнать! Вы из... Вверх-и-Вниз, так?
            - Взад-и-Вперед, - поправила Полли.
            - А вы... – начал он.
            - С меня достаточно, - прервал его Маледикт и пошел к поляне. Двое солдат оторвались от костра, и через мгновение неподвижности один из них потянулся за мечом.
            Маледикт быстро переводил арбалет с одного на другого, будто гипнотизируя их.
            - У меня только один выстрел, а вас двое, - предупредил он. – Кого мне пристрелить? Выбирайте сами. Теперь, слушайте внимательно: где у вас кофе? У вас ведь он есть, так? Ну же, у всех есть кофе! Доставайте зерна!
            Уставившись на арбалет, они медленно покачали головами.
            - А ты, писака? – прорычал он. – Где ты прячешь кофе?
            - У нас только какао, - ответил тот, быстро подняв руки, когда Маледикт повернулся к нему. – Прошу, при...
            Маледикт бросил арбалет, который выстрелил прямо в небо**, и осел на землю, схватившись за голову.
            - Мы все умрем, - пробормотал он. Солдаты двинулись, намереваясь встать, но Нефрития подняла свою дубину.
            - Даже и не тумайте об эттом, - предостерегла она.
            Полли повернулась к писателю.
            - Вы хотите, чтобы мы поговорили с вами, сэр? Тогда и вы говорите с нами. Это все из-за... носок... князя Генриха?
            Маледикт подскочил.
            - Предлагаю связать их и отправиться домой! – произнес он, ни к кому не обращаясь. – Раз, Два, Три! За Что Мы Сражаемся!
            - Носки? – переспросил писатель, нервно поглядывая на вампира. – А при чем тут носки?
            - Я отдал тебе приказ, Полли, - произнес Маледикт.
            - Чего, по-вашему, мы не знаем? – настойчиво повторила Полли, глядя прямо на де Слова.
            - Ну, для начала, вы – все, что осталось от Взад-и-Вперед...
            - Это не правда!
            - О, да, есть еще пленные и раненые. Но зачем мне врать вам? И почему он назвал тебя Полли?
            - Потому что я много знаю про птиц, - бросила Полли, мысленно выругавшись. – Откуда вам известно, что произошло с полком?
            - Потому что моя работа – знать, что происходит, - ответил он. – Что это там за птица?
            Полли взглянула вверх.
            - У меня нет времени на игры, - сказала она. – А это... – она остановилась. Вверху, в отвергнутой синеве, что-то кружилось.
            - Ты не знаешь? – спросил де Слов.
            - Разумеется, я знаю, - раздраженно ответила Полли. – Это белошеий сарыч. Но я думал, они никогда не залетают так высоко в горы. Я видел его только один раз, в книге... – она вновь подняла свой арбалет и попыталась взять контроль в свои руки. – Я прав, мистер Моя-работа-знать-что-происходит?
            - Может быть, - ответил он. – Я живу в городе. Я отличу воробья от скворца. Все остальные для меня утки.
            Полли взглянула на него.
            - Послушай, - продолжил он. – Вы должны выслушать меня. Вы должны знать все. Пока не стало слишком поздно.
            Полли опустила арбалет.
            - Если хотите говорить с нами, ждите здесь, - ответила она. – Капрал, мы уходим. Карборунд, подними этих!
            - Постой, - вмешался Маледикт. – Кто здесь капрал?
            - Ты, - ответила Полли. – А еще ты качаешься, у тебя слюни текут, и взгляд странный. Так, что ты говорил?
            Маледикт обдумал это. Полли устала и была напугана, и где-то внутри все это превращалось в ярость. Такое лицо не хотелось бы видеть с другой стороны арбалета. Стрела не может убить вампира, но это не значит, что больно не будет.
            - Да, верно, - кивнул он. – Карборунд, бери солдат! Мы уходим!
            _______________________
            * Хотя, вообще-то дерево не так уж и нужно, но того требует стиль.
            ** И ни во что не попал, тем более в утку. Это так необычно в подобной ситуации, что об этом следовало бы сообщить в новых правилах юмора. Если бы стрела сбила утку, которая бы крякнула и упала на чью-то голову, то это, конечно, было бы очень забавно и об этом, разумеется, все бы знали. Но вместо этого ее унесло ветром, и она воткнулась в дуб примерно в тридцати футах от них, где промазала по белке.
            Когда Полли приблизилась к их убежищу, раздался птичий свист. Она бы назвала это Очень Плохим Подражанием Птице и взяла на заметку научить девочек некоторым птичьим крикам, которые, хотя бы, звучали бы по-настоящему. Это гораздо сложнее, чем думают люди.
            Отряд был в овраге, вооруженный и, по крайней мере, выглядевший опасно. Они расслабились, когда появилась Нефрития, несущая двух связанных солдат. Двое других сидели возле скалы со связанными за спиной руками.
            Маледикт подошел к Блузу и отдал честь.
            - Двое пленных, эль-ти, и Перкс думает, что вам стоит поговорить кое с кем, там, внизу, - он наклонился ближе. – Газетчик, сэр.
            - Тогда нам лучше держаться подальше от него, - произнес Блуз. – А, сержант?
            - Верно, сэр! – отозвался Джекрам. – Ничего, кроме проблем, сэр!
            Полли отдала честь.
            - Прошу вас, сэр! Разрешите сказать, сэр!
            - Да, Перкс? – кивнул ей Блуз.
            Полли видела лишь один выход. Она должна узнать про Пола. Теперь ее мозг работал так же быстро, как и на холме, той ночью, когда она побежала к человеку с шифровальной книгой.
            - Сэр, мне не важно, стоит ли с ним говорить, но, возможно, его стоит выслушать. Даже если вы считаете, что он будет врать. Потому что иногда, сэр, если люди врут, если они врут вам достаточно, ну, они, вроде как... показывают вам, какой должна быть правда, сэр. И мы не обязаны говорить правду ему, сэр. Мы тоже можем солгать.
            - Я вовсе не лгун, Перкс, - холодно ответил Блуз.
            - Рад слышать это, сэр. Мы побеждаем в войне, сэр?
            - Прекратить немедленно, Перкс! – вскричал Джекрам.
            - Это всего лишь вопрос, сержант, - укоризненно произнесла Полли.
            Остальные стояли вокруг, вслушиваясь в каждое слово. Все знали ответ. Они ждали, что его, наконец, произнесут.
            - Перкс, такие разговоры распространяют уныние, - начал Блуз, но произнес так, будто сам не верил в это.
            - Нет, сэр. Вовсе нет. Это лучше, чем быть обманутым, - ответила Полли. Она придала голосу тот тон, которым ее мать обычно бранила ее. – Врать нехорошо. Никто не любит врунов. Скажите мне правду, пожалуйста.
            Какие-то гармоничные нотки этого тона нашли свое местечко в мозгу Блуза. И прежде чем Джекрам начал кричать, лейтенант поднял руку.
            - Мы не выигрываем, Перкс. Но поражения тоже еще не потерпели.
            - Думаю, мы все это знаем, сэр, но хорошо, что вы сказали, - и она ободряюще улыбнулась ему.
            Кажется, это тоже сработало.
            - Думаю, ничего плохого нет в том, чтобы хотя бы проявить гостеприимство к этому бедолаге, - проговорил Блуз, будто думая вслух. – Он может выдать нам полезную информацию, задавая свои вопросы.
            Полли перевела взгляд на сержанта Джекрама, точно в молитве, уставившегося вверх.
            - Разрешите мне допросить его, сэр, - произнес он.
            - Нет, сержант, - ответил Блуз. – Я хочу, чтобы он остался в живых, и не собираюсь терять вторую мочку. Однако вы можете взять Перкса и пригнать фургон сюда.
            Джекрам резко отдал честь. Полли уже поняла, что это значит; Джекрам уже выстроил свой план.
            - Есть, сэр, - сказал он. – Пошли, Перкс.
            Они долго шли в тишине, спускаясь по покрытому иглами склону. Наконец, Джекрам спросил:
            - Знаешь, как эти дураки нашли нас, Перкс?
            - Нет, сержант.
            - Лейтенант приказал Шафти немедленно потушить костер. А ведь от него даже дыма не было. И Шафти вылил на него чайник.
            Полли задумалась на секунду.
            - Пар, сержант?
            - Верно! Чертовски огромное облако пара. Но Шафти в этом не виноват. Хотя, они и не доставили больших проблем. Достаточно умны, чтобы не пытать счастья против дюжины арбалетов. Умно, для кавалеристов.
            - Отлично сработано, сержант.
            - Не смей говорить со мной, как с каким-то рупертом, парень, - непринужденно бросил Джекрам.
            - Простите, сержант.
            - Хотя, вижу, ты уже понял, как вести себя с офицером. Нужно быть уверенным, что они отдают тебе верные приказы, понимаешь? Из тебя выйдет замечательный сержант, Перкс.
            - Мне это не нужно, сержант.
            - Да, конечно, - отозвался Джекрам. Это могло означать все, что угодно.
            Последив пару минут за дорогой, они направились к фургону. Де Слов сидел возле него на стуле, записывая что-то в блокнот, но быстро поднялся, едва увидел их.
            - Будет лучше, если мы уйдем с дороги, - произнес он, когда они подошли ближе. – Здесь много патрулей.
            - Злобениане, сэр? – спросил Джекрам.
            - Да. Вообще вот это, - он указал на флаг, бессильно висящий над фургоном, - должно уберечь нас, но сейчас все такие нервные. А вы сержант Джек Рам?
            - Джекрам, сэр. И я был бы благодарен, если бы вы не записывали мое имя в вашу книжицу, сэр.
            - Простите, сержант, но это моя работа, - тихо произнес де Слов. – Я должен записывать, что происходит.
            - Ну что ж, а моя работа – быть солдатом, - парировал Джекрам, забираясь в тележку и беря в руки вожжи. – Но вы заметили, что пока что я не собираюсь убивать вас. Поехали?
            Полли прыгнула на задок фургона. Он был полон коробок и разного оборудования, и может, когда-то все это было аккуратно сложено, но теперь от порядка остались лишь воспоминания – прямое подтверждение того, что повозка принадлежала мужчине. Рядом с ней в клетке дремало с полдюжины голубей, крупнее которых она еще не видела. Полли подозревала, что они были живым провиантом. Один из них открыл один глаз и лениво курлыкнул: «Лоллоллоп?», что означало «Ха?»
            На большинстве других коробок были этикетки вроде – она придвинулась ближе – «Запатентованное Полевое Печенье Капитана Горация Калумнея», и «Сухое Жаркое». Пока она воображала, что могла бы сотворить с одной или двумя подобными коробками Шафти, одежда, свесившаяся с потолка, немного двинулась, и появилось лицо.
            - Добрий утро, - произнесло оно.
            Вильям де Слов повернулся на своем месте.
            - Это Отто, рядовой, - сказал он. – Не бойся.
            - Да, я не кусать, - радостно заявило лицо. И улыбнулось. Лицо вампира милым не выглядит, даже свесившись сверху вниз, а улыбка в данных обстоятельствах ничего не улучшала. – Это гарантировать.
            Полли опустила арбалет. Джекрам был бы поражен, насколько быстро она подняла его. Она и сама удивлялась, и стыдилась этого одновременно. Носки опять думали за нее.
            Отто элегантно спустился вниз на кровать.
            - Куда ми ехать? – спросил он, пытаясь не упасть, когда они подпрыгнули на колее.
            - В одно местечко, сэр, - ответил Джекрам. – Милое и тихое.
            - Хорошо. Мне нужно вигулять демонят. Они беспокоиться, если надолго запирать, - Отто отодвинул кипу бумаг и вытащил свой иконограф. Он открыл небольшую дверку.
            - Подниматься и сиять, парни, - сказал он. Изнутри ему вторил хор тонких голосков
            - Я лишь доложу о вас Тигру, мистер де Слов, - сказал Джекрам, когда повозка съехала со старой дороги.
            - Тигр? Кто такой Тигр?
            - Упс, - произнес Джекрам. – Простите, так мы зовем лейтенанта, сэр, за его храбрость. Забудьте, что я сказал это, хорошо?
            - Значит, он храбр? – спросил де Слов.
            - И умен, сэр. Не позволяйте ему одурачить вас, сэр. Он один из величайших военных умов своего поколения, сэр.
            Полли открыла рот. Она предлагала врать ему, но... так?
            - Правда? Почему же он до сих пор в лейтенантах? – спросил писатель.
            - А, вижу, вас не проведешь, сэр, - ответил Джекрам, источая всезнайство. – Да, несколько озадачивает, сэр, почему он называет себя лейтенантом. Хотя, подозреваю, у него есть на то причины, а? Точно так же, как и у Генриха, называвшего себя капитаном, так? – он постучал по кончику своего носа. – Я все вижу, сэр, но ничего не говорю!
            - Все, что я смог выяснить, так то, что он был каким-то клерком в вашем ГК, сержант, - продолжил де Слов. Полли заметила, как он медленно и осторожно вытащил свой блокнот.
            - Да, полагаю, именно это вы и должны были узнать, сэр, - Джекрам заговорщически подмигнул. – Но, когда все становится хуже некуда, они выпускают его, сэр. Они дают ему волю, сэр. Но сам я ничего не знаю, сэр.
            - И что же он, взрывается? – спросил де Слов.
            - Хаха, очень хорошо, сэр! Нет, на самом деле, сэр, он оценивает ситуацию, сэр. Я и сам этого не понимаю, сэр, не слишком умен для этого, но пудинг ведь именно для того, чтобы его есть, и прошлой ночью на нас напали восемь... двадцать злобенианских кавалеристов, сэр, и лейтенант легко и быстро оценил ситуацию и лично заколол пятерых из них, сэр. Все равно, что шашлык нанизал, сэр. Безвредный, точно молоко, сэр, но стоит его разъярить, как он превращается в ураган смерти. Конечно, вы слышали это не от меня, сэр.
            - И он командует кучкой рекрутов, сержант? – не унимался де Слов. – Не слишком разумно.
            - Кучкой рекрутов, которые захватили первоклассных кавалеристов, сэр, - обиженно ответил Джекрам. – Вот оно – руководство. Будет день, будет и человек. Чтоб мне провалиться, я вовсе не врун, сэр, но на лейтенанта Блуза я не могу не дивиться.
            - По-моему, он немного озадачен, - произнес де Слов, но в его голосе уже звучало сомнение.
            - Это из-за сотрясения мозга, сэр. Его так ударили дубинкой, что другой бы свалился замертво, а он все еще держится на ногах. Поразительно, сэр!
            - Хмм. - Де Слов делал свои заметки.
            Повозка всплеснула водой из ручейка и погрохотала по камням оврага. Лейтенант Блуз сидел на камне. Он сделал, что мог, но его мундир был мятым, сапоги грязными, рука опухла, а ухо, несмотря на все попытки Игорины, воспалилось. На его коленях лежал меч. Джекрам осторожно остановил фургон у березняка. Все четверо солдат были привязаны к скале. Кроме них, в лагере никого больше не было.
            - А где ваши остальные люди, сержант? – прошептал де Слов, соскакивая с повозки.
            - О, они где-то здесь, - ответил Джекрам. – Следят за вами. Пожалуй, будет лучше не делать никаких резких движений, сэр.
            Никого не было видно... а потом появился Маледикт.
            Люди не смотрят на то, что окружает их, Полли знала это. Они лишь пробегают взглядом. И то, что сначала было всего лишь кустарником, теперь превратилось в капрала Маледикта. Полли всмотрелась. Он вырезал дыру в своем старом одеяле, и грязь и травинки на плесневой серости превращали его в часть пейзажа, до тех пор, пока он не отдал честь. Он даже вставил веточки с листьями в свой кивер.
            Сержант Джекрам вытаращил глаза. Раньше Полли никогда не видела, чтобы человек подобающе таращился, но с подобным лицом, можно было претендовать на первое место. Она чувствовала, как он втягивает воздух и подбирает верные ругательства для подобающего рева – но тут он вспомнил, что играет Веселого Жирного Сержанта, и что сейчас не время превращаться в Разъяренного Сержанта.
            - Ребятня, а? – со смешком бросил он де Слову. – И что они выдумают дальше?
            Де Слов нервно кивнул и, достав из-под сиденья пачку газет, пошел к лейтенанту.
            - Мистер де Слов, надо полагать? – поднимаясь, спросил Блуз. – Перкс, возможно ли принести чашку, э, «салупа» для мистера де Слова? Вот, молодец. Прошу, присаживайтесь, сэр.
            - Хорошо, что вы решили поговорить со мной, лейтенант, - произнес де Слов. – Похоже, вы участвовали в войнах! – добавил он с деланной бодростью.
            - Нет, только в этой, - озадачено ответил Блуз.
            - Но вы ведь были ранены.
            - Это? А, это пустяки, сэр. Боюсь, руку я поранил сам. Фехтование, понимаете.
            - Значит, вы левша, сэр?
            - О, нет.
            Полли, мывшая кружку, услышала, как Джекрам пробормотал уголком рта:
            - Видели бы вы двух других, сэр!
            - Вы осознаете ход войны, сэр? – спросил де Слов.
            - Расскажите мне, сэр, - кивнул Блуз.
            - Всю вашу армию закупорили в долине Нек. В основном, в окопах, прямо перед крепостью. Ваши приграничные форты захвачены. Так же как и Дрерп, Глицз и Арблатт. Насколько мне известно, лейтенант, ваш отряд - это все, что осталось. По крайней мере, - добавил он, - из тех, что все еще сражаются.
            - А мой полк? – тихо спросил Блуз.
            - Остатки Десятого полка участвовали в смелой, но, честно говоря, самоубийственной атаке крепости несколько дней назад, сэр. Большинство выживших взято в плен, как и, должен заметить, все ваши главнокомандующие. Они были в крепости, когда ее захватили. В этом форте достаточно темниц, сэр, и почти все они заполнены.
            - Почему я должен верить вам?
            Я верю, подумала Полли. Стало быть, Пол мертв, ранен или захвачен в плен. И даже мысль о том, что есть два шанса из трех, что он жив, не помогает.
            Де Слов бросил газеты к ногам лейтенанта.
            - Все здесь, сэр. Я ничего не выдумывал. Это правда. И это останется правдой вне зависимости от того, поверите вы в нее или нет. Против вас воюют шесть стран, включая Орлею, Мулдавию и Анк-Морпорк. На вашей стороне никого. Вы одни. Единственная причина, по которой вас еще не побили, это то, что вы не признаете этого. Я видел ваших генералов, сэр! Великие люди, и вы деретесь, точно демоны, но они не сдадутся!
            - Борогравия не знает слова «сдаваться», мистер де Слов, - произнес лейтенант.
            - Могу я одолжить вам словарь, сэр? - краснея, выкрикнул де Слов. – Это очень похоже на «заключение чего-то вроде мира, пока еще есть шанс», сэр! Или, больше «выйти из игры, пока еще цела голова на плечах», сэр! О боги, вы что, сэр, не понимаете? Единственная причина, почему в долине Нек еще находятся войска, в том, что союзники еще не решили, что с ними делать! Они сыты этой резней!
            - А, значит, мы еще сражаемся! – заключил Блуз.
            Де Слов вздохнул.
            - Вы не понимаете, сэр. Им надоело убивать вас. Крепость теперь в их руках. Там есть кое-какие военные механизмы. Они... честно говоря, сэр, кое-кто из союзников просто бы смел остатки вашей армии. Это все равно, что стрелять по крысам в бочке. Вы в их власти. И все равно вы атакуете. Вы атакуете крепость! Она стоит на отвесной скале, а ее стены – в сотню футов высотой. Вы высылаете разведчиков через реку. Вы заблокированы, вам некуда идти, и союзники могут перебить вас в любой момент, а вы ведете себя так, будто все это временно. Вот, что происходит в действительности, лейтенант! Вы – всего лишь маленькая неувязочка!
            - Аккуратнее, прошу вас, - предупредил Блуз.
            - Прошу прощения, сэр, но вы знаете что-нибудь из истории последнего времени? За эти тридцать лет вы объявляли войну всем вашим соседям по отдельности хотя бы раз. Все страны воюют, но вы деретесь. И вот в прошлом году вы вновь напали на Злобению!
            - Они напали на нас, мистер де Слов.
            - Вас дезинформировали, лейтенант. Вы вторглись в провинцию Нек.
            - Она была утверждена за Борогравией Линтским договором более ста лет назад.
            - А он был подписан на острие меча, сэр. И в любом случае, сейчас никому нет до этого дела. Все теперь серьезнее, чем ваши королевские потасовки. Потому что ваши люди нарушили Великий Путь, понимаете. Щелкающие башни. И почтовые кареты. Анк-Морпорк считает это бандитизмом.
            - Я предупредил вас! – ответил Блуз. – Я вижу, вы с гордостью вывешиваете флаг Анк-Морпорка на своем фургоне.
            - CivisMorporkiassum, сэр. Я – гражданин Анк-Морпорка. Можно сказать, что Анк-Морпорк дарует мне приют под своим широким и несколько засаленным крылом, хотя, соглашусь, над метафорой еще стоит поработать.
            - Но ваши анкморпоркские солдаты не смогут вас защитить.
            - Сэр, в этом вы правы. Вы могли бы убить меня прямо сейчас, - просто произнес де Слов. – Вы это знаете. Я это знаю. Но вы этого не сделаете по трем причинам. Офицеры Борогравии заботятся о своей чести. Все подчеркивают это. Именно поэтому они не сдаются. И не проливают кровь почем зря. И еще, вам не нужно этого делать, потому что все интересуются вами. Все вдруг изменилось.
            - Интересуются нами?
            - Сэр, вы могли бы очень помочь сейчас. По всей видимости, жители Анк-Морпорка были поражены, когда... вы слышали о том, что мы называем «интересами общества», сэр?
            - Нет.
            Де Слов попытался объяснить. Блуз слушал с открытым ртом и, наконец, сказал:
            - Я правильно понял? Хотя многих людей убили на этой чертовой войне, она не слишком «интересовала» ваших читателей? Но теперь все изменилось из-за нас? Из-за маленькой стычки в городке, о котором они даже не слышали? И поэтому мы вдруг стали «мужественной маленькой страной», и люди пишут в вашу газету, что ваш великий город должен быть на нашей стороне?
            - Да, лейтенант. Вчера мы выпустили второе издание. После того, как я узнал, что «капитан Хоренц» на самом деле был князем Генрихом. Вы знали это тогда?
            - Разумеется, нет! – выкрикнул Блуз.
            - А ты, рядовой, э, Перкс, ты ударил бы его в... ударил бы, если бы знал?
            Полли уронила кружку и взглянула на Блуза.
            - Ты можешь ответить, Перкс, - кивнул лейтенант.
            - Ну, да, сэр. Я бы его ударил. Может, даже сильнее. Я защищался, сэр, - проговорила она, избегая деталей. Нельзя было поручиться, что мог бы сделать с ними такой человек, как де Слов.
            - Да, конечно, верно, - пробормотал де Слов. – Тогда это должно вам понравиться. Наш карикатурист, Физз, нарисовал это для специального издания. Это было на первой полосе. Мы продали огромнейшее число копий. - И он протянул ей тонкий листок бумаги, который, судя по всему, складывали несколько раз.
            Это был рисунок, содержащий множество полутонов. На нем была огромная фигура с длинным мечом, чудовищным моноклем и усами, широкими точно вешалка, которая надвигалась на маленькую фигурку, вооруженную лишь чем-то, больше напоминающим орудие для поднятия свеклы – вообще, на его конце действительно была свекла. По крайней мере, именно так все и было, хотя бы до того места, где маленькая фигурка, одетая в неплохое подобие кивера Взад-и-Вперед и с лицом, несколько похожим на ее собственное, ударила другого человека прямо в пах. Что-то, похожее на шарик, вылетало изо рта Полли, и внутри было написано: «Вот тебе твое Королевское Достоинство, Сволочь!» Облако изо рта великана, который мог быть лишь князем Генрихом, гласило: «О мое Наследство! Как такой Малыш мог сделать так Больно!» А за ними толстая женщина в помятой мантии и огромном старомодном шлеме прижимала руки к необъятной груди, смотря на бой с чувством уверенности и восторга, говорила: «О, мой Милый! Боюсь, наша Связь Порвана!»
            Поскольку никто ничего не говорил, а лишь смотрел на рисунок, де Слов несколько нервно продолжил:
            - Физз немного, э, прямолинеен в подобных вещах, но очень популярен. Гхм. Понимаете, все дело в том, что, хотя Анк-Морпорк – самый крупный задира в округе, мы, тем не менее, питаем слабость к тем, кто противостоит задирам. Особенно если они - королевских кровей. Мы стараемся быть на их стороне, если, правда, это не будет слишком дорого.
            Блуз откашлялся.
            - Довольно похоже на тебя, Перкс, - прохрипел он.
            - Я бил коленом, сэр! – запротестовала Полли. – И той толстой дамы там точно не было!
            - Это Морпоркия, - объяснил де Слов. – Она, как бы, представляет город, хотя она не покрыта грязью и сажей.
            - И должен добавить, - начал Блуз, - что Борогравия больше Злобении, хотя большая часть страны занята бесплодными горами...
            - Это не имеет значения, - прервал его де Слов.
            - Да?
            - Да, сэр. Это просто факт. Не политика. В политике, сэр, подобные картинки имеют большое влияние. Сэр, даже командующие союзными войсками говорят о вас, а злобениане рассержены и изумлены. И если вы, герои часа, решите воззвать к здравому смыслу...
            Лейтенант глубоко вдохнул.
            - Это глупая война, мистер де Слов. Но я солдат. Я «поцеловал герцогиню», как мы говорим. Это клятва верности. Не заставляйте меня нарушить ее. Я должен сражаться за свою страну. Мы выбьем отсюда захватчиков. Если есть дезертиры, мы снова соберем их. Мы знаем свою страну. Пока мы свободны, Борогравия будет свободна. Вы «сказали свое слово». Благодарю. Где чай, Перкс?
            - Что? О, почти готов, сэр! – Полли повернулась к костру.
            Это была странная игра и дурацкий план. Теперь, здесь, она поняла все его недостатки. Как она вернет Пола домой? Захочет ли он этого? Удастся ли ей добиться своего? Даже если он еще жив, как она сможет вытащить его из тюрьмы?
            - Значит, партизаны, а? – произнес де Слов за ее спиной. – Безумцы, все вы.
            - Нет, - ответил Блуз. – Мы поцеловали герцогиню. Мы солдаты.
            - Хорошо, - махнул де Слов. – По крайней мере, я восторгаюсь вашим мужеством. А, Отто...
            Вампир подошел к ним и робко улыбнулся.
            - Не бойтесь. Я из Черных Лент, как и ваш капрал, - проговорил он. – Свет теперь моя страсть.
            - О? Э... так держать, - произнес Блуз.
            - Сделай картинку, Отто, - сказал де Слов иконографисту. – Им предстоит воевать.
            - Просто из любопытства, мистер де Слов, - прервал его Блуз, - как вы отправляете картинки так быстро в город? Магия, наверное?
            - Что? – де Слов на мгновение опешил. – О, нет, сэр. Волшебники слишком дороги, а командор Ваймс сказал, что в этой войне никакой магии быть не должно. Мы отправляем их с голубями в наш офис в крепости, а оттуда – сигналами с ближайшей башни.
            - В самом деле? – спросил Блуз более оживленно, чем когда-либо. – Используете цифровую шкалу серых тонов, так?
            - Майн Готс! – вырвалось у Отто.
            - Ну, да, именно так, - кивнул де Слов. – Я поражен, что вы...
            - Я видел эти щелкающие башни на берегу Нек, - продолжил Блуз; его глаза разгорелись. – Очень дельно, использовать большие коробки с затворами вместо устаревшего семафора. И, скажите, правильно ли я понимаю, что та коробка наверху, что открывает затвор раз в секунду, это вроде, э, часов, которые задают ритм всей системе? О. Так я и думал. Один удар в секунду, должно быть, предел, так что, несомненно, теперь вы стараетесь увеличить объем передаваемой информации за один раз? Да, так я и предполагал. А что касается картинок, ну, в той или иной степени все на свете сводится к цифрам, так? Конечно, вы используете обе колонны из четырех коробок, чтобы отправить серый тон, но это, должно быть, очень медленно. Вы учитывали сжимающий алгоритм?
            Де Слов и Шрик переглянулись.
            - Вы точно ни с кем не разговаривали об этом, сэр? – спросил де Слов.
            - Но это же все так просто, - счастливо улыбнулся Блуз. – Я обдумывал это в связи с военными картами, которые, в основном, представляют собой белое пространство. И я подумал, возможно ли определять необходимый тон по одной колонке, а на другой – как долго этот оттенок будет присутствовать на карте. И самое лучшее здесь то, что если карта просто черно-белая, то есть даже больше...
            - Вы ведь не были внутри башни, так? – перебил его де Слов.
            - Увы, нет, - вздохнул Блуз. – Это просто «мысли вслух», основанные на существовании вашей картинки defacto. Полагаю, я знаю еще несколько других математических, гхм, уловок, чтобы еще больше ускорить передачу информации, но, уверен, с ними вы и сами уже знакомы. Конечно, значительно меньшее преобразование может удвоить объем информации за один удар. И это даже без использования цветных фильтров ночью, что, я уверен, даже учитывая дополнительные механические затраты, несомненно увеличит производи... Простите, я сказал что-то не то?
            Выражение обоих лиц казалось стеклянным. Де Слов встрепенулся.
            - О... э, нет, - забормотал он. – Э... вы, похоже, схватываете все... налету.
            - О, просто пошло само собой, когда я задумался над этим, - признался Блуз. – Совсем как, когда я изменил картотеку ведомства, понимаете. Люди создают что-то, что работает. А потом обстоятельства изменяются, и им приходится возиться с этим, чтобы заставить работать и дальше, и они так этим заняты, что не понимают, что лучше было бы организовать новую систему, чтобы справиться с новыми обстоятельствами. Но для человека извне это очевидно.
            - Политика очень похожа на, э, картотеки, а?
            Блуз нахмурился.
            - Простите, я не понимаю, к чему вы... – произнес он.
            - Согласитесь, что иногда управление страной настолько несовременно, что только человек извне понимает, что нужна полная реорганизация? – пояснил де Слов. И улыбнулся. Лейтенант Блуз не улыбался.
            - Просто точка зрения, - заторопился де Слов. – Э... раз уж вы желаете поведать миру о своем вызове, не будете ли вы возражать, если мой коллега сделает вашу картинку?
            Блуз пожал плечами.
            - Если вам это необходимо, - ответил он. – Это Отвержение, конечно, но теперь уже сложно найти, что еще не Отвергнуто. Вы должны сказать миру, мистер де Слов, что Борогравия не сдастся. Мы не отступим. Мы будем сражаться. Запишите это в свой блокнот, пожалуйста. Пока мы еще стоим на ногах, мы будем биться!
            - Да, но еще раз, могу я образумить вас...
            - Мистер де Слов, вы, я думаю, слышали поговорку, что перо острее шпаги?
            Де Слов пригладил волосы.
            - Да, конечно, и я...
            - Вы хотите испытать ее верность? Делайте свою картинку, сэр, и потом мои люди сопроводят вас обратно к дороге.
            Отто Шрик встал и поклонился Блузу. Он снял с шеи иконограф.
            - Этто взять лишь одна минут, - сказал он.
            Но так никогда не получается. Полли с ужасающим очарованием смотрела, как Отто делает картинки одну за другой, а лейтенант демонстрировал всевозможные, как он полагал, героические позы. Было ужасно наблюдать, как человек пытается выпятить подбородок, которого у него фактически нет.
            - Очень впечатляюще, - произнес де Слов. – Я только надеюсь, вы еще будете живы, чтобы увидеть их в моей газете, сэр.
            - Я буду ждать этого с великим нетерпением, - ответил Блуз. – Теперь, Перкс, прошу тебя, вместе с сержантом верните этих джентльменов на дорогу.
            Отто приблизился к Полли, когда они шли обратно к фургону.
            - Я должен сказать вам кое-что о ваш вампир, - произнес он.
            - Да?
            - Ви его друг? – спросил Отто.
            - Да, - кивнула она. – Что-то случилось?
            - Есть проблем.
            - Он немного нервничает из-за того, что нет кофе?
            - Уви, если би все бить так просто. - Отто выглядел неуверенно. – Понимаете, кагда вампир отказивается от к-сл’ова, ми назвать это перенесением. Ми заставлять себ’я желать чего-то другого. Для мен’я это не бил сложно. Я наслаждаться совершенством света и тени. Иконография – моя жизнь! Но ваш друг вибрал... кофе. А теперь его нетъ.
            - О. Понимаю.
            - Над’еюсь. Ему, должно бить, казалось это разумним. Это по-людски, и никто не будет возражать, если ви говорить «До смерти хочу чашку кофе» или «Убил би за чашку кофе». Но без кофе, я боюсь, он... вернуться. Понимаете, мне сложно об этом говорить.
            - Под «вернуться» вы подразумеваете...?
            - Думаю, сначала бить легкие заблуждения. Психика очень чувствительна к любим воздействиям, а галлюцинаций вампира так сильно, что могут бить заразний. Думаю, сейчас именно это и происходить. Он стать... неуправляем. Так будет несколько дней. А потом его подготовка ломаться и он снова стать настоящий вампир. Не будет мистера Я Пью Только Кофе.
            - Я могу чем-нибудь помочь ему?
            Отто осторожно положил свой иконограф в фургон и повернулся к ней.
            - Можете найти кофе или... приготовить деревянний кол и большой нож. Ви сделать ему одолжение, поверьте.
            - Я не могу!
            Отто пожал плечами.
            - Тогда найдите кого-нибудь, кто смочь.
            - Он поразителен! – произнес де Слов, когда повозка загремела между деревьев. – Я знаю, башни запрещены вашей религией, но он говорил о них так, будто все понимает в них.
            - Как я и говорил, сэр, он оценивает ситуацию, - просиял Джекрам. – Разум точно бритва.
            - Он говорил об алгоритмах, а компании только начали их разработку, - не унимался де Слов. – А то ведомство, что он говорил...
            - А, я вижу, от вас ничто не укроется, сэр. Но – шшш. Не могу говорить об этом.
            - Честно говоря, сержант, я всегда полагал, что Борогравия несколько, ну... отстала.
            Джекрам одарил его застывшей улыбкой.
            - Если кажется, что мы далеко позади, сэр, то это лишь для того, чтобы мы смогли хорошенько разбежаться.
            - Знаете, сержант, очень жаль, что подобный человек впустую потеряет жизнь, - добавил де Слов, когда фургон подбросило на колее. - Сейчас уже не век героизма и вызовов в духе «смерть-или-слава». Сделайте ему одолжение, постарайтесь отговорить его, прошу.
            - Не смею и мечтать, сэр, - ответил Джекрам. – Вот ваша дорога, сэр. Куда вы направитесь теперь?
            - В долину Нек, сержант. Это великолепная история, сержант. Благодарю вас. Позвольте пожать вашу руку.
            - Очень рад, что вы так считаете, сэр. - Джекрам протянул руку. Полли услышала слабый звон монет, перешедших из ладони в ладонь. Де Слов взял вожжи.
            - Но должен предупредить вас, сержант, что примерно через час мы, возможно, отправим все это с голубем, - произнес он. – Придется сказать, что у вас есть пленные.
            - Не волнуйтесь об этом, сэр, - ответил Джекрам. – К тому времени, как их дружки прибегут сюда, мы уже будем на полпути к горам. Нашим горам.
            Они расстались. Джекрам смотрел им вслед, пока они не скрылись, а потом повернулся к Полли.
            - Все эти его мотивы да милости, - проговорил он. – Ты видел это? Да он оскорбил меня, дав мне взятку! – Он взглянул на свою ладонь. – Хмм, пять морпоркских долларов? Ну, по крайней мере, он знает, как щедро оскорблять, - добавил он, и монеты тотчас исчезли в кармане куртки.
            - Мне кажется, он старается помочь нам, сержант, - произнесла Полли.
            Джекрам этого не заметил.
            - Я ненавижу этот чертов Анк-Морпорк, - продолжал он. – Да кто они такие, чтобы указывать нам, что делать? Кому какая разница, что они думают?
            - Вы, правда, думаете, что мы можем собрать дезертиров, сержант?
            - Нет. Однажды они уже сбежали, что помешает им во второй раз? Они плюнули на герцогиню, когда дезертировали, они не могут снова поцеловать ее. Поцелуй может быть только один.
            - Но лейтенант Блуз...
            - Руперт должен иметь дело с цифрами. Он думает, что он солдат. Ни разу не был на поле битвы. Все, что он наговорил твоему приятелю, всего лишь чушь вроде «смерть-или-слава». И вот что я тебе скажу, Перкс, я видел Смерть чаще, чем могу припомнить, но я никогда не встречался со Славой. И я целиком и полностью за то, чтобы эти придурки искали нас там, где нас нет.
            - Он мне не приятель, сержант, - отрезала Полли.
            - Да, ну, ты ведь разбираешься в чтении и письме, - проворчал Джекрам. – Нельзя доверять подобным людям. Они носятся вокруг, и вдруг оказывается, что все, что ты знал, не верно.
            Они вернулись в овраг. Остальные уже выбрались из своих укрытий, и теперь рассматривали одну из газет. В первый раз Полли увидела Картинку.
            Было довольно похоже, особенно Шафти и Уоззи. Она была почти не видна в тени Джекрама. Но за ними виднелись угрюмые кавалеристы, а их лица сами по себе были целыми картинами.
            - Очень даже похоже на Тонка, - произнесла Игорина, которая не так сильно шепелявила, когда рядом не было офицеров.
            - Как вы думаете, подобная картинка может быть Отвержением в глазах Нуггана? – нервно спросила Шафти.
            - Возможно, - кивнула Полли. – Слишком многое уже Отвергнуто, - она просмотрела текст под картинкой. Он был полон фраз вроде «отважные фермерские мальчишки», и «унижение некоторых лучших солдат Злобении», и «прищемить хвост». Она понимала, почему это вызвало столько проблем.
            Девушка пролистала страницы. Они были полны странных историй о местах, о которых она никогда не слышала, и картинками людей, которых она не знала. Но на одной странице был лишь сплошной серый текст, а поверх огромными буквами было напечатано:
            Почему это безумие нужно остановить
            В изумлении она выхватывала фразы из моря букв: «позорные набеги на соседние страны», «заблуждающиеся последователи безумного бога», «высокомерный ублюдок», «возмущение за возмущением», «пренебрежение международным мнением»...
            - Не читайте эту чушь, парни, вы не знаете, откуда она, - жизнерадостно произнес сержант Джекрам, подходя сзади. – Все это ложь. Мы уходим... Капрал Маледикт!
            Маледикт, появляясь из-за деревьев, лениво отдал честь. Он все еще был в своем одеяле.
            - Почему ты без формы?
            - Она на мне, сержант. Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, так? Если сделать так же, то мы станем частью джунглей.
            - Это лес, капрал! И без своей чертовой униформы, как, черт возьми, мы узнаем, кто друг, а кто – враг?
            Прежде чем ответить, Маледикт зажег сигарету.
            - Насколько я понимаю, сержант, - произнес он, - враги все, кроме нас.
            - Минуточку, сержант. - Блуз поднял взгляд от газеты и с интересом наблюдал за происходящим. – В древности были подобные прецеденты. Армия генерала Сон Сун Ло была замаскирована под поле подсолнухов, а генерал Тактикус однажды приказал батальону одеться елями.
            - Подсолнухи? – в голосе Джекрама звучало презрение.
            - И в обоих случаях все прошло успешно, сержант.
            - Никакой униформы? Значков? Погон, сэр?
            - Может, вы могли бы стать очень большим цветком? – предположил Блуз, и на его лице не было и намека на иронию. – И вы ведь, разумеется, делали ночные вылазки, когда никакие знаки отличия не видны?
            - Да, сер, но ночь есть ночь, сэр, тогда как подсолнухи это... это подсолнухи, сэр! Я носил эту униформу более пятид... всю свою жизнь, сэр, а шататься по округе без униформы – это же совершенно бесчестно! Это для шпионов, сэр! – Лицо Джекрама из красного стало малиновым, и Полли с удивлением заметила слезы в уголках его глаз.
            - Как мы можем быть шпионами, сержант, в собственной стране? – спокойно спросил Блуз.
            - Эль-ти уловил суть, сержант, - кивнул Маледикт.
            Джекрам повернулся, точно бык на живодерне, а потом, к изумлению Полли, он сдался. Но долго она не удивлялась. Она знала его. Было в Джекраме что-то, что она могла прочесть. В глазах. Он мог врать, но его глаза оставались такими же честными и безмятежными, как у ангела. И если он и отставал, то только для того, чтобы чуть позже хорошенько разогнаться.
            - Хорошо, хорошо, - произнес сержант. – Чтоб мне провалиться, я не тот человек, чтобы не подчиняться приказам. - И его глаза блеснули.
            - Так держать, сержант, - кивнул Блуз.
            Джекрам взял себя в руки.
            - В любом случае, я не хочу быть подсолнухом.
            - К счастью, здесь только хвойные деревья, сержант.
            - Верно подмечено, сэр. - Джекрам повернулся к трепещущему отряду. – Итак, Последняя Поправочка, - заорал он. – Вы слышали его! Объелиться!
            Прошел час. Насколько понимала Полли, они направились к горам, но сделали большой крюк, и теперь тот путь, по которому они пришли, оказался в нескольких милях за ними. Но кто командует – Блуз, или же он предоставил это Джекраму?
            Жаловаться никто не собирался.
            Лейтенант сделал остановку в березовых зарослях, тем самым увеличив их вдвое. Можно сказать, что камуфляж все же был эффективен, потому как ярко-красный и белый цвета выделяются на фоне серого и зеленого. Но ничего более этого сказать было нельзя.
            Нефрития отскребла краску и теперь была серой и зеленой. Игорина походила на оживший куст. Уоззи трепетала, словно осина, и ее листья постоянно шелестели. Остальные замаскировались более-менее приемлемо, и Полли немного гордилась собственными достижениями. Джекрам походил на дерево точно так же, как и большой красный резиновый мячик; Полли подозревала, что втайне он начистил все, и даже пуговицы. В руке или ветке каждое дерево держало кружку чая. Во всяком случае, они остановились лишь на пять минут.
            - Солдаты, - произнес Блуз, будто бы только что сделал вывод. – Вы, должно быть, полагаете, что мы направляемся назад к горам, чтобы собрать там армию дезертиров. На самом же деле, это была лишь уловка для мистера де Слова! – Он остановился, вероятно, ожидая какой-нибудь реакции. Они уставились на него. – На самом деле, - продолжил он, - мы продвигаемся к долине Нек. Это - последнее, чего ждет от нас враг.
            Полли взглянула на сержанта. Он ухмылялся.
            - Достоверно известно, что легкий маленький отряд может проникнуть туда, куда не попадет батальон, - добавил Блуз. – Солдаты, это будем мы! Верно, сержант Джекрам?
            - Так точно, сэр!
            - Мы опустимся, словно молот, на тех, кто меньше нас, - радостно продолжил Блуз.
            - Так точно, сэр!
            - А от тех, что превосходят нас, мы тихо ускользнем в леса...
            - Так точно, сэр!
            - Мы проскользнем мимо их часовых...
            - Верно, сэр, - произнес Джекрам.
            - ...и захватим крепость Нек прямо у них под носом!
            Чай Джекрама расплескался на землю.
            - Осмелюсь предположить, что наш враг чувствует себя неприступным лишь потому, что командует хорошо вооруженным фортом на отвесных скалах со стенами в сто футов высотой и двадцать шириной, - продолжал Блуз, как если бы с половины деревьев не капал чай. – Но он будет удивлен!
            - Вы в порядке, сержант? – прошептала Полли. Из горла Джекрама доносились странные звуки.
            - Есть вопросы? – спросил Блуз.
            Игорина подняла ветку.
            - Как мы попадем туда, сэр? – спросила она.
            - А. Хороший вопрос, - произнес он. – И все станет очевидным в свое время.
            - Воздушная кавалерия, - вмешался Маледикт.
            - Прости, капрал?
            - Летающие машины, сэр! – повторил тот. – Они не будут знать, откуда нас ждать. Мы ловко приземлимся, выбьем их, и потом уберем прочь.
            Блуз наморщился.
            - Летающие машины? – переспросил он.
            - Я видел рисунок одной из них, его сделал какой-то Леонард Щеботанский. Вроде... летающей мельницы. Как огромный винт в воздухе...
            - Не думаю, что подобное нам пригодится, хотя предложения приветствуются, - заявил Блуз.
            - Даже если бы у нас и был огромный винт здесь, сэр! – наконец заговорил Джекрам. – Сэр, это ведь просто кучка рекрутов, сэр! Вся эта чушь про честь и свободу и тому подобное, все это было лишь для писаки, так? Прекрасная идея, сэр! Да, давайте доберемся до долины Нек, и проскочим туда, и присоединимся к остальным. Вот где должны мы быть, сэр. Не может быть, чтобы вы серьезно задумали атаковать крепость, сэр! Я бы не стал пытаться и с тысячей людей.
            - Я могу попытаться с полудюжиной, сержант.
            Джекрам выпучил глаза.
            - Правда, сэр? Что станет делать рядовой Гум? Трястись на них? А юный Игорь зашьет их, а? Рядовой Хальт грозно посмотрит на них? Они многообещающие парни, сэр, но они не мужчины.
            - Генерал Тактикус говорил, что судьба битвы зависит от действий одного человека, оказавшегося в нужном месте, - спокойно ответил Блуз.
            - И от большего числа солдат, чем у другого ублюдка, сэр, - настаивал Джекрам. – Сэр, мы должны добраться до оставшейся армии. Может, они окружены, может – нет. Вся эта чушь о том, что они не хотят убивать нас, ничего не значит. Задача в том, чтобы выиграть. Если все остальные не атакуют, значит, они боятся нас. Мы должны быть там. Вот место для ваших рекрутов, сэр, вот где они смогут научиться. Враг ищет их, сэр!
            - Если генерал Фрок среди пленных, то, полагаю, крепость будет там, где его держат, - произнес Блуз. – Кажется, он был первым офицером, под чьим началом вы служили, так?
            Джекрам замялся.
            - Верно, сэр, - наконец сказал он. – И он был самым тупым лейтенантом, которого я встречал, за одним-единственным исключением.
            - Я полагаю, существует тайный вход в крепость, сержант.
            Память Полли подтолкнула ее. Если Поль жив, он в крепости. Она поймала взгляд Шафти. Та кивнула. Она думала о том же. Она не слишком много говорила о своем... женихе, и Полли сомневалась, насколько официальной была договоренность.
            - Разрешите сказать, сержант? – произнесла она.
            - Да, Перкс.
            - Я хочу попробовать найти путь в крепость, сержант.
            - Перкс, ты вызываешься атаковать величайший и сильнейший замок на пять миль вокруг? В одиночку?
            - Я тоже иду, - произнесла Шафти.
            - Значит, двое? – не сдавался Джекрам. – О, тогда все в порядке.
            - Я тоже иду, - проговорила Уоззи. – Герцогиня сказала, что я должен.
            Джекрам посмотрел на ее бледное лицо и водянистые глаза и вздохнул. Он повернулся к Блузу.
            - Давайте пойдем дальше, сэр? Это можно будет обсудить позже. По крайней мере, мы идем к Нек, первая остановка на дороге в ад. Перкс и Игорь, по местам. Маледикт?
            - Йо!
            - Э... ты идешь впереди.
            - Я слышу вас!
            - Прекрасно.
            Когда вампир прошел мимо Полли, мир, всего на одно мгновение, изменился; лес стал зеленее, небо серее, а сама она впереди услышала звук, вроде «вопвопвоп». А потом все прошло.
            Галлюцинации вампира заразны, подумала она. Что же творится у него в голове? Она поспешила к Игорине, и они вновь ушли в лес.
            Пели птицы. Все казалось мирным, если вы ничего не понимаете в птичьих песнях, но Полли слышала сигналы тревоги, а дальше – территориальные угрозы, и повсюду – любовь. Приятнее от этого не становилось*.
            - Полли? – вдруг позвала Игорина.
            - Хмм?
            - Если бы пришлось, ты смогла бы убить кого-нибудь?
            Полли вернулась в настоящее.
            - Что это за вопрос?
            - Думаю, из тех, что задают шолдату, - ответила Игорина.
            - Не знаю. Думаю, если будут нападать. По крайней мере, ударю так, чтобы человек упал. А ты?
            - Мы очень высоко чтим жизнь, Полли, - торжественно произнесла Игорина. – Убить – легко, а вот вернуть – почти невожможно.
            - Почти?
            - Ну, если нет очень хорошего громоотвода. И даже тогда, они все равно не будут такими же. К ним постоянно липнут столовые приборы.
            - Игорина, а почему ты здесь?
            - Клану не очень-то... нравится, когда девушки начинают заниматься Великим Делом. - Игорина выглядела подавленной. – «Занимайся своим вышиванием», поштоянно говорила мама. Ну, все это очень мило, конечно, но я знаю, что и с наштоящими порезами легко справлюсь. Особенно с трудными. И, думаю, женщине на одре будет гораздо легче, если на переключателе мы-теперь-мертвы будет лежать женшкая рука. И потому я решила, что некоторый полевой опыт поможет мне убедить отца. Солдатам обычно все равно, кто шпашает им жизнь.
            - Думаю, все мужчины одинаковы, - кивнула Полли.
            - Изнутри – вне сомнения.
            - А... э... ты и правда можешь вернуть свои волосы? – Полли видела банку с ними, когда они разбивали лагерь; они тихонько шевелились в какой-то зеленоватой жидкости, точно неведомые редкие водоросли.
            - О, да. Пересадка скальпов очень проста. Жжется пару минут, и все...
            Между деревьев что-то двинулось, а потом тень преовратилась в Маледикта. Подойдя ближе, он прижал палец к губам и торопливо прошептал:
            - Чарли следит за нами!**
            Полли и Игорина переглянулись.
            - Что за Чарли?
            Маледикт уставился на них, потом вытер лицо.
            - Я... простите, э... простите, это... слушайте, за нами следят! Я знаю это!
            ___________________
            * Орнитологу очень сложно прогуливаться по лесу, ведь весь мир вокруг тебя кричит: «Отвали, это мой куст! Аргх, разоритель гнезд! Займемся любовью, посмотри, как я раздуваю свою красную грудку!»
           
            ** (сленг) Во время Вьетнамской войны, Вьет Конговцев обозначали аббревиатурой VC, или – на алфавите радистов – «Виктор Чарли» («Victor Charlie»). Потом сократилось просто до «Чарли», и теперь это имя стало нарицательным для обозначения врага во время войны. (с) Аннотации
            Солнце садилось. С вершины скалы она еще раз окинула взглядом тропу, по которой они пришли. Вечерний свет окрасил ее в золотисто-красные тона. Ничто не шевелилось. Лагерь разбили почти у самой вершины другого холма, там, где кустарник огородил замечательный наблюдательный пункт для тех, кто хотел видеть, оставаясь незамеченным. И, судя по старым кострищам, так оно было и раньше.
            Маледикт сидел, уронив голову на руки, Джекрам и Блуз были по обе стороны от него. Они пытались понять его, но пока безрезультатно.
            - Значит, ты ничего не слышишь? – спросил Блуз.
            - Нет.
            - И ничего не видишь и не чуешь? – продолжил Джекрам.
            - Нет! Я же говорю! Но что-то идет за нами. Следит за нами!
            - Но если ты не... – начал Блуз.
            - Слушайте, я – вампир, - вырвалось у Маледикта. – Просто поверьте мне, ладно?
            - Я же говорил, щержант, - произнесла Игорина из-за спины Джекрама. – Мы, Игори, чашто шлужим вампирам. Во время стрешшов их личное проштраноштво рашширяетщя практичешки до дещяти миль вокруг их тела.
            Последовала обычная пауза, которая сопутствует длительному пришепетыванию. Людям нужно время, чтобы подумать.
            - Стреш-шов? – переспросил Блуз.
            - Вы ведь знаете, что вы чувствуете, когда за вами наблюдают? – пробормотал Маледикт. – Так вот, это примерно то же самое, но в тысячу раз больше. И это даже не... не чувство, это просто что-то, что я знаю.
            - Многие ищут нас, капрал, - Блуз по-дружески похлопал его по плечу. – И это вовсе не значит, что они найдут нас.
            Полли, смотревшая вниз на позолоченный светом лес, открыла рот. Внутри было сухо. Ничего не вышло.
            Маледикт отмахнулся от лейтенанта.
            - Это... существо не ищет нас! Они знают, где мы!
            Полли сглотнула слюну и попыталась еще раз:
            - Движение!
            И потом больше ничего не было. Она могла поклясться, что-то было на тропе, что-то, что сливалось со светом, обнаруживая себя лишь колеблющимся узором теней, пока оно двигалось.
            - Э... может нет, - пробормотала она.
            - Слушайте, нам всем просто недостает сна, и все мы слегка «на взводе», - произнес Блуз. – Давайте просто успокоимся, хорошо?
            - Мне нужен кофе! – раскачиваясь, простонал Маледикт.
            Полли покосилась на далекую тропинку. Легкий ветер качал деревья, и золотисто-красные листья падали вниз. На мгновение ей показалось... Она поднялась. Если достаточно долго всматриваться в тени или на качающиеся ветви, то можно будет увидеть все, что угодно. Все равно, что смотреть на горящую картинку.
            - Ладно, - произнесла Шафти, чем-то занимавшаяся у огня. – Может сойти. Хотя бы, пахнет, как кофе. Ну... почти как кофе. Ну... почти как кофе, если бы кофе делали из желудей.
            Она поджарила несколько желудей. По крайней мере, в это время года в лесах их было полно, и все знали, что жареными желудями можно заменить кофе, так? Полли согласилась, что попытаться стоит, но, насколько она помнила, имея выбор, еще никто не говорил «Нет, я больше не притронусь к этому ужасному кофе! Теперь только желудевый заменитель, с дополнительными песчинками!»
            Она взяла у Шафти кружку и передала Маледикту. Когда она наклонилась... мир изменился.
            ...вопвопвоп...
            Небо скрыла пыль, превратившая солнце в кроваво-краный диск. На мгновение Полли увидела в небе их – огромные винты, вращающиеся в воздухе, висящие в воздухе, но направляющиеся прямо к ней...
            - На него давят параллели, - прошептала Игорина у ее локтя.
            - Параллели?
            - Это как... вжгляд в прошлое. Об этом мы ничего не знаем. Они могут прийти отовсюду. В таком состоянии вампир подвержен любого рода воздействиям! Прошу, отдай ему этот кофе!
            Маледикт схватил кружку и попытался выпить содержимое так быстро, что оно потекло по его подбородку. Они следили за глотком.
            - На вкус как грязь, - произнес он, ставя кружку.
            - Да, но помогло?
            Маледикт взглянул вверх и моргнул.
            - О, боги, эта дрянь просто ужасна.
            - Мы в лесу или джунглях? Есть какие-нибудь летающие винты? – настаивала Игорина. – Сколько пальцев я показываю?
            - Знаешь, Игорю лучше подобное не произносить, - сгримасничал Маледикт. – Но... ощущения... не настолько сильны теперь. Я справлюсь с ними! Я разберусь с этим.
            Полли взглянула на Игорину, та пожала плечами.
            - Хорошо, - сказала она и кивнула Полли немного отойти.
            - Он или, возможно, она у самого края, - произнесла она.
            - Ну, как и все мы, - отозвалась Полли. – Мы ведь практически не спим.
            - Ты знаешь, о чем я. Я, э... взяла на себя смелость, э... подготовиться.
            Безмолвно Игорина распахнула куртку, всего на мгновение. В аккуратно пришитых кармашках Полли увидела нож, деревянный кол и молоток.
            - Но ведь до этого не дойдет, а?
            - Надеюсь, - ответила Игорина. – Но если все же это произойдет, я – единственная среди вас, кто сможет найти сердце. Люди полагают, что оно немного левее, но...
            - До этого не дойдет, - твердо произнесла Полли.
            Небо было красным. До войны оставался один день.
            Полли кралась по самому гребню с котелком чая. Именно чай держит армию на ногах. Помни, что реально... ну, над этим стоило задуматься. Взять, к примеру, Тонк и Лофти. Не важно, кто из них несет караул, другая все равно будет рядом. И они сидели бок о бок на упавшем дереве, уставясь на склон. И держались за руки. Они всегда держались за руки, когда были одни. Но Полли казалось, что они держат руки друг друга вовсе не как, ну, друзья. Они держались крепко, как держался бы человек, соскользнувший со скалы, за руку спасителя, боясь, что отпустить значило бы упасть.
            - Чай! – произнесла она.
            Девочки повернулись, и она зачерпнула им по кружке горячего чая.
            - Знаете, - тихо начала она, - никто не станет ненавидеть вас, если вы уйдете сегодня.
            - Ты о чем, Озз? – спросила Лофти.
            - Ну, что вам нужно там? Вы сбежали из школы. Вы могли пойти куда угодно. Могу поспорить, вы двое могли бы...
            - Мы остаемся, - жестко прервала ее Тонк. – Мы говорили об этом. Куда еще нам идти? Даже, если что-то следит за нами?
            - Может, просто животное, - предположила Полли, сама в это не веря.
            - Они так не делают, - покачала головой Тонк. – И я не думаю, чтобы это так взбудоражило Маледикта. Наверно, новые шпионы. Что ж, мы их схватим.
            - Никто нас не вернет, - отозвалась Лофти.
            - О. Э... хорошо, - отступая, произнесла Полли. – Мне пора, никто не любит холодный чай, а?
            Она поспешила за холм. Когда Лофти и Тонк были вместе, она чувствовала себя лишней.
            Уоззи была в ложбине, осматривая землю вокруг своим обычным немного беспокойным и напряженным взглядом. Когда Полли приблизилась, она повернулась.
            - О, Полли, - обрадовалась девочка. - Отличные новости!
            - Здорово, - слабо отозвалась она. – Люблю хорошие новости.
            - Она сказала, что мы можем не носить наши темные платки.
            - Что? О. Хорошо, - кивнула Полли.
            - Но только потому, что мы служим Великой Цели, - продолжала Уоззи. И, так же как Блуз ставил кавычки, Уоззи могла произносить заглавные буквы.
            - Что ж, хорошо, - кивнула Полли.
            - Знаешь, Полли, думаю, мир стал бы гораздо лучше, если бы им управляли женщины. Не было бы войн. Конечно, в Книге эта идея названа Ужасающим Отвержением Нуггана. Это, должно быть, ошибка. Я спрошу герцогиню. Да благословенна будь чаша сия, дабы могла я испить из нее, - добавила она.
            - Э, да, - кивнула Полли и задумалась: а чего она боится больше - Маледикта, который вдруг может превратиться в ужасного монстра, или Уоззи, достигшей конца некого путешествия по собственному рассудку. Она была простой служанкой на кухне, а теперь она подвергала Книгу критическому анализу и разговаривала с иконой. Это было несуразно. Те, кто ищут истину, гораздо предпочтительнее тех, кто думает, что нашел ее.
            Кроме того, думала она наблюдая за Уоззи, можно полагать, что мир был бы лучше, если бы им управляли женщины, только если ты сама не знаешь женщин. Или, хотя бы, старых. Взять, к примеру, платки. Женщины должны покрывать волосы по пятницам, но в Книге об этом не было ни одного дур... чертова слова. Это просто было традицией. Так поступали лишь потому, что так поступали всегда. А если ты забывала об этом, то старухи заполучали Тебя. Глаза у них точно у ястреба. Они наверняка видят сквозь стены. И мужчины замечали это, потому как ни один из них не приближался к ним, если вдруг старая карга смотрела в их сторону так, будто уже придумала соответствующее наказание. Если где-то проводили публичные казни, особенно порки, то в передних рядах, посасывая мятные пастилки, всегда стояли старушки.
            Полли забыла про свой платок. Дома она носила его по пятницам просто потому, что это было проще, чем не надевать его. Но она поклялась, что, если вернется, то ни за что уже не притронется к нему...
            - Э... Уозз? – спросила она.
            - Да, Полли?
            - Ты ведь общаешься прямо с герцогиней, так?
            - Мы разговариваем, - мечтательно ответила Уоззи.
            - Ты, э, не могла бы спросить про кофе? – жалобно попросила Полли.
            - Герцогиня может передвигать только очень, очень маленькие предметы, - отозвалась Уоззи.
            - Может, несколько зерен? Уозз, нам очень нужен кофе! Не думаю, что желуди действительно сгодятся.
            - Я буду молиться.
            - Хорошо. Помолись, - кивнула Полли. И вдруг она почувствовала чуть больше надежды. У Маледикта были галлюцинации, но уверенностью Уоззи можно было гнуть сталь. Это было чем-то противоположным галлюцинациям. Как будто она видела, что реально, а ты – нет.
            - Полли? – позвала Уоззи.
            - Да?
            - Ты ведь не веришь в герцогиню, так? Я о настоящей герцогине, а не о твоей таверне.
            Полли заглянула в маленькое, осунувшееся, напряженное личико.
            - Ну, ведь говорят, что она умерла, и я молилась ей, когда была маленькой, но, раз уж ты спросила, я не то чтобы, эм, верю... – заторопилась она.
            - Она стоит прямо за тобой. Прямо за твоим правым плечом.
            В тишине леса Полли обернулась.
            - Я не вижу ее, - призналась она.
            - Рада за тебя, - улыбнулась Уоззи, протягивая ей пустую кружку.
            - Но я ничего не видела, - повторила Полли.
            - Нет, - кивнула Уоззи. – Но ты повернулась...
            Полли никогда не расспрашивала про Рабочую Школу для девочек. Она, по определению, была Хорошей Девочкой. Ее отец был влиятельным человеком, и она много работала, она не связывалась с парнями, и, что самое важное, она была... ну, умна. Она была достаточно сообразительна, чтобы делать то же, что и все жители в хроническом беспричинном безумии, которое считалось повседневной жизнью Мюнцза. Она знала, что нужно видеть, а что игнорировать, когда подчиняться, а когда – лишь притвориться, что подчиняешься, когда говорить, а когда держать свои мысли при себе. Она научилась выживать. Большинство людей учатся. Но если ты вдруг бунтовал, или становился опасно честен, или же заразился какой-нибудь неверной болезнью, или же нигде не был нужен, или же был девчонкой, которая интересуется парнями больше, чем, по мнению старушек, тебе следует, или, еще хуже, хорошо считала... тогда Школа была твоим предназначением.
            Она не знала, что творится там, но ее воображение стремилось заполнить этот провал. И она думала, что же происходит с тобой в этой кошмарной скороварке. Если ты была крепкой, как Тонк, тебя закаляли и давали скорлупу. Лофти... трудно сказать. Она казалась тихой и скромной до тех пор, пока ты не замечал пламя, отраженное в ее глазах, а иногда оно было там даже, если рядом не было никакого огня. Но если ты была Уоззи, если тебя отдавали в верные руки, запирали, били, и обращались один Нугган знает, как (да, подумала Полли, Нугган, вероятно, знает) и если тебя заталкивали все глубже и глубже внутрь тебя самой, то что ты найдешь там, внизу? А потом из этой бездны ты посмотришь вверх на единственную улыбку, которую ты когда-либо видела.
            Последним на страже стоял Джекрам, так как Шафти готовила. Он сидел на покрытом мхом камне, в одной руке держал арбалет и что-то рассматривал в другой. Он быстро развернулся, как только она подошла ближе, что-то сверкнуло золотом и пропало внутри куртки.
            Сержант опустил арбалет.
            - От тебя шуму, что от слона, Перкс, - произнес он.
            - Простите, сержант, - ответила Полли, зная, что она двигалась совсем неслышно. Он взял кружку с чаем и, развернувшись, указал вниз.
            - Видишь тот куст, Перкс? – спросил он. – Чуть правее того бревна?
            - Да, сержант, - прищурившись, кивнула она.
            - Ничего не замечаешь?
            Полли снова присмотрелась. Что-то должно быть не так, решила она, иначе он бы не стал ее спрашивать. Она сконцентрировалась.
            - Тень неправильная, - наконец решилась она.
            - Молодец. Потому что некто сидит за кустом. Он присматривался ко мне, а я – к нему. И больше ничего. Он смоется, стоит кому-нибудь пошевелится, и он слишком далеко, чтобы достать его выстрелом.
            - Враг?
            - Не думаю.
            - Друг?
            - В любом случае, дерзкий дьяволенок. Ему все равно, знаю ли я, что он там. Вернись обратно, парень, и принеси тот большой арбалет, что мы сняли с... Вон он!
            Тень исчезла. Полли всматривалась в лес, но свет становился неотчетливым, и под деревьями расцветали сумерки.
            - Это волк, - произнес Джекрам.
            - Оборотень? – предположила Полли.
            - С чего это ты взял?
            - Ну, сержант Тауэринг сказал, что в нашем отряде есть оборотень. Но я уверен, что его нет. То есть, мы бы давно уже узнали об этом, так? Мне просто было интересно, видели ли они его.
            - Как бы то ни было, мы с ним ничего не поделаем, - заключил Джекрам. – С серебряной стрелой еще можно было бы попытаться, но у нас нет ничего такого.
            - А шиллинг, сержант?
            - Ха, ты думаешь, что можешь убить оборотня долговой распиской?
            - А, да, - а потом она добавила: - но ведь у вас настоящий шиллинг, сержант. На шее, вместе с тем золотым медальоном.
            Если уверенностью Уоззи можно было согнуть сталь в кольцо, то взгляд Джекрама мог его расплавить.
            - То, что у меня на шее, тебя не касается, Перкс, и единственное, что может быть хуже оборотня, так это буду я, если кто-нибудь вдруг попытается забрать мой шиллинг, понял?
            Он смягчился, увидев выражение Полли.
            - Мы уходим, как только закончим обед, - сменил он тему. – Найдем местечко получше, чтобы отдохнуть. Чтобы было легче охранять.
            - Мы все сильно устали, сержант.
            - И потому нужно быть наготове и во всеоружии, если наш друг вернется со своими приятелями, - закончил Джекрам.
            Он проследил за ее взглядом. Золотой медальон выскользнул из его кармана и теперь виновато болтался на цепочке. Он ловко засунул его обратно.
            - Это просто... девушка, которую я знал, - признался он. – И все, ясно? Это было очень давно.
            - Я не спрашивал ни о чем, сержант, - ответила Полли отступая.
            Его плечи поникли.
            - Верно парень, верно. И я тоже ни о чем не прошу тебя. Но я полагаю, нам лучше бы найти кофе для капрала, а?
            - Аминь, сержант!
            - А наш руперт мечтает о лавровом венке на всю голову, Перкс. У нас тут чертов герой. Не может думать, не может сражаться, никакой пользы от него, кроме Последней Сцены и медали, которую отошлют его старой мамочке. А я бывал на нескольких из этих Сцен, парень, и они все равно, что лавка мясника. Вот к чему ведет вас Блуз, помяни мое слово. Что же вы будете делать потом, а? Мы побывали в нескольких потасовках, да, но это не война. Думаешь, ты удержишься, когда сталь встречается с плотью?
            - Но вам же удалось, сержант, - отозвалась Полли. – Вы сказали, что были на нескольких Последних Сценах.
            - Верно, парень. Но я держал сталь.
            Полли спускалась по склону. Вот как, думала она, а ведь мы еще даже не добрались туда. Сержант думает о девушке, что он оставил позади... ну, это нормально. А Тонк и Лофти просто думают друг о друге, но, пожалуй, после того, как побываешь в этой Школе... а Уоззи...
            Она думала, выжила бы она в Школе. Стала бы она такой же жесткой, как Тонк? Смирилась бы она, как те служанки, что приходили и уходили, и долго работали, и никогда не носили имен? Или, может, она стала бы как Уоззи, и нашла бы некую дверь в своей голове... я могу быть скромной, но я говорю с богами.
            ...Уоззи сказала «не о твоей таверне». Разве она когда-нибудь рассказывала Уоззи про «Герцогиню»? Конечно, нет. Конечно она... но, нет, она ведь сказала Тонк, верно? Вот в чем дело. Все разъяснилось. Тонк, возможно, упомянула об этом при Уоззи. В этом нет ничего странного, даже если практически никто не говорил с Уозз. Это было тяжело. Она всегда казалась такой напряженной, взвинченной. Но другого объяснения нет. Да. Она не допустит, чтобы появилось какое-нибудь еще.
            Полли вздрогнула, и вдруг ей показалось, что кто-то идет рядом с ней. Она подняла взгляд и застонала.
            - Ты ведь галлюцинация, верно?
            - О, ДА. ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ НАХОДИТЕСЬ В СОСТОЯНИИ ПОВЫШЕННОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ, ВЫЗВАННОЙ РАССТРОЙСТВОМ ПСИХИКИ И НЕДОСТАТКОМ СНА.
            - Если ты галлюцинация, как ты можешь знать об этом?
            - Я ЗНАЮ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО. ПРОСТО Я БЫСТРЕЕ ВЫРАЖАЮ МЫСЛИ.
            - Я ведь не умру, а? То есть, прямо сейчас?
            - НЕТ. НО ВАМ ГОВОРИЛИ, ЧТО ВЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ БУДЕТЕ ХОДИТЬ РУКА ОБ РУКУ СО СМЕРТЬЮ.
            - О... да. Капрал Скаллот упоминал об этом.
            - СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ. МОЖНО СКАЗАТЬ, ОН У МЕНЯ НА ОЧЕРЕДИ.
            - А ты не мог бы быть немного... невидимее?
            - КОНЕЧНО. ТАК СОЙДЕТ?
            - И тише, тоже?
            За этим последовала тишина, которая, вероятнее всего, и являлась ответом.
            - И отполируй себя немного, - обратилась Полли к воздуху. – И плащ постирай.
            Ответа не было, но, сказав это, она почувствовала себя лучше.
            Шафти приготовила жаркое из говядины с клецками и зеленью. Это было великолепно. И непонятно.
            - Я не припомню, чтобы нам встречались какие-нибудь коровы, рядовой, - произнес Блуз, протягивая свою тарелку за добавкой.
            - Э... нет, сэр.
            - И все же, у тебя нашлась говядина?
            - Э... да, сэр. Э... когда приехал тот писатель, ну, пока вы с ним разговаривали, э, я пробрался к их фургону и заглянул внутрь...
            - Для людей, занимающихся подобными делами, существует специальное название, рядовой, - серьезно проговорил Блуз.
            - Да, их называют квартирмейстерами, Шафти. Отлично сработано, - кивнул Джекрам. – И если этот писака проголодается, он всегда может закусить своими словами, а, лейтенант?
            - Э... да, - осторожно отозвался Блуз. – Да. Разумеется. Хвалю за инициативу, рядовой.
            - О, это была не моя идея, сэр, - радостно ответила Шафти. – Мне сержант сказал.
            Полли замерла, не донеся ложку до рта, и переводила взгляд с сержанта на лейтенанта.
            - Вы учите мародерству, сержант? – спросил Блуз. Отряд тяжело вздохнул. Если бы подобное произошло в баре «Герцогини», то все завсегдатаи уже толпились бы у выхода, а Полли помогала бы отцу снимать бутылки с полок.
            - Не мародерству, не мародерству, - спокойно отвечал Джекрам, облизывая ложку. – Согласно Своду Правил Герцогини, Указу номер 611, Разделу 1в, Параграфу i, сэр, это называется грабежом, учитывая, что фургон является собственностью чертова Анк-Морпорка, сэр, который помогает врагу. Грабеж разрешен, сэр.
            Некоторое время они смотрели друг другу прямо в глаза, а затем Блуз потянулся к своему рюкзаку. Полли увидела, как он вытащил из него маленькую, но довольно толстую книжицу.
            - Правило номер 611, - пробормотал он. Блуз взглянул на сержанта и залистал тонкие страницы. – 611. Разбой, Грабеж и Мародерство. А, да. И... позвольте вспомнить... вы с нами, сержант Джекрам, согласно Правилу номер 796, кажется, вы напомнили мне...
            Тишину нарушал лишь шелест бумаги. Правила номер 796 не существует, вспомнила Полли. Они что же, будут драться из-за этого?
            - 796, 796, - мягко бормотал Блуз. – А... – он уставился на страницу, Джекрам уставился на него.
            Блуз захлопнул книжку, и та издала кожаное флоп.
            - Абсолютно верно, сержант! – радостно заключил он. – Должен признать, ваши знания правил поистине энциклопедичны!
            Джекрам выглядел ошарашенным.
            - Что?
            - Вы процитировали практически дословно, сержант! – повторил Блуз. И его глаза засверкали. Полли помнила, как Блуз смотрел на захваченного кавалерийского капитана. Это был тот же самый взгляд, взгляд, который говорил: теперь ты в моих руках.
            Подбородки Джекрама заколыхались.
            - Вы хотите что-то добавить, сержант? – спросил Блуз.
            - Э, нет... сэр, - отозвался Джекрам. На его лице читалось объявление войны.
            - Мы уходим, как только взойдет луна, - Блуз сменил тему. – Думаю, всем стоит отдохнуть. А затем... да одержим мы верх.
            Он кивнул остальным и пошел к месту, где, под покровом кустарников, Полли расстелила его одеяло. Через некоторое время оттуда донесся храп, которому Полли отказывалась верить. Джекрам уж точно не верил. Он поднялся и пошел прочь от огня. Полли поспешила за ним.
            - Ты слышал это? – ворчал сержант, уставившись на темнеющие холмы. – Мелкий хлыщ! Да как он посмел сверяться с этой книжонкой?
            - Ну, вы ведь процитировали Правило, сержант, - ответила Полли.
            - И что? Офицеры должны верить тому, что им говорят. А он еще и улыбнулся! Ты видел? Подловил меня и улыбнулся мне же! Думает, это одно очко в его пользу, раз он подловил меня!
            - Но вы солгали, сержант.
            - Я не врал, Перкс! Если врешь офицерам, то это не считается! Это называется «описывать им мир таким, каким он, по их мнению, должен быть»! Нельзя, чтобы они проверяли все для себя. Это приведет к неверным мыслям. Я говорил, он всех нас угробит. Захватить крепость? Да он умом тронулся!
            - Сержант! – резко вскрикнула Полли.
            - Ну что?
            - Там сигнал, сержант!
            На дальнем холме, мигая, будто первая звездочка, сиял белый свет.
            Блуз опустил телескоп.
            - Они повторяют «ГВ», - произнес он. – И, полагаю, во время тех длинных пауз они направляют свою трубу в другую сторону. Они ищут своих шпионов. «Где Вы», понимаете? Рядовой Игорь?
            - Шер?
            - Ты знаешь, как работает эта труба, так?
            - О, да, шер. Прошто жажигаете ракету в коробке, а потом нужно только навешти и щелкнуть.
            - Вы ведь не собираетесь отвечать им, сэр? – ужаснулся Джекрам.
            - Именно собираюсь, сержант, - отрезал Блуз. – Рядовой Карборунд, пожалуйста, собери трубу. Маникль, принеси фонарь. Мне нужно будет читать шифровальную книгу.
            - Но вы выдадите наше убежище! – вскричал Джекрам.
            - Нет, сержант, потому как, хотя это может показаться вам непонятным, я намереваюсь, как говорится, «лгать», - ответил Блуз. – Игорь, полагаю, у тебя есть ножницы, хотя, я буду рад, если ты не попытаешься повторить это слово.
            - Да, у меня дейштвительно ешть то, о чем вы говорите, - жестко ответила Игорина.
            - Хорошо, - Блуз огляделся вокруг. – Сейчас уже практически совсем темно. То, что нужно. Возьми мое одеяло и вырежи из него круг, ну, в три дюйма, а потом обвяжи им трубу.
            - Но так швета будет гораждо меньше, шер!
            - Разумеется. На это я и рассчитываю, - гордо ответил Блуз.
            - Сэр, они увидят свет, и они узнают, что мы здесь, - произнес Джекрам, будто объясняя ребенку.
            - Я же сказал, сержант. Я буду лгать, - повторил Блуз.
            - Вы не можете лгать, ког...
            - Благодарю, сержант, но на этом закончим, - перебил его Блуз. – Ты готов, Игорь?
            - Почти што, шер, - отозвалась Игорина, привязывая одеяло над концом трубы. – Вще, шер. Я жажгу ракету, когда вы шкажете.
            Блуз раскрыл маленькую книжицу.
            - Готов, рядовой? – спросил он.
            - Ага, - отозвалась Нефрития.
            - При слове «тире» держи курок и отпускай его на счет «два». При слове «точка» держи его и отпускай на счет «раз». Понял?
            - Ага, эль-ти. Могу отпускать даже на «много-много», если нужно, - кивнула Нефрития. – Раз, два, много, много-много. Я хорошо считаю. До скольки скажете. Тока слово скажите.
            - «Два» достаточно, - ответил ей Блуз. – Рядовой Гум, ты возьмешь мой телескоп и будешь считать длинные и короткие вспышки света вон оттуда, понял?
            Полли увидела выражение лица Уоззи и быстро произнесла:
            - Я это сделаю, сэр!
            Маленькая бледная ручка дотронулась до ее плеча. В неровном мерцании затемненного фонаря глаза Уоззи светились уверенностью.
            - Теперь нас ведет герцогиня, - произнесла она и взяла из рук лейтенанта телескоп. – То, что мы делаем теперь, во благо делается, сэр.
            - В самом деле? – нервно улыбнулся Блуз. – Отлично. Теперь... все готовы? Значит так... тире... тире... точка...
            Затвор в трубе щелкал и дребезжал, пока отправлялось сообщение. Когда тролль опустила трубу, с минуту не было ничего. А потом:
            - Тире... тире... – начала Уоззи.
            Блуз держал книгу шифров у самого лица, пока он читал обозначения, губы его шевелились.
            - Г... Д... В, - произнес он. – И дальше М... С... Г... П... Р...
            - Это не сообщение! – возмутился Джекрам.
            - Напротив, они хотят знать, где мы находимся, потому что наш свет очень нечеток, - ответил Блуз. – Ответ... точка...
            - Я протестую, сэр!
            Блуз опустил книгу.
            - Сержант, я собираюсь сообщить этим шпионам, что мы на семь миль дальше, чем это есть на самом деле, понимаете? И я уверен, они нам поверят, потому что я искусственно уменьшил свет этого устройства, понимаете? И я скажу, что их шпионы обнаружили очень большой отряд рекрутов и дезертиров, направляющихся в горы, и теперь они следят за ними, понимаете? Я делаю нас невидимыми, понимаете? Вы понимаете, сержант Джекрам?
            Отряд затаил дыхание.
            Джекрам вытянулся по стойке смирно.
            - Так точно, сэр! – ответил он.
            - Превосходно!
            Пока шел обмен сообщениями, Джекрам так и не шевельнулся, точно непослушный ученик, вынужденный стоять у стола учителя.
            Вспышки сверкали в небе, передаваясь от холма к холму. Огни мерцали. Щелкающая труба дребезжала. Уоззи произносила тире и точки. Блуз листал книгу.
            - С... П... П... 2, - произнес он вслух. – Ха. Это приказ оставаться на месте.
            - Новые вспышки, сэр, - произнесла Уоззи.
            - Т... Ы... Е... 3, - бормотал Блуз, все еще делая записи. – Это «будьте готовы оказать содействие». Н... Ж... А... С... Н... Это...
            - Это не код, сэр! – произнесла Полли.
            - Рядовой, отправляй следующее, сейчас же! – прокаркал Блуз. – Тире... Тире...
            Сообщение ушло. Они смотрели, пока не выпала роса и над ними не взошли звезды, отправлявшие послания, которые никто никогда не пытался прочесть.
            Щелчки затихли.
            - Теперь мы должны уйти как можно скорее, - произнес Блуз. Он чуть кашлянул. – Полагаю, это звучит как «Уносим отсюда ноги».
            - Близко, сэр, - ответила Полли. – Очень... близко.
            Есть старая, очень старая борогравская песня с большим количеством Зс и Вс, чем может произнести любой житель равнины. Она называется «Плогвъехзе!» Это значит, «Взошло Солнце! Начнем Войну!» История должна быть чрезвычайно уникальной, чтобы все это вместить в одно слово.
            Сэм Ваймс вздохнул. Маленькие страны здесь воюют из-за реки, из-за идиотских мирных договоров, из-за королевских династий, но в основном, из-за того, что так было всегда. Они начали войну, в общем-то, из-за того, что взошло солнце.
            Эта война завязалась в узел.
            Вниз по течению долина сужалась в каньон, и река Нек водопадом обрушивалась с высоты в четверть мили. Любой, кто решится пробраться через возвышающиеся горы, попадет в мир ущелий, остроконечных вершин, вечных льдов и еще более вечных смертей. Любого, кто пересечет Нек, пытаясь попасть в Злобению, зарубят прямо на берегу. Единственная дорога из долины вела вверх по течению, где можно было укрыться в тени крепости. Так было, пока крепость находилась в руках борогравцев. Но после того, как ее захватили, они постоянно были под прицелом своего собственного оружия.
            ...И какого оружия! Ваймс видел катапульты, которые бросали каменные ядра на три мили. И когда они падали, то раскалывались на осколки, острые, словно иглы. Или другая машина, что посылала сквозь воздух шестифутовые стальные диски. Стоило им коснуться земли и снова отскочить в воздух, и они тут же становились непредсказуемыми, точно ад, и это пугало еще больше. Ему рассказывали, что такой заточенный диск может пролететь несколько сотен ярдов, и не важно, сколько лошадей или людей встретится на его пути. И это были лишь самые последние изобретения. Было также и множество обычного оружия, если так можно сказать об огромных луках, катапультах и мангонеллах, швыряющих шары эфебского огня.
            Отсюда, с продуваемой всеми ветрами башни, по всей равнине он видел костры окопавшейся армии. Они не могли сдаться, а союз, если так можно было назвать этот раздражительный гомон, не осмеливался идти внутрь страны, оставив эту армию у себя за спиной, и, к тому же, у них не было достаточно людей, чтобы содержать крепость и задержать врага.
            А через несколько недель пойдет снег. Засыплет перевалы. И ничто уже не сможет пройти. И каждый день тысячи людей и лошадей будет необходимо кормить. Разумеется, люди могут, в конечном счете, съесть лошадей и убить, таким образом, двух зайцев. А потом начнется старый испытанный обмен ногами, который, как объяснил Ваймсу один из злобениан, был обычным делом зимой во время войны. И, поскольку звали капитана «Поскок» Сплатцер, Ваймс ему верил.
            А потом пойдут дожди, и, вместе со стаявшим снегом, они превратят чертову речушку в поток. Но задолго до этого союзники рассорятся и разъедутся по домам. И, в общем и целом, все, что борогравцам нужно было делать, так это держаться за свою землю, чтобы выиграть в этой лотерее.
            Он шепотом выругался. Князь Генрих унаследовал трон страны, где главным продуктом экспорта были какие-то деревянные, раскрашенные вручную сабо, но за десять лет, клялся он, его столица Ригур станет «горным Анк-Морпорком»! Почему-то он думал, что Анк-Морпорку это понравится.
            Ему было интересно, говорил он, изучить, как же работает Анк-Морпорк, этакая невинная прихоть, которая могла бы помочь начинающему правителю... ну, узнать, как же работает Анк-Морпорк. Генрих был где-то в районе хитрости, тогда как Анк-Морпорк уже с тысячу лет как овладел ею, промчался мимо лукавства, оставил позади ловкость и теперь, сделав крюк, наконец, добрался до прямолинейности.
            Ваймс полистал бумаги на своем столе, но, услышав донесшийся снаружи резкий визгливый вскрик, поднял голову. Сарыч плавным движением скользнул в раскрытое окно и приземлился на насест в дальнем углу комнаты. Ваймс подошел к нему, и крошечная фигурка, сидевшая на спине у птицы, подняла защитные очки.
            - Ну, как дела, Багги? – спросил он.
            - Они становятся подозрительнее, господин Ваймс. И сержант Ангва говорит, что теперь, раз они так близко, все становится немного рискованнее.
            - Тогда, пусть возвращается.
            - Хорошо, сэр. И им все еще нужен кофе.
            - А, черт! Они его до сих пор не нашли?
            - Нет, сэр, и это плохо сказывается на вампире.
            - Ну, раз уж они пока только подозревают, что же будет, если мы сбросим им банку кофе!
            - Сержант Ангва говорит, мы с этим разберемся, сэр. Она не сказала, почему. - Лилипут посмотрел прямо на Ваймса. Сарыч тоже. – Они проделали большой путь, сэр. Для кучки девчонок. Ну... в основном девчонок.
            Ваймс, не думая, потянулся к птице, чтобы погладить ее.
            - Стойте, сэр! Она откусит вам палец! – закричал Багги.
            В дверь постучали, и внутрь вошел Редж, неся на подносе сырое мясо.
            - Увидел Багги и решил спуститься вниз, на кухню, сэр.
            - Хорошо, Редж. Они не спрашивают, зачем тебе сырое мясо?
            - Да, сэр. Я сказал, что вы едите его, сэр.
            Ваймс ответил не сразу. В конце концов, Редж неплохо придумал.
            - Ну, пожалуй, репутации моей это не повредит, - наконец произнес он. – Кстати, что там было в склепах?
            - А, их нельзя назвать истинными зомби, - ответил Редж, выбрав кусок мяса и размахивая им прямо перед Морганом. – Больше похоже на ходящих мертвецов.
            - Э... да?
            - То есть, они даже не задумываются, что происходит - продолжал зомби, подбирая новый кусок крольчатины. – Им плевать на возможности жизни после смерти, сэр. Они просто ходячие воспоминания. Подобное вредит доброму имени зомби, мистер Ваймс. Это так раздражает! – Птица попыталась ухватиться за клок меха на куске крольчатины, которым сейчас размахивал Редж.
            - Э... Редж?
            - Неужели это так сложно, сэр, - идти в ногу со временем? Вот, взять меня к примеру. Однажды я проснулся мертвым. Я что же...
            - Редж! – предупредил Ваймс. Голова Моргана вертелась из стороны в сторону.
            - ... все так и оставил? Нет! И разве я не...
            - Редж, осторожно! Она только что откусила два твоих пальца!
            - Что? О, - Редж уставился на свою руку. – Нет, вы только посмотрите! – он перевел взгляд на пол, надеясь, что они скоро упадут. – Черт. А ее возможно заставить выплюнуть их?
            - Только если сунешь пальцы ей в глотку, Редж. Прости. Багги, прошу, сделай все, что сможешь. А ты, Редж, спустись вниз и узнай, есть ли у них кофе, хорошо?
            - О боже, - пробормотала Шафти.
            - Она огромна, - проговорила Тонк.
            Блуз не сказал ничего.
            - Бывали здесь раньше, сэр? – весело спросил Джекрам, пока они, лежа в кустах, рассматривали крепость, возвышавшуюся в полумиле от них.
            Если есть рейтинг для сказочных замков, где первое место занимают те белые замки с острыми синими крышами и огромным количеством шпилей, то крепость Нек была низкой, черной и цеплялась за скалу, точно грозовая туча. Русло реки Нек огибало ее; по полуострову, где стояла крепость, вела широкая дорога, прогулка по которой была лучшим вариантом для тех, кому надоела жизнь. Блуз осматривал все вокруг.
            - Э, нет, сержант, - наконец ответил он. – Хотя я видел изображения, но... они далеки от истины.
            - В какой-нибудь из тех книг, что вы читаете, сказано, что делать, сэр? – спросил Джекрам. Они прятались в кустах всего в полумиле от замка.
            - Возможно, сержант. В "Искусстве Войны" Сон Сун Ло сказал: победа без сражения – величайшая победа. Враг хочет, чтобы мы атаковали там, где он сильнее всего. Поэтому, мы его разочаруем. Путь отыщется сам собой, сержант.
            - Ну что ж, он никогда не открывался сам собой мне, а ведь я был тут дюжины раз, - произнес Джекрам, все еще усмехаясь. – Ха, даже крысам пришлось бы переодеться прачками, чтобы попасть внутрь! Даже если вы пройдете по той дороге, вас встретит множество узких проходов и брешей в потолке, откуда можно лить кипящее масло, ворота, которые ни один тролль не сможет прошибить, пара лабиринтов и сотни углов, из-за которых вас можно будет просто пристрелить. О, это славное местечко для атаки.
            - Интересно, а как союзники попали туда? – спросил Блуз.
            - Вероятно, предательство, сэр. Мир полон предателей. Или, возможно, они нашли потайной ход, сэр. Один из тех, что, по вашему мнению, там обязательно есть. Или, может, вы забыли? Знаете, подобные вещи очень быстро вылетают из головы, когда ты очень сильно занят.
            - Мы проведем разведку, сержант, - холодно ответил Блуз, пока они отползали от кустов. Он смахнул с формы листья. Талацефал, или, как называл ее Блуз, «верного коня», оставили далеко позади. Нельзя совершать вылазки в седле, как указал ему Джекрам, да и сама лошадь была слишком худощавой, чтобы кто-нибудь решил ее съесть, и слишком норовистой, чтобы кто-нибудь захотел ее оседлать.
            - Верно, сэр, мы можем поступить и так, - злорадствуя, произнес Джекрам. – Где вы хотите ее производить, сэр?
            - Здесь должен быть секретный ход, сержант. Никто не станет строить подобное здание с одним-единственным выходом. Согласны?
            - Да, сэр. Только, скорее всего, они держат его в секрете, сэр. Просто пытаюсь помочь, сэр.
            Они повернулись на звук молитвы. Сложив руки, Уоззи упала на колени. Остальные медленно отошли. Набожность – забавная штука.
            - Что он делает, сержант? – спросил Блуз.
            - Молится, сэр, - ответил Джекрам.
            - Я заметил, что он молится очень часто. Это предусмотрено правилами, сержант? – прошептал лейтенант.
            - Сложно сказать, сэр, - ответил Джекрам. – Я сам множество раз молился на полях сражений. Множество раз повторял Молитву Солдата, сэр, и я ничего не имею против этого.
            - Э... Кажется, я не знаю этой молитвы, - признался Блуз.
            - О, полагаю, слова сами приходят, сэр, стоит вам только оказаться перед врагом. Хотя, обычно все сводится к «Боже, дай мне убить этого мерзавца прежде, чем он убьет меня», - Джекрам усмехнулся в лицо Блузу. – Это то, что я называю Авторской Версией, сэр.
            - Да, сержант, но где бы мы были, если бы молились постоянно? – произнес лейтенант.
            - В раю, сэр, одесную Нуггана, - тут же ответил Джекрам. – Это я выучил с пеленок, сэр. Конечно, там несколько многолюдно, так что это все равно, как если бы мы не молились.
            В этот момент Уоззи завершила молитву и поднялась, отряхивая пыль с колен. Она беспокойно улыбнулась им.
            - Герцогиня направит шаги наши, - произнесла она.
            - О. Хорошо, - слабо отозвался Блуз.
            - Она укажет путь нам.
            - Прекрасно. Э... а она упоминала карту? – спросил лейтенант.
            - Имеющим глаза увидеть она позволит.
            - А? Хорошо. Что ж, очень хорошо, - кивнул Блуз. – Теперь, когда я знаю это, мне стало намного легче. А вы, сержант?
            - Да, сэр, - ответил Джекрам, - потому что до этого у нас не было молящегося.
            Они патрулировали по трое, пока остальные отдыхали в овраге среди кустарника. Здесь были и вражеские патрули, но не так уж и сложно избежать встречи с дюжиной мужчин, которые держались троп и не старались не издавать никаких звуков. Это были злобениане, и действовали они так, будто все вокруг принадлежало им.
            Почему-то оказалось так, что Полли патрулировала вместе с Маледиктом и Уоззи, или, иными словами, с вампиром, почти достигшим края, и девчонкой, вероятно, так далеко ушедшей за него, что нашла новый предел где-то за горизонтом. Дело было в том, что она изменялась каждый день. В тот день, когда они все завербовались, должно быть, целую вечность назад, она казалась маленькой дрожащей беспризорницей, шарахавшейся от каждой тени. Теперь же, иногда она становилась выше, исполненной некоей уверенности, а тени расступались перед ней. Ну, не то чтобы именно так, понимала Полли. Но она ходила так, будто они должны.
            А потом случилось Чудо Цесарки. Объяснить это было трудно.
            Они втроем шли мимо скал. Они обогнули пару злобенианских наблюдательных пунктов, вовремя почувствовав запах готовящегося обеда, но, увы, не варящегося кофе. Маледикт, казалось, полностью контролировал себя, если не считать моментов, когда он бормотал себе под нос какие-то буквы и цифры, но Полли прекратила и это, пригрозив ударить его палкой, если он начнет еще раз.
            Они достигли края гряды, с которого открывался всего лишь еще один вид на крепость, и Полли снова подняла телескоп, осматривая отвесные стены и нагромождения камней и пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на другой ход.
            - Смотри вниз по реке, - произнесла Уоззи.
            Полли переместила телескоп, и картинка размылась; когда она стала четче, девушка увидела что-то белое. Ей пришлось опустить прибор, чтобы рассмотреть то, что она заметила.
            - О боже, - произнесла она.
            - Вполне понятно, - откликнулся Маледикт. – И вдоль реки ведет тропинка, видите? По ней идет еще парочка женщин.
            - Ворота узкие, - продолжала Полли. – И так легко обыскивать людей.
            - Солдаты пройти не смогут, - добавил вампир.
            - Мы сможем, - возразила Полли. – И мы ведь солдаты. Так?
            После короткой паузы Маледикт ответил ей:
            - Солдатам нужно оружие. Мечи и луки легко заметить.
            - Оружие есть внутри, - произнесла Уоззи. – Так говорила герцогиня. Замок полон оружия.
            - А она сказала, как можно заставить врага отдать его? – спросил Маледикт.
            - Хватит, хватит, - быстро вмешалась Полли. – Мы должны рассказать об этом руперту. И как можно скорее, ясно? Возвращаемся.
            - Постой-ка, капрал здесь - я, - перебил ее Маледикт.
            - Ну? И?
            - Возвращаемся?
            - Отличная мысль.
            Ей стоило бы прислушиваться к пению птиц, думала она потом. Визгливые крики вдалеке поведали бы ей все новости, если бы только она прислушалась к ним.
            Они прошли не более тридцати ярдов, когда заметили солдата.
            Кто-то в злобенианской армии был дьявольски умен. Он понял, что, чтобы найти нарушителей, не нужно с шумом продираться по проторенным тропам, а, наоборот, тихо красться по лесу.
            У него был лук; по чистому везению... вероятно, по чистому везению, он смотрел в другую сторону, когда Полли обогнула деревце остролиста. Она прижалась к стволу с другой стороны и быстро замахала Маледикту, который был ниже по тропе. Вампир тут же спрятался.
            Полли вытянула меч и обеими руками прижала его к груди. Она слышала солдата. Он был немного дальше, но направлялся в ее сторону. Вероятно, маленький наблюдательный пункт, который они только что нашли, был важной точкой в патрулировании. Как бы то ни было, горько подумала она, именно это и могло случиться с какими-нибудь необученными идиотами; вероятно, такой тихий патруль мог даже застать их там...
            Она закрыла глаза и попыталась дышать ровно. Вот оно, вот оно, вот оно! Вот, когда она поняла.
            Что помнить, что помнить, что помнить... когда сталь встречается с плотью... держи сталь.
            Она даже чувствовала вкус металла.
            Человек пройдет прямо мимо нее. Он будет настороже, но не настолько. Лучше рубить сплеча, чем колоть. Да, один удар на уровне головы убьет...
            ...чьего-то сына, чьего-то брата, какого-то парня, что пошел за барабанным боем ради шиллинга и своего первого костюма. Если бы она только прошла тренировку, если бы она только пару недель колола соломенные чучела, пока, наконец, не поверила бы, что все люди сделаны из соломы...
            Она замерла. За поворотом тропы, прямая, точно дерево, склонив голову, стояла Уоззи. Как только солдат дойдет до дерева Полли, он увидит ее.
            Она не может мешкать. Должно быть, именно поэтому мужчины и убивают. Не ради спасения герцогинь или стран. Ты убиваешь врага, чтобы он не убил кого-нибудь из твоих, чтобы они в свою очередь тоже могли спасти тебе жизнь...
            Осторожные шаги приближались. Она подняла саблю, увидела луч, сверкнувший на ее острие...
            Из кустарника с другой стороны тропы, словно взрыв крыльев, перьев и несмолкающего гомона, выскочила дикая цесарка и, наполовину бегом, наполовину лётом, бросилась в лес. Послышался щелчок спущенной тетивы и предсмертный вскрик.
            - Отличный выстрел, Вуди, - раздался голос неподалеку. – Кажись, нехилая!
            - Не, ты видел? – отозвался другой голос. – Еще шаг – и я бы споткнулся об нее!
            Укрывавшаяся за деревом Полли облегченно вздохнула.
            Третий голос, немного дальше, произнес:
            - Пошли назад, а, капрал? Думается, Тигр уже мог и милю пробежать!
            - Да, а мне страшновато, - ответил ближайший голос. – Тигр может быть за любым деревом, а?
            - Ладно, пожалуй, хватит. Моя жена приготовит...
            Наконец, голоса затерялись в лесу. Полли опустила меч. Она заметила, что Маледикт выглянул из кустов и уставился на нее. Она прижала палец к губам, вампир кивнул. Она дождалась, пока птичий гомон немного не успокоится, и затем вышла на тропу. Уоззи, казалось, затерялась в своих мыслях; Полли очень осторожно взяла ее за руку. Тихо, перебираясь от дерева к дереву, они направились к лагерю. Полли и Маледикт не разговаривали. Но раз или два их взгляды встречались.
            Конечно, цесарка будет спокойно лежать до тех пор, пока охотник чуть ли не наступит на нее. Конечно, она была там все время, и потеряла свое птичье терпение, когда подкрался разведчик. Птица была на удивление большой, ни один голодный солдат не сумеет удержаться, но... ну?
            И, потому что мозг предательски не перестает думать только из-за того, что ты этого не желаешь, Полли добавила: она говорит, что герцогиня может передвигать маленькие предметы. Но насколько мала мысль в голове птицы?
            В лагере они встретили лишь Нефритию и Игорину. Остальные, как оказалось, нашли местечко получше, всего в миле отсюда.
            - Мы нашли тайный ход, - тихо заговорила Полли, когда они уходили.
            - Мы сможем пройти? – спросила Игорина.
            - Это вход для прачек, - ответил Маледикт. – Вниз по реке. И тропа есть.
            - Прачки? – переспросила Игорина. – Но сейчас ведь война!
            - Полагаю, одежда все равно пачкается, - отозвалась Полли.
            - И даже больше, - добавил Маледикт.
            - Но... наши селянки? Стирают одежду врагов? – Игорина была шокирована
            - Если стоит выбор между этим и голодом, то, думаю, да, - ответила Полли. – Я видела, как одна женщина выносила корзину хлеба. Говорят, в крепости полно амбаров. И ведь ты сама зашивала раны вражескому офицеру, а?
            - Это другое дело, - произнесла Игорина. – Мы должны шпашать наших то... людей. И ничего не говорилось о его... их исподнем.
            - Мы сможем пройти, - повторила Полли, - если переоденемся женщинами.
            Ответом ей была тишина. А потом:
            - Переоденемся? – переспросила Игорина.
            - Ты знаешь, о чем я!
            - Прачками? – не унималась Игорина. – Это же руки хирурга!
            - Правда? И где ж ты их взяла? – спросил Маледикт. Игорина показала ему язык.
            - В любом случае, я не собираюсь стирать, - продолжила Полли.
            - Тогда что же ты собираешься делать? – спросила Игорина.
            Полли не решалась.
            - Я хочу вытащить брата, если он там, - наконец ответила она. – И если мы сможем предотвратить вторжение, будет просто замечательно.
            - Для этого понадобится больше крахмала, - хмыкнул Маледикт. – Не хотелось бы, знаете ли, портить вам настроение, но эта идея просто ужасна. Эль-ти ни за что не согласится на подобную аферу.
            - Нет, - кивнула Полли. – Но он это предложит.
            - Хм... – немного погодя произнес Блуз. – Прачки? Это нормально, сержант Джекрам?
            - О да, сэр. Полагаю, этим занимаются женщины из окрестных поселков. Они точно так же стирали, когда крепость была нашей, - ответил Джекрам.
            - Хотите сказать, они помогают врагу? Почему?
            - Это лучше, чем голод, сэр. Закон жизни. Да и одной стиркой дело не заканчивается.
            - Сержант, здесь совсем юные мальчики! – воскликнул Блуз, краснея.
            - Рано или поздно им все равно предстоит узнать о глажке и штопке, сэр, - ухмыльнулся Джекрам.
            Блуз открыл рот. Блуз закрыл рот.
            - Чай готов, сэр, - произнесла Полли. Чай оказывается чрезвычайно полезной вещью. Он дает тебе повод говорить с кем угодно.
            Они остановились в полуразрушенном фермерском домике. Судя по всему, даже патрули не удосуживались заглядывать сюда – вокруг не было и следа от старых кострищ или даже самых незначительных занятий. От него разило перегноем, и к тому же не было половины крыши.
            - Они просто приходят и уходят, Перкс? – спросил лейтенант.
            - Да, сэр, - кивнула Полли. – И у меня появилась идея, сэр. Разрешите высказать, сэр? – Она заметила, как Джекрам приподнял бровь. Она знала, что слишком торопилась, но время поджимало.
            - Прошу тебя, Перкс, - улыбнулся Блуз. – Иначе, боюсь, ты попросту взорвешься.
            - Они могут стать нашими шпионами, сэр! Они даже могут открыть ворота для нас!
            - Превосходно, рядовой! – кивнул лейтенант. – Мне нравятся солдаты, способные думать.
            - Да, верно, - прорычал Джекрам. – Еще чуть-чуть, и его умом можно бриться будет. Сэр, они прачки, сэр, в основном. Не имею ничего против молодого Перкса, умный малый, но даже самый обычный стражник обратит внимание, если вдруг Старушка Рилей попытается открыть ворота. И к тому же там не просто пара ворот. Их шесть пар, и милые дворики между ними, дабы стражники могли присмотреться к тебе, если ты не тот, за кого себя выдаешь, и еще подъемные мосты, и потолки с шипами, которые падают вниз, если твой вид кому-то не понравится. Попытайтесь-ка справиться со всем этим намыленными руками!
            - Боюсь, сержант прав, Перкс, - печально заключил Блуз.
            - Но, допустим, паре из них удастся убрать нескольких стражников, и тогда они смогли бы пропустить нас через их маленький вход, - не сдавалась Полли. – Мы даже сможем захватить командующего фортом, сэр! В крепости, наверняка, множество женщин, сэр. Работают в кухнях и тому подобном. Они могли бы... открыть нам двери!
            - О, перестань, Перкс... – начал Джекрам.
            - Нет, сержант. Постойте-ка, - перебил его Блуз. – Как это ни удивительно, Перкс, но в своем мальчишеском энтузиазме ты, хотя и сам этого не понимая, подал мне очень интересную мысль...
            - Правда, сэр? – удивилась Полли, которая в своем мальчишеском энтузиазме пыталась выгравировать эту мысль в голове Блуза. Для такого сообразительного человека, он был слишком медлителен.
            - Разумеется, Перкс, - кивнул Блуз. – Потому как нам нужна лишь одна «прачка», чтобы проникнуть внутрь, не так ли?
            Кавычки звучали многообещающе.
            - Ну, да, сэр, - проговорила Полли.
            - И, если хорошенько подумать, «женщина», в общем-то, и не должна быть женщиной.
            Блуз сиял. Полли позволила себе непонимающе нахмурить брови.
            - Не должна, сэр? – переспросила она. – Я не совсем понимаю вас, сэр. Честно говоря, я озадачен.
            - «Она» может быть мужчиной, Перкс! – голос Блуза источал восторг. – Одним из нас! Переодетым!
            Полли облегченно вздохнула. Сержант Джекрам разразился смехом.
            - Господь с вами, сэр, переодевание в прачек выводит из крепостей! Законы войны!
            - Если мужчина войдет внутрь, он может обезвредить стражу у ворот, разведать обстановку и впустить остальных! – Блуз стоял на своем. – Если это произойдет ночью, то к утру все опорные пункты будут у нас в руках!
            - Но они не мужчины, сэр, - произнес Джекрам. Полли обернулась. Сержант смотрел прямо на нее, прямо сквозь нее. О боже, то есть черт... он знает...
            - Прошу прощения?
            - Они... мои маленькие ребятки, - продолжал Джекрам, подмигнув Полли. – Твердые ребятки, как цемент, но они не из тех, что перерезают глотки и прокалывают сердца. Они завербовались, чтобы стать пикенерами, сэр, в настоящей армии. Вы мои маленькие ребятки, сказал я им, записывая имена, и я позабочусь о вас. Я не могу просто стоять и смотреть, как вы ведете их на верную смерть.
            - Решение за мной, сержант, - ответил Блуз. – Мы в «руках судьбы». И кто, в минуту опасности, не готов отдать свою жизнь за свою страну?
            - В надлежащем бое, сэр, а не из-за удара по голове, потому что ни одному неотесанному солдату не понравится, что ты слоняешься вокруг форта. Вы знаете, я никогда не признавал шпионов, никогда не скрывал свою форму, сэр, никогда.
            - Сержант, у нас нет иного выбора. Мы должны воспользоваться этим преимуществом «прилива фортуны».
            - После них начинается отлив, сэр. И маленькие рыбки остаются на берегу, - сержант поднялся, кулаки его были сжаты.
            - Ваша забота о солдатах делает вам честь, сержант, но...
            - Прощальный жест, сэр? – Джекрам плюнул в огонь, разожженный в полуразрушенном очаге. - К черту, сэр. Это лишь способ умереть знаменитым!
            - Сержант, ваше неповиновение...
            - Я пойду, - тихо произнесла Полли.
            Оба человека замолчали, повернулись и уставились на нее.
            - Я пойду, - повторила Полли. – Кто-то ведь должен.
            - Ты что, оглох, Перкс? – прикрикнул Джекрам. – Ты не знаешь, что там, ты не знаешь, чего можно ожидать от стражи, ты не знаешь...
            - Значит, я выясню, сержант, так ведь? - Полли попыталась улыбнуться. – Может, мне удастся пробраться куда-нибудь, где вы меня увидите, и подать вам какой-нибудь знак, или...
            - А, по крайней мере, здесь наши с сержантом мнения совпадают, Перкс, - произнес Блуз. – Право же, рядовой, это попросту не сработает. Да, ты храбр, разумеется, но почему ты считаешь, что сойдешь за женщину?
            - Ну, сэр... что?
            - Твое усердие не останется незамеченным, Перкс, - Блуз улыбнулся. – Но, знаешь, хороший офицер присматривает за своими солдатами, и, должен сказать, я заметил у тебя, у всех вас, незначительные... привычки, вполне естественные, как, например, случайное сморкание, или склонность ухмыляться после выделения газа, естественное для парня желание, кхм, почесать... себя на людях... и тому подобные вещи. Именно такие незначительные детали в одно мгновение скажут любому наблюдателю, что ты – мужчина в женской одежде, поверь мне.
            - Я уверен, что могу избавиться от них, сэр, - слабо пробормотала Полли. Она чувствовала на себе взгляд Джекрама. Ты чес... черт возьми, знал, так ведь. Как давно ты знаешь?
            Блуз покачал головой.
            - Нет, они тут же все поймут. Вы все хорошие ребята, но здесь есть лишь один человек, который сможет с этим справиться. Маникль?
            - Да, сэр? – произнесла Шафти, каменея от страха.
            - Сможешь найти мне платье?
            Первым наступившее молчание нарушил Маледикт.
            - Сэр, вы хотите сказать, что... вы попытаетесь пробраться внутрь, переодевшись женщиной?
            - Ну, по крайней мере, у меня есть опыт, - произнес Блуз, потирая руки. – В нашей школе мы то и дело прыгали в юбки и обратно. - Он посмотрел на их бесстрастные лица. – Театр, понимаете? – объяснил он. – Разумеется, девочек в нашу школу-интернат не допускали. Но это нас не остановило. Ну, о моем исполнении леди Спритлей в «Комедии Рогоносцев» говорят до сих пор, а моя Нямням... Сержант Джекрам, с вами все в порядке?
            Сержант согнулся пополам, но все же сумел прохрипеть:
            - Старая рана, сэр. Иногда находит.
            - Рядовой Игорь, помоги ему, пожалуйста. О чем это я... Я вижу, вы все в смятении, но в этом нет ничего странного. Давняя традиция. Парни в шестом классе постоянно переодевались смеха ради. - На мгновение он замолчал, а потом задумчиво добавил: - В особенности Риглзворт... – Он встряхнул головой, точно отгоняя какую-то мысль, и продолжил: - В любом случае, у меня есть хоть какой-то опыт в этом деле, понимаете?
            - А... что вы будете делать, если... то есть, когда вы проникните внутрь, сэр? – спросила Полли. – Там ведь не только стражники. Другие женщины тоже будут.
            - С этим проблем не возникнет, Перкс, - произнес Блуз. – Я буду вести себя по-женски, и к тому же, понимаете, у меня получается говорить довольно высоким голосом, вот так. - Его фальцетом можно было скрести стекло. – Видите? – добавил он. – Если вам нужна женщина, то я – ваш человек.
            - Потрясающе, сэр, - проговорил Маледикт. – На мгновение мне показалось, что в этой комнате есть женщина.
            - И, разумеется, я смогу узнать, есть ли и другие плохо охраняемые входы в крепость, - продолжал Блуз. – Кто знает, может мне даже удастся с помощью женской хитрости взять ключ у одного из стражников! В любом случае, если все пройдет успешно, я подам вам сигнал. Может, полотенце, вывешенное за окно. Что-нибудь очень необычное.
            За этим последовала тишина. Кое-кто смотрел прямо в потолок.
            - Да-а, - протянула Полли. – Похоже, вы все тщательно продумали, сэр.
            Блуз вздохнул.
            - Если бы только здесь был Риглзворт, - пробормотал он.
            - Зачем, сэр?
            - Очень уж он умело наряжался в платья, - ответил лейтенант.
            Полли бросила взгляд на Маледикта. Вампир сгримасничал в ответ и пожал плечами.
            - Эм... – начала Шафти.
            - Да, Маникль?
            - У меня в рюкзаке есть юбка, сэр.
            - О боже! Зачем?
            Шафти покраснела. Ответ она не придумала.
            - Повяжки, шэр, - не задумываясь, произнесла Игорина.
            - Да! Да! Точно! – заторопилась Шафти. – Я... нашел ее в таверне, там, в Плёне...
            - Я прощил ребят шобирать любые льняные тряпки, которые они найдут, шэр. На вщякий шлучай.
            - Очень разумно, солдат! У кого-нибудь еще что-то есть?
            - Я бы не шомневалщя, шэр, - ответила Игорина, осматривая комнату.
            Обменялись взглядами. Открыли рюкзаки. Все, кроме Полли и Маледикта, с потупленным взором доставали что-нибудь. Юбку, сарафан и, чаще всего, платки, взятые по какой-то необъяснимой причине.
            - Вы, должно быть, думали, что мы серьезно пострадаем, - произнес Блуз.
            - Нельжя быть шлишком ошторожным, шэр, - отозвалась Игорина. Она ухмыльнулась Полли.
            - Конечно, у меня довольно короткие волосы... – пробормотал Блуз.
            Полли вспомнила свои локоны, теперь наверняка перебираемые Страппи. Но отчаяние все равно пробралось сквозь воспоминание.
            - Они все равно выглядели старше, - быстро произнесла она. – И носили платки или шали. Думаю, Игори... Игорь сможет сделать для вас что-нибудь, сэр.
            - Мы, Игори, ижобретательны, шэр, - согласилась Игорина. Из своего кармана она вытащила кожаный бумажник. – Вще, что мне нужно, шэр, так это дещять минут ш иголкой.
            - О, пожилые женщины у меня получаются превосходно, - отреагировал Блуз. И с быстротой, которая заставила Лофти подпрыгнуть, он вдруг согнул руки наподобие клешней, скривил лицо до выражения полного безумства и завизжал: – О бедная я, бедная! Мои бедные старенькие ноженьки! Сейчас все совсем не так, как было раньше! Охох!
            За его спиной сержант Джекрам уронил голову на руки.
            - Потрясающе, сэр, - произнес Маледикт. – Я никогда еще не видел подобного перевоплощения!
            - Может, не настолько старую, сэр? – предложила Полли, хотя, честно говоря, Блуз напомнил ей тетушку Хэтти, выпившую две трети бокала хереса.
            - Думаешь? – спросил Блуз. – Ну, хорошо, если ты и впрямь уверен.
            - И, э, если вы встретите стражника, э, старые женщины обычно не пытаются, не пытаются...
            - ...заигрывать... – прошептал Маледикт, чьи мысли, несомненно, пронеслись под тот же косогор.
            - ...заигрывать с ними, - краснея, закончила Полли и тут же добавила, - по крайней мере, если они не выпили бокальчик хереса.
            - И еще вам штоит побричьщя, шэр...
            - Побричьщя? – переспросил Блуз.
            - Бриться, сэр, - пояснила Полли. – Я приготовлю набор, сэр.
            - Оо, да. Разумеется. Не слишком часто встречаешь старушек с бородой, а? Разве что моя тетушка Партеноуп, на сколько я помню. И... э... ни у кого нет пары воздушных шаров?
            - Э, зачем, сэр? – спросила Тонк.
            - Над большой грудью всегда смеются, - ответил Блуз. Он снова посмотрел на их лица. – Не слишком хорошая идея, да? Но мне очень долго аплодировали, когда я играл вдову Трепет в «Как Жаль, Что Она Дерево». Нет?
            - Полагаю, Игорь сможет сшить для вас что-нибудь более, э реалистичное, сэр, - произнесла Полли.
            - Да? Ну, что ж, если ты так считаешь... – уныло отозвался Блуз. – Что ж, тогда пойду вживаться в образ.
            Он ушел в единственную свободную комнату в здании. Через несколько секунд они услышали его, повторяющим «Охох, мои бедные ноженьки!» на различные визжащие голоса.
            Отряд собрался в кучу.
            - О чем это он? – спросила Тонк.
            - Он говорил о театре, - ответил Маледикт.
            - А это что?
            - Отвержение в глазах Нуггана, разумеется, - ответил вампир. – Слишком долго объяснять, дитя. Люди притворяются другими людьми, чтобы рассказать историю в комнате, где мир совершенно изменяется. Другие люди сидят и смотрят на них и едят шоколад. Очень, очень Отвратительно.
            - Я однажды видела кукольное представление в городе, - вспомнила Шафти. – А потом они утащили человека прочь, потому что это стало Отвержением.
            - Я помню это, - кивнула Полли. Крокодилы не могут есть важных людей, хотя, до того представления никто даже и не знал, что такое крокодил. А то место, когда клоун избил свою жену, тоже стало Отвержением, потому что палка была толще дозволенного дюйма.
            - Лейтенант и минуты не протянет, вы же понимаете, - произнесла она.
            - Да, но он ведь вще равно не будет слушать, так? – отозвалась Игорина. – Я сделаю вще возможное, чтобы из него получилась женщина.
            - Игорина, когда подобное говоришь ты, в моей голове возникает очень странная картина, - сказал Маледикт.
            - Прости, - ответила Игорина.
            - Уоззи, можешь помолиться за него? – спросила Полли. – Думаю, тут нам понадобится чудо.
            Уоззи послушно закрыла глаза и на мгновение сложила руки, но потом застенчиво произнесла:
            - Боюсь, она говорит, что одной цесаркой здесь не обойтись.
            - Уозз? – начала Полли. – Ты что, и впрямь... – и остановилась под ее взглядом.
            - Да, и впрямь, - ответила Уоззи. – Я и впрямь разговариваю с герцогиней.
            - Ну, что ж, я тоже говорила с ней, - крикнула Тонк. – Однажды я умоляла ее. Но это тупое лицо просто смотрело и не делало ничего. Она никогда не мешала. Все это чушь, глупо... – Девушка замолчала, слишком много слов кружилось в ее голове. – В любом случае, почему она говорит с тобой?
            - Потому что я слушаю, - тихо ответила Уоззи.
            - И что же она говорит?
            - Иногда она просто плачет.
            - Она плачет?
            - Потому что люди столько всего хотят, а она ничего не может дать им. - Улыбкой Уоззи можно было осветить комнату. – Но когда я буду там, где нужно, все будет хорошо, - добавила она.
            - Что ж, тогда хорошо... – начала Полли, чувствуя стыд, который вызвала в ней Уоззи.
            - Ну да, точно, - кивнула Тонк. – Но я никому не молюсь, ясно? Никогда. Это не по мне, Уозз. Ты милая, но мне не нравится твоя улыбка... – Она остановилась. – О, нет...
            Полли взглянула на Уоззи. Ее лицо было худым и угловатым, а герцогиня на портрете выглядела, ну, точно откормленный палтус, но вот улыбка, настоящая улыбка...
            - Этого я не потерплю! – зарычала Тонк. – Прекрати сейчас же! Я серьезно! У меня мурашки по коже из-за тебя! Озз, заставь ее... его прекратить так улыбаться!
            - Просто успокойтесь, вы все... – начала Полли.
            - Черт возьми, да заткнитесь вы! – перебил ее Джекрам. – Человек даже не слышит, как он жует. Слушайте, вы на взводе. Так бывает. А Уоззи просто немного религиозен. Это тоже случается. И все, что нужно сделать, так это приберечь все это для врага. Успокойтесь. Это то, что военные называют приказом, ясно?
            - Перкс? – это был Блуз.
            - Лучше бы тебе поторопиться, - хмыкнул Маледикт. – Наверное, корсет зашнуровать надо...
            На самом деле Блуз сидел на чем-то, отдаленно похожем на стул.
            - А, Перкс. Побрей меня, - произнес он.
            - О, но я думал, что ваша рука зажила, сэр...
            - Э... да, - неловко начал Блуз. – Дело в том, Перкс, что... Честно говоря, я никогда не брился сам. В школе для этого был специальный человек, а затем, конечно, в армии я пользовался услугами денщика Блитерскайта, а, э, мои собственные попытки были несколько кровавыми. Я никогда даже не задумывался об этом, до тех пор, пока не приехал в Плоцз, и, э... это стало таким щекотливым...
            - Сожалею, сэр, - отозвалась Полли. Старый, странный мир.
            - Пожалуй, позже ты мог бы слегка проинструктировать меня, - продолжал Блуз. – Ты так гладко выбрит, что нельзя не заметить. Генерал Фрок был бы доволен. Говорят, он не приемлет усы.
            - Как угодно, сэр, - ответила Полли. Выхода не было. Она заточила лезвие. Может, удастся сделать всего несколько движений...
            - Как думаешь, может сделать красноватый нос? – спросил Блуз.
            - Может быть, сэр, - отозвалась Полли. Сержант знает обо мне, я просто уверена, думала она. Я знаю это. Почему он молчит?
            - Может быть, Перкс?
            - Что? О. Нет... для чего это, сэр? – спросила Полли, с силой взбивая пену.
            - Так я буду выглядеть более пфф забавно.
            - Не думаю, что суть в этом, сэр. Теперь, если вы, э, откинетесь назад, сэр...
            - Вам стоит кое-что узнать насчет молодого Перкса, сэр.
            Полли аж взвизгнула. Тихо, как может только сержант, Джекрам пробрался в комнату.
            - пфф, сержант? – удивился Блуз.
            - Перкс не знает, как нужно бриться, сэр, - продолжил Джекрам. – Отдай мне бритву, Перкс.
            - Не знает? – переспросил Блуз.
            - Нет, сэр. Перкс солгал нам, так, Перкс?
            - Ну хорошо, сержант, хватит уже тянуть, - вздохнула Полли. – Лейтенант, я...
            - ...несовершеннолетний, - закончил Джекрам. – Так, Перкс? Всего четырнадцать, так? – он посмотрел на Полли поверх головы лейтенанта и подмигнул.
            - Э... Я солгал, когда завербовывался, сэр, - произнесла Полли.
            - Не думаю, что такого паренька стоит тащить в крепость, каким бы храбрецом он ни был, - продолжал Джекрам. – И мне кажется, он не единственный. Так, Перкс?
            Значит вон оно что. Шантаж, подумала Полли.
            - Да, сержант, - устало отозвалась она.
            - Нельзя допустить, чтобы их всех перебили, сэр, так ведь?
            - Я понимаю, о пфф чем вы, сержант, - произнес лейтенант, пока Джекрам аккуратно вел лезвием по его щеке. – Это очень непросто.
            - Тогда покончим с этим? – предложил Джекрам.
            - С другой стороны, сержант, я знаю, что вы пфф сами вступили в армию еще ребенком, - сказал Блуз. Лезвие остановилось.
            - Ну, в те времена все было... – начал Джекрам.
            - Вероятно, вам было лет пять, - продолжал лейтенант. – Понимаете, когда я узнал, что встречусь с вами, легендой армии, я естественно заглянул в нашу картотеку, чтобы, может, сделать пару своевременных шуток, вручая вам вашу почетную демобилизацию. Знаете, этакие смешные воспоминания о прошедших временах? И представляете, как я был озадачен, узнав, что вы получаете жалованье, ну, пожалуй, я буду неточен, но около шестидесяти лет.
            Полли покосилась на бритву. Та опять опустилась на щеку лейтенанта. Девушка вспомнила об убийстве – ну, ладно, убийстве бежавшего пленника – в лесу. Он будет не первым мертвым офицером в моей жизни...
            - Может, одна из канцелярских ошибок, сэр, - холодно отозвался Джекрам. В полутемной комнате, с поросшими мхом стенами, сержант казался великаном.
            Ухнула сова, усевшаяся на каминную трубу,. По комнате пронеслось эхо.
            - Вообще-то, нет, сержант, - произнес Блуз, вероятно, забыв про лезвие. – Ваши документы, сержант, изменяли. Множество раз. Однажды, сам генерал Фрок вычел десять лет из вашего возраста и подписал исправленное. И это был не единственный случай. Честно говоря, сержант, я пришел к единственно верному решению.
            - Какому же, сэр? – Все еще прижатое к шее Блуза лезвие снова остановилось. Некоторое время царила полная, гнетущая тишина.
            - Был какой-то другой человек, которого так же звали Джекрамом, - медленно проговорил Блуз, - чьи документы... спутались с вашими и... любая попытка офицеров, которые ничего не понимали в цифрах, разобраться с ними, лишь усложнила дело.
            Лезвие вновь начало движение, мягко и осторожно.
            - Думаю, вы точно разобрались со всем этим, сэр, - ответил Джекрам.
            - Я собираюсь приложить к пакету объяснительную записку, - продолжал Блуз. – Полагаю, будет разумно спросить прямо здесь и сейчас, сколько вам лет. Сколько вам лет, сержант?
            - Сорок три, - сразу же ответил Джекрам. Полли взглянула вверх, ожидая мощного раската грома, который должен бы сопровождать ложь истинно вселенского масштаба.
            - Вы уверены? – спросил Блуз.
            - Сорок пять, сэр. Трудности солдатской жизни, сэр.
            - Даже так...
            - А, кажется, я припоминаю пару дней рождения, что как-то выпали из головы, сэр. Мне сорок семь, сэр. – И Полли все равно не заметила никаких намеков на возмущение небес.
            - Э... да. Хорошо. В конце концов, вам ли не знать, а, сержант? Я все исправлю.
            - Благодарю, сэр.
            - Точно как и генерал Фрок. И майор Галош. И полковник Леджин, сержант.
            - Да, сэр. Канцелярские ошибки преследовали меня всю мою жизнь, сэр. Я был их мучеником. – Джекрам отступил назад. – Готово, сэр. Лицо гладкое, точно попка младенца. Гладкое, как и должно быть, а, сэр? Я всегда любил гладкие вещи.
            Они смотрели вслед Блузу, шедшему сквозь лес к тропе. Они видели, как он присоединился к беспорядочной очереди женщин, стоявшей перед воротами. Они старались услышать крики, но их не было.
            - А чт-то, любая женщина так сильно качает бедрами? – спросила Уоззи, подсматривая из кустов.
            - Если только незаконно, - отозвалась Полли, осматривая крепость в телескоп лейтенанта. – Что ж, нам предстоит лишь ждать какого-нибудь сигнала, что с ним все в порядке.
            Где-то в вышине, вскрикнул сарыч.
            - Нет, они возьмут его, как только он пройдет через дверь, - проговорил Маледикт. – Готов поспорить.
            Они оставили на страже Нефритию. Отскребя краску, тролль становился просто частью каменистой местности, и никто не мог бы ее заметить раньше, чем столкнулись бы с ней, а потом было бы уже поздно.
            Они шли обратно сквозь лес, и почти уже дошли до фермерского домика, когда произошло это.
            - А ты неплохо держишься, Мал, - сказала Полли. – Похоже, трюк с желудями удался? Ты даже не упоминал про кофе...
            Маледикт остановился и медленно повернулся. К ужасу Полли, его лицо сверкало от пота.
            - Тебе обязательно надо было вспомнить об этом, да? – прохрипел он. – Нет, только не это! Все было так чудесно! Почти удалось! – Он упал, но все же встал на колени. Когда он поднял голову, в его глазах сверкал красный огонь. – Приведи... Игорину, - задыхаясь, пробормотал он. – Она знает, что делать...
            ...вопвопвоп...
            Уоззи молилась. Маледикт снова попытался подняться, упал на колени и умоляюще поднял руки к небу.
            - Убегайте, пока еще можете, - пробормотал он, его зубы заметно удлинились. – Я...
            Мелькнула почти невидимая тень, и вампир повалился вперед, оглушенный восьмиунцевым пакетом с кофейными зернами, который упал прямо с чистого неба.
            До фермерского домика Полли несла Маледикта на плече. Она по возможности удобнее устроила его на соломе, и отряд начал совещание.
            - Как думаешь, может стоит попытаться вытащить этот пакет из его рта? – нервно спросила Шафти.
            - Я пыталась, но он сопротивляется, - покачала головой Полли.
            - Но он же без сознания!
            - Он все равно не отпустит! Он сосет его. Могу поклясться, он был без сознания, но он просто вроде бы как дотянулся, ухватил пакет и укусил! Он упал прямо с неба!
            Тонк уставилась на Уоззи.
            - Герцогиня решила нас обслужить? – спросила она.
            - Нет! Она говорит, это не он-на!
            - В таких шлучаях идет дождь из рыбы, - произнесла Игорина, осматривавшая Маледикта. – Полагаю, по плантации кофе пронесся ураган, а потом, может, разряд молнии в вышших слоях атмос...
            - А когда они пролетели сквозь фабрику, выпускающую маленькие пакетики с кофе? – спросила Тонк. – Вроде тех, где веселый мужичок в тюрбане говорит «Редкий Жареный Клатчский! Когда Кирки не Достаточно!»
            - Ну, если уж ты об этом, похоже что это шлегка далековато... – Игорина поднялась и добавила: - Думаю, ему будет лучше, когда он очнется. Может, станет немного разговорчивее.
            - Итак, парни, отдохните немного, - произнес Джекрам, входя внутрь. – Дадим руперту пару часов, чтоб завалить все дело, а потом мы прокрадемся вокруг долины, и проскользнув вниз, объединимся с оставшейся армией. Хорошие пайки и нормальные одеяла, а? Вот в чем суть!
            - Мы не знаем, завалит он или нет, сержант, - ответила Полли.
            - Ну да, конечно, может, он уже вышел замуж за командира гарнизона, а? И не такое бывало, хотя я и не помню, когда. Перкс и Маникль – на страже. Остальным – отдых.
            Злобенианский патруль прошел далеко от них. Полли следила за ними, пока они не скрылись из виду. Занимался отличный день, теплый, с легким ветерком. Теплая сухая погода. Хороший день, чтобы стать прачкой. И, может, Блузу все удастся. Может, вся стража слепа.
            - Пол? – прошептала Шафти.
            - Да, Шаф... Слушай, а как тебя звали в миру?
            - Бетти. Бетти. Э... ведь большая часть из Взад-и-Вперед сейчас в крепости, так?
            - По видимости, да.
            - Значит, именно там я смогу найти своего жениха?
            Мы говорили об этом, подумала Полли.
            - Возможно.
            - Должно быть, будет трудновато, там ведь столько мужчин... – произнесла Бетти, что-то обдумывая.
            - Ну, если мы доберемся до пленников и порасспрашиваем их, они, наверняка, будут знать, где он. Как его зовут?
            - Джонни, - прошептала Бетти.
            - Просто Джонни?
            - Э... да...
            А, подумала Полли. Кажется, я понимаю...
            - У него светлые волосы и голубые глаза, и, кажется, одна золотая серьга, и... и такой забавный... как это называется? А, да... вроде бы карбункул на, на... сзади.
            - Да. Да.
            - Эм... пожалуй, не слишком много.
            Только если мы не станем проводить самое странное опознавание, подумала Полли, и я даже боюсь представить, как это будет выглядеть.
            - Не особенно, - произнесла она вслух.
            - Он говорил, что во взводе его все знают, - продолжала Бетти.
            - Да? Что ж, хорошо, - кивнула Полли. – Нам нужно будет лишь спросить.
            - И, э, мы собирались разломить шестипенсовик пополам, знаешь, как делают, и тогда, если бы его не было несколько лет, мы бы знали, что нашли друг друга, потому что половинки бы сошлись...
            - А, это, пожалуй, может и помочь.
            - Ну, да, только, ну, я отдала ему монету, а он сказал, что пойдет к кузнецу, чтобы тот ее разломил, и он ушел, и, э, думаю, его забрали... – голос Бетти затих.
            Ну, этого я и ожидала, подумала Полли.
            - Ты, наверное, думаешь, что я просто глупая девчонка, - чуть погодя пробормотала Бетти.
            - Скорее уж - глупая женщина, - отозвалась Полли и отвернулась, разглядывая пейзаж.
            - Просто этот роман… меня как вихрем закружило...
            - Больше похоже на ураган, - сказала Полли, и Бетти ухмыльнулась.
            - Ну да, вроде того, - кивнула она.
            Полли улыбнулась в ответ.
            - Бетти, сейчас не время говорить о всяких глупостях, - произнесла Полли. – Да и где нам искать мудрость? У бога, который ненавидит головоломки и синий цвет? У дурацкой картины, что правит страной? Или у армии, где считается, что упрямство это тоже самое, что и мужество? По сравнению со всем этим, ты всего лишь выбрала неподходящее время!
            - Но я не хочу оказаться в Школе, - вставила Бетти. – Они забрали одну девчонку из нашей деревни, и она кричала и отбивалась...
            - Так борись! Ведь у тебя есть меч, так? Борись с ними! – и, увидев ужас в лице Бетти, она вспомнила, что говорит отнюдь не с Тонком. – Слушай, если мы выживем, то поговорим с полковником. Он, наверное, сможет помочь. – По крайней мере, может его действительно зовут Джонни, подумала она, может его действительно призвали в армию. Надежда – великая вещь. И она продолжила: - Если мы выберемся из всего этого, то больше не будет никаких Школ и никакой порки. Ни для кого из нас.
            Бетти почти что плакала, но ей удалось еще раз улыбнуться.
            - А Уоззи еще говорит с герцогиней. Она все изменит!
            Полли смотрела на неизменный пейзаж. Вокруг ничего не было, и только в запретной синеве кружил сарыч.
            - Не знаю, - произнесла она, - но кто-то там, наверху, присматривает за нами.
            В это время года сумерки были коротки. От Блуза не было никаких вестей.
            - Я смотрел, пока мог видеть, - говорила Нефрития, пока Шафти готовила рагу. – Среди тех женщын, что вышли, были и те, што зашли утром.
            - Ты уверен? – спросил Джекрам.
            - Мы можем быть тупымы, сержант, - обиженно произнесла Нефрития, - но у троллей хорошая... э... зри-тело-ная память. А вечером внутрь заходили другие женщыны.
            - Ночная смена, - предположила Тонк.
            - Ну что ж, он попытался, - заключил Джекрам. – Будем надеяться, он попал в теплую камеру, и они нашли ему пару штанов. Собирайтесь, парни. Мы проберемся на наши линии, и к полуночи вы уже будете нежиться в кроватках.
            Полли вспомнила, что она говорила, несколько часов назад, о борьбе. Надо где-то начинать.
            - Я хочу еще раз попытаться, - произнесла она.
            - В самом деле, Перкс, а? – усмехнувшись, переспросил Джекрам.
            - Там мой брат.
            - Тогда он в безопасности.
            - Он может быть ранен. Я голосую за крепость.
            - Голосуешь? – удивился Джекрам. – Боги, это что-то новенькое. Голосование в армии? Кто хочет умереть, парни, поднимем-ка ручки? Кончай с этим, Перкс.
            - Я собираюсь попытаться, сержант!
            - Нет, не собираешься!
            - Попробуй меня остановить! – слова вылетели так быстро, что она даже не успела остановиться. Ну, вот и все, подумала она, весь мир слышал это. Теперь назад пути уже нет. Я спрыгнула со скалы, и теперь осталось лишь лететь вниз.
            Лицо Джекрама пару секунд было бесстрастным, а потом он вдруг спросил:
            - Кто-нибудь еще голосует за крепость?
            Полли взглянула на Шафти, та покраснела.
            Но:
            - Мы, - произнесла Тонк. Рядом с ней Лофти зажгла спичку и поднесла ее к лицу. Это могло сойти даже за речь.
            - И почему же? – спросил Джекрам.
            - Мы не хотим сидеть по колено в грязи, - ответила Тонк. – И нам не нравится, когда нами командуют.
            - Об этом стоило подумать до того, как вы завербовались, парень!
            - Мы не парни, сержант.
            - Если я говорю, что вы – парни, значит так и есть!
            Ну, во всяком случае, я ведь ожидала этого, подумала Полли. Я проигрывала это сотни раз. Ну что ж...
            - Хорошо, сержант, - проговорила она вслух. – Лучше решить все, здесь и сейчас.
            - Ууу, а, - театрально выдохнул Джекрам, доставая из кармана табак.
            - Что?
            Джекрам присел на остатки стены.
            - Всего лишь подбавил в разговор чуть-чуть наглости, - ответил он. – Продолжай, Перкс. Говори, что должен. Я знал, что этим все и закончится.
            - Вы знаете, что я женщина, сержант, - произнесла Полли.
            - Мда. Я бы не доверил тебе и сыр брить.
            Они уставились на него. Джекрам раскрыл свой огромный нож и теперь рассматривал жевательный табак, будто ничего интереснее не видел.
            - И... э... что вы будете делать с этим? – спросила Полли, чувствуя себя, как в воду опущенной.
            - Не знаю. Да и не могу, так ведь? Уж такой ты родилась.
            - Вы не сказали Блузу! – воскликнула она.
            - Нет.
            Полли хотелось выбить этот чертов табак из его руки. Теперь, после минутного удивления, такая реакция казалась даже обидной. Будто бы кто-то открыл дверь прямо перед тем, как ты ударил в нее тараном; и ты вдруг понимаешь, что несешься по зданию, и не знаешь, как остановиться.
            - Ну, мы все женщины, сержант, - добавила Тонк. – Как вам это?
            Джекрам резал табак.
            - И что? – спросил он, уделяя больше внимания своей работе.
            - Что? – не поняла Полли.
            - Думаете, никто больше не пытался? Думаете, вы – единственные? Думаете, что ваш старый сержант глух, слеп и туп? Вы могли одурачить друг друга, и любой может одурачить руперта, но только не Джекрама. Я не был уверен насчет Маледикта, да и до сих пор не знаю, потому что, кто их знает, вампиров-то? И не уверен насчет тебя, Карборунд, потому что, кому какое дело до тролля? Без обид.
            - Раз-умеется, - пророкотала Нефрития. Она заметила взгляд Полли и пожала плечами.
            - Не так хорошо замечаю, не слишком многих троллей знаю, - продолжал сержант. – А тебя я раскрыл в первую же минуту, Озз. Что-то в глазах, на сколько я помню. Вроде... ты старалась увидеть, насколько хорошо у тебя получается.
            О, дьявол, подумала Полли.
            - Э... а пара носок принадлежит вам?
            - Мда. Чисто выстиранные носки, должен добавить.
            - Я верну их немедленно! – воскликнула Полли, берясь за ремень.
            - Всему свое время, Перкс, всему свое время, не надо спешки, - Джекрам поднял руку. – И хорошо выстирай их, пожалуйста.
            - Зачем, сержант? – спросила Тонк. – Почему вы не сдали нас? Вы ведь могли сделать это в любое время!
            Некоторое время Джекрам просто жевал табак, уставясь в пустоту.
            - Нет, вы не первые, - наконец сказал он. – Я знавал некоторых. Всегда сами, всегда напуганы... и долго не задерживались. Но кое из кого вышли замечательные солдаты, действительно замечательные. И вот, смотрел я на вас и думал, ну что ж, интересно, что они станут делать, когда узнают, что они не одни? Слыхали про львов? – Они кивнули. – Так вот, лев просто старый трус. И если вам нужны неприятности, ступайте ко львицами. Они – убийцы, и охотятся они сообща. Везде так. Если нужны серьезные неприятности, обратитесь к дамам. Даже у насекомых все точно так же. Есть одни жучки, у которых она откусывает его голову, пока он выполняет супружеские обязанности, а это уже более чем серьезно. Хотя, с другой стороны, я слышал, будто он все равно продолжает, так что, может, у жуков все по-другому.
            Он посмотрел на их бесстрастные лица.
            - Нет? Ну, может, я думал, что столько девчонок сразу, это... странно. Может, были и другие причины. – Полли заметила, как он бросил быстрый взгляд на Уоззи. – В любом случае, я не собирался позорить вас перед таким жабенышем, как Страппи, а потом был Плоцз, и потом мы сматывались, и разобраться во всем просто не было времени. Вы отлично справились, парни. Очень хорошо. Как и нужно было.
            - Я иду в крепость, - повторила Полли.
            - Да не волнуйся ты за руперта, - бросил Джекрам. – Может, он уже наслаждается своей поскребенью. Он был в школе для джентльменов, так что тюрьма лишь напомнит ему о старых деньках.
            - Мы все равно идем, сержант. Простите.
            - О, не извиняйся, Перкс, у тебя все выходило замечательно до этого момента, - жестко ответил Джекрам.
            Шафти поднялась.
            - Я тоже иду, - произнесла она. – Я думаю мой... жених – там.
            - Я должна идти, - добавила Уоззи. – Герцогиня ведет меня.
            - Тогда и я иду, - вставила Игорина. – Похоже, я там буду нужна.
            - Не тумаю, што сойду за прачку, - пророкотала Нефрития. – Я останусь здесь и присмотрю за Малом. Ха, если, когда он ачнется, ему все равно нужна будет кровь, то он себе зубы сламает!
            Они смотрели друг на друга, смущенно и вызывающе. А потом кто-то медленно захлопал.
            - Ну что ж, очень мило, - произнес Джекрам. – Цело братство, а? Простите... сестринство. О боже, боже. Послушайте, Блуз был дураком. Наверно, все из-за этих книг. Думается, он начитался этой чуши о том, как благородно умереть за свою страну. Я никогда не доверял чтению, но я знаю, что все дело в том, чтобы заставить какого-нибудь другого бедолагу умереть за его страну.
            Он передвинул табак к другой щеке.
            - Я хотел, чтобы вы были в безопасности. Я думал, что смогу протащить вас через все это, и не важно скольких своих дружков пришлет за вами князь. И вот смотрю я на вас и думаю: вы, бедные мальчишки, ничего не знаете о войне. Что вы собираетесь делать? Тонк, ты первоклассный стрелок, но кто будет прикрывать твою спину, пока ты перезарядишь арбалет? Перкс, ты знаешь пару трюков, но они могут знать пяток. Ты замечательный повар, Шафти; жаль, что там будет слишком жарко. Отведет ли герцогиня стрелы в сторону, а, Уоззи?
            - Да. Отведет.
            - Надеюсь, ты прав, мой малыш, - ответил Джекрам, медленно рассматривая девчонку. – Лично я считал, что на поле боя от религии столько же толку, как и от шоколадного шлема. Вам понадобится гораздо больше, чем простая молитва, когда вас поймает князь Генрих.
            - Мы все равно попытаемся, сержант, - повторила Полли. – Армия не для нас.
            - Вы пойдете с нами, сержант? – спросила Шафти.
            - Нет, парень. Я – и вдруг прачка? Сомневаюсь. Для начала у меня и юбки-то нет. Э... всего один вопросик остался. Как вы попадете внутрь?
            - Утром. Когда пойдут другие женщины, - ответила Полли.
            - Все спланировано, а? И вы оденетесь женщинами?
            - Э... мы и так женщины, сержант, - ответила Полли.
            - Да. Технически. Но вы отдали все свои вещицы руперту, так? Что вы скажете страже? Что в потемках открыли не тот шкаф?
            За этим последовала тишина. Джекрам вздохнул.
            - Это неправильная война, - пробормотал он. – Как бы то ни было, я обещал присмотреть за вами. Вы мои маленькие ребятки, сказал я. - Его глаза сверкнули. – И такими и останетесь, даже если мир перевернется вверх тормашками. Я лишь надеюсь, мисс Перкс, что вы все же научились кое-каким трюкам у вашего старого сержанта, хотя, полагаю, вы сможете придумать и свои. А теперь лучше найти вам что-нибудь, так?
            - Может, мы могли бы пробраться в деревню и выкрасть что-нибудь там?
            - У бедных женщин? – сердце Полли ухнуло вниз. – В любом случае, там повсюду будут солдаты.
            - Ну а как мы найдем женские вещи на поле битвы? – спросила Лофти.
            Джекрам рассмеялся, встал, упершись руками в бока, и снова ухмыльнулся.
            - Я же говорил вам, что вы ничего не знаете о войне!
            ...и одной из вещей, которых они не знали, было то, что у нее есть края.
            Полли не была уверена, чего она ожидала. Вероятно, мужчин и лошадей. В ее воображении они бились в кровавой схватке, но целый день так продолжаться не могло. Так что, должны были быть палатки. Дальше мозг ничего придумать не мог. Он не подозревал, что сражающаяся армия представляет собой что-то вроде огромного передвижного города. Да, работодатель лишь один, и производит этот город трупы, но, как и все города, он притягивает... жителей. Тревожили лишь крики детей. Этого она не ожидала. Как и грязь. Или толпы. Везде горели костры, а в воздухе пахло едой. В конце концов, это же осада. Люди здесь надолго.
            Спуск в долину оказался простым. С сержантом пошли только Полли и Шафти, поскольку он сказал, что много народа лишь привлечет ненужное внимание. Здесь были и патрули, но вся их служба сводилась к простому повторению. А в темноте мужчина шумит гораздо больше женщины. Борогравского часового они заметили по шуму, с которым он пытался выковырять кусочек еды из зубов. Но второй услышал их, когда они были на расстоянии броска камня. Он был молод, и потому все примечал быстрее.
            - Стой! Кто идет? Друг или враг! – Свет от костра мерцал на древке арбалета.
            - Видите? – прошептал Джекрам. – Вот когда униформа становится твоим другом. Рады, что оставили ее?
            Он важно прошел вперед и выплюнул табак на землю между сапог часового.
            - Меня зовут Джекрам, - произнес он. – Сержант Джекрам. Что же до второго пункта... решай сам.
            - Сержант Джекрам? – переспросил мальчишка с открытым ртом.
            - Да, парень.
            - Тот самый, что уложил шестнадцатерых в битве при Зоп?
            - Их было десять, но молодец, что знаешь это.
            - Тот Джекрам, что нес генерала Фрока четырнадцать миль по вражеской територии?
            - Верно.
            Полли заметила, как у часового сверкнули зубы.
            - Мой отец рассказывал, что дрался с вами в Бландерберге!
            - А, хорошая тогда была битва! – ответил Джекрам.
            - Нет, он говорил про паб. Он опрокинул вашу кружку, а вы ударили его в челюсть, а он пнул вас в пах, а вы вдали ему по кишкам, а он ударил в глаз, а потом вы ударили его столом, а когда он пришел в себя, его друзья весь вечер поили его пивом за то, что он почти трижды сумел ударить сержанта Джекрама. Он рассказывает об этом каждый год и упи... вспоминает.
            Джекрам на мгновение задумался, а потом ткнул пальцем в парня.
            - Джо Хабукарк, так?
            Улыбка мальчишки стала такой широкой, что казалось, будто его макушка вот-вот отвалится.
            - Он будет весь день ухмыляться, когда я скажу ему, что вы его помните, сержант! Он говорит, что трава не растет, где вы писаете!
            - Ну, что может на это ответить скромный человек, а? – спросил Джекрам.
            Парень вдруг нахмурился.
            - Забавно, но он думал, что вы уже умерли, сержант, - произнес он.
            - Скажи ему, что я готов поспорить на шиллинг, - отозвался Джекрам. – А тебя-то как зовут, парень?
            - Ларт, сержант. Ларт Хабукарк.
            - Рад, что завербовался?
            - Да, сержант, - заверил Ларт.
            - Мы просто немного пройдемся, парень. Скажи своему отцу, что я спрашивал о нем.
            - Обязательно, сержант! – Мальчишка вытянулся в струнку, точно почетный караул из одного человека. – Это большая честь для меня, сержант!
            - Вас, что, все знают, сержант? – шепнула Полли, когда они шли дальше.
            - Мда, многие. Те, что на нашей стороне. И смею заметить, большинство врагов, что встречались со мной, не слишком-то много знают после.
            - Я даже и не думала, что будет так! – прошипела Шафти.
            - Как? – переспросил Джекрам.
            - Здесь женщины и дети! Магазины! Я даже чувствую запах свежей выпечки! Больше похоже на... огромный город.
            - Ну да, но то, зачем мы пришли, на главной улице не найдешь. За мной, парни. - И сержант Джекрам вдруг проворно проскочил между двумя огромными кипами коробок и оказался рядом с кузницей, чей горн ярко пылал среди сумерек.
            Палатки здесь были открыты. В свете фонарей работали оружейники, по грязи танцевали разнообразные тени. Полли и Шафти отступили, пропуская караван мулов, каждый из которых нес на спине по паре бочонков; перед Джекрамом мулы отступили. Может, он и их встречал раньше, подумала Полли, может он и впрямь знает всех и вся.
            Сержант шел так, будто весь мир был ему что-то должен. Он кивал другим сержантам, лениво отдал честь проходившим мимо офицерам, а остальных попросту игнорировал.
            - Вы были здесь прежде, сержант? – спросила Шафти.
            - Нет, парень.
            - Но вы знаете, куда идти?
            - Верно. Я не был здесь, но я знаю, как должно быть, особенно если есть шанс окопаться. - Джекрам принюхался. – А, верно. Именно здесь. Вы двое – ждите здесь.
            Он исчез меж двух куч древесины. Они слышали, как он с кем-то говорил, а через пару минут он появился вновь, держа в руке бутылку.
            Полли ухмыльнулась.
            - Это ром, сержант?
            - Верно мыслишь, мой маленький бармен. И было бы прекрасно, если б это был ром. Или виски, или джин, или бренди. Но ни одно из названий для этого не подходит. Это чертово жало, так-то. Палач.
            - Палач? – переспросила Шафти.
            - Одна капля – и ты покойник, - ответила Полли. Джекрам улыбнулся, как учитель способному ученику.
            - Именно так, Шафти. Самогон. Стоит мужчинам собраться вместе, кто-нибудь найдет, что может перебродить в резиновом сапоге, отцедит в старый котелок и предложит друзьям. Судя по запаху, это сделано из крысы. Хорошо сбраживаются. Хочешь попробовать?
            Шафти отгородилась от предложенной бутылки. Сержант рассмеялся.
            - Вот и умница. Лучше пей пиво.
            - А офицеры не пресекают это? – спросила Полли.
            - Офицеры? Да что они могут знать? Да и я купил это у сержанта. Никто не смотрит?
            Полли всмотрелась в сгустившиеся сумерки.
            - Нет, сержант.
            - А-черт, - вырвалось у него. – Как огонь. И паразитов уничтожить. Все должно быть по чести. – Он быстро глотнул, выплюнул и заткнул бутыль пробкой. – Дрянь, - заключил он. – Ну, все, теперь идем.
            - Куда, сержант? – спросила Шафти. – Вы ведь можете сказать нам теперь, а?
            - В тихое местечко, где найдется то, что нам нужно, - ответил Джекрам. – Оно где-то здесь.
            - Но от вас разит, как от пьяного, сержант, - не унималась Шафти. – Пустят ли вас туда в таком виде?
            - Да, Шафти, мальчик мой, пустят, - кивнул Джекрам, шагая вперед. – Потому что в моих карманах звенят деньги, и от меня пахнет выпивкой. Пьяных богачей пропустят всюду. А... вот здесь внизу, здесь будет... да, я был прав. Вот оно. Незаметно и слегка деликатно. Там что-нибудь сушится, парни?
            С этой стороны долины, вымытой зимними дождями, за полудюжиной унылых палаток было натянуто несколько бельевых веревок. Если на них что и было, то все уже было покрыто холодной росой.
            - Жаль, - произнес Джекрам. – Что ж, значит, будет по-плохому. Запомните: будьте естественными и слушайтесь меня.
            - М-меня т-тряссет, - пробормотала Шафти.
            - Замечательно, замечательно, очень естественно, - кивнул Джекрам. – Ну что ж, это то, что нам нужно. Приятное, тихое местечко, никто не следит за нами, милая тропиночка к самой вершине... – Он остановился возле огромной палатки и постучал по вывеске своей тростью.
            - Прочные Галупки, - прочла Полли.
            - Ну, а что? Этих дам нанимали вовсе не ради чистописания, - ответил Джекрам, открывая полу палатки с дурной репутацией.
            Внутри было душно, и очень походило на брезентовую прихожую. Дама, в черном шерстяном платье больше смахивавшая на ворону, поднялась с кресла и посмотрела на их трио таким оценивающим взглядом, какого Полли ни разу не замечала прежде. Последним пунктом в нем стояла стоимость сапог.
            Сержант снял свое кепи и бодрым голосом, источавшим бренди и дерьмовый сливовый пудинг, заговорил:
            - Добрый вечер, мадам! Я сержант Смит, так-то! И я и вот эти мои мальчуганы захватили военные трофеи, если вы понимаете, о чем я, и придержали бы их, но он упрашивали меня, требовали отвести их в ближайший дом с прекрасной репутацией, дабы из них сделали мужчин!
            Крошечные глазки вновь впились в Полли. Шафти, чьи уши горели, точно маяки, уставилась прямо на пол.
            - Похоже, это будет работа с половинкой, - коротко ответила женщина.
            - Я ни разу еще не слышал более правдивых слов, мадам! – разошелся Джекрам. – Два ваших прекраснейших цветка, полагаю, справятся с каждым из них. – И раздался звон, когда Джекрам с потрясающей легкостью положил на маленький шаткий столик несколько золотых монет.
            Что-то в их свечении окончательно убедило хозяйку. Ее лицо выдавило улыбку, такую же липкую, как и след слизняка.
            - Ну что ж, мы всегда рады видеть здесь Взад-и-Вперед, - произнесла она. – А вы... джентльмены проходите в, э, вовнутрь?
            Позади себя Полли услышала тихий звук и обернулась. Она не заметила человека, сидящего на стуле прямо рядом с дверью. Он должен был быть человеком, потому что розовых троллей попросту нет; рядом с ним тот тавернщик из Плёна был бы похож на какую-то водоросль. Он был затянут в кожу, которая как раз таки и скрипнула, а глаза его были лишь слегка приоткрыты. Когда он заметил, что она смотрит на него, то подмигнул. И вовсе не по-дружески.
            Иногда случается так, что план вдруг перестает работать. Но если ты уже на полпути, лучше об этом не узнавать.
            - Э, сержант, - позвала она. Тот повернулся, увидел выражение ее лица и, кажется, впервые заметил охранника.
            - О, боже, где же мои манеры? – проговорил он, отступая назад и роясь в карманах. Наконец он достал золотую монетку и вложил ее в руку остолбеневшему человеку. Потом повернулся к ним, теребя кончик носа с идиотским выражением всезнания.
            - Вот вам совет, парни, - произнес он. – Всегда давайте охране на чай. Они не пускают внутрь всякий сброд, это очень важно. Очень важные люди.
            И, громко рыгнув, он снова обратился к даме в черном.
            - А теперь, мадам, могли бы мы лицезреть ваши дивной красоты видения, которых вы здесь прячете?
            Все зависит, думала через несколько секунд Полли, от того, как и где, и после какого количества чего-либо выпитого вам являлись подбные видения. Она знала о подобных заведениях. Работа за стойкой бара действительно расширяет ваше образование. Там, дома, жили женщины, которые, по словам ее матери, были «не лучше, чем должны бы быть», и в двенадцать лет Полли получила пощечину за то, что спросила, насколько же хорошими они должны быть. Они были Отвержением в глазах Нуггана, но мужчины всегда находили в своей религии место для небольшого грешка.
            Если бы вы были добры, то описали бы четырех дам, сидевших в соседней комнате, словом «усталые». Если же добры вы не были, то в воздухе висело множество других слов, подходящих для этой цели.
            Они смотрели безо всякого интереса.
            - Это Вера, Благоразумие, Грация и Утешение, - представила их хозяйка. – Боюсь, ночная смена еще не подошла.
            - Уверен, эти красотки многому научат моих бойких ребят, - отозвался сержант. – Но... позволено ли мне будет узнать ваше имя, мадам?
            - Миссис Смафер, сержант.
            - А могу я спросить ваше имя?
            - Долорес, - ответила миссис Смафер, - для моих... особых друзей.
            - Ну что ж, Долорес, - продолжил Джекрам, и монеты в его кармане снова звякнули, - я буду полностью откровенен с вами, потому что я вижу, что вы за женщина. Эти хрупкие создания прекрасны в своем отношении, я ведь знаю, что сейчас в моде девушки, у которых мяса меньше, чем на карандаше мясника, но такой джентльмен как я, поездивший по миру и повидавший кое-чего, учится ценить... зрелость, - он вздохнул. – И, разумеется, Надежду и Терпение. – Монеты звякнули вновь. – Может, мы с вами удалимся в какой-нибудь подходящий будуар, мадам, и обсудим кое-что за бокалом?
            Миссис Смафер посмотрела на сержанта, потом на его «парней», бросила взгляд на приемную, и снова посмотрела на Джекрама, склонив голову набок и сложив губы в тонкой оценивающей улыбке.
            - Да-а, - протянула она. – Вы знаете толк, сержант Смит. Давайте же снимем груз с ваших... карманов, а?
            И он взял ее под руку и плутовато подмигнул Полли и Шафти.
            - Ну что ж, вперед, ребятки, - посмеивался он. – И еще, чтобы вас не вытаскивали силой, когда будет время уходить, я свистну, и вам лучше закончить свои дела, ха-ха, и быстро лететь ко мне. Долг зовет! И не забывайте о прекрасных традициях Взад-и-Вперед! – И, хихикая и почти спотыкаясь, он вышел из комнаты вместе с госпожой Долорес.
            Шафти пододвинулась к Полли и прошептала:
            - С сержантом все в порядке, Оззи?
            - Он просто немного выпил, - громко ответила Полли. Четыре девушки встали.
            - Но он... – Шафти получила толчок под ребра прежде, чем смогла сказать что-то еще. Одна из девушек осторожно сложила свое вязание, взяла руку Полли, бросила на нее свой отточенный взгляд заинтересованности и произнесла:
            - А ты ведь недурен собой... как тебя зовут, милый? Я – Грация...
            - Оливер, - ответила Полли. А что, черт возьми, за славные традиции Взад-и-Вперед?
            - Видел когда-нибудь женщину без одежды, Оливер? – девушки захихикали.
            Всего на мгновение застигнутая врасплох, Полли нахмурила брови.
            - Да, - ответила она. – Конечно.
            - Оо, похоже, у нас здесь самый настоящий Дон Жуу-ан, девчат, - произнесла Грация, отступая назад. – Кажется, придется посылать за подкреплением! Почему бы тебе, мне и Благоразумию не пройти в один укромный уголок, а твоего маленького друга примут Вера и Утешение. Утешение очень хорошо обращается с юношами, правда ведь, Утешение?
            Сержант Джекрам был не прав, описав девушек. Да, троим из них пришлось бы много есть, чтобы набрать нормальный вес, но когда Утешение встала со своего огромного кресла, вы понимали, что, на самом деле, кресло было маленьким, и все его занимала Утешение. Для крупной фигуры у нее было маленькое лицо с сощуренными поросячьими глазками. На одной руке была татуировка смерти.
            - Он молод, - произнесла Грация. – Он будет в порядке. Пойдем, Дон Жуу-ан.
            Полли немного успокоилась. Ей не особо понравились девушки. Ну да, такая профессия может опустить любого, но в городе она знала некоторых дам легкого поведения, и было в них что-то, чего она не находила здесь.
            - Почему вы работаете здесь? – спросила она, когда они зашли в маленькую комнатку с брезентовыми стенами. Большую ее часть занимала шаткая кровать.
            - Знаешь, ты выглядишь довольно молодым для подобного типа клиентов, - произнесла Грация.
            - Какого типа?
            - Святоша Джо, - ответила Грация. – «И что же такая девушка, как ты, делает в подобном заведении?» и тому подобная чушь. Тебе нас жаль? По крайней мере, если кто-то оказывается груб, у нас есть Гарри, и когда он заканчивает с парнем, сообщают полковнику, и ублюдка бросают в тюрьму.
            - Да, - кивнула Утешение. – Мы слышали, что мы самые защищенные дамы на двадцать пять миль вокруг. Старушка Смафер не слишком плоха. У нас есть деньги, есть пища, и она не бьет нас, а это больше, чем можно сказать о муже, а сейчас нельзя бродить в одиночку, так ведь?
            Джекрам связался с Блузом, потому что у тебя должен быть офицер, подумала Полли. Если же его нет, то тобой займется какой-нибудь другой офицер. А женщине точно так же не хватает мужчины, тогда как сам он – свой собственный хозяин. Брюки. Вот в чем весь секрет. Брюки и пара носок. Я даже не представляла, что все именно так. Одень брюки, и мир изменится. Мы разговариваем иначе. Мы действуем иначе. Смотрю я на этих девчонок и думаю: дуры! Найдите себе брюки!
            - Может, вы снимите свою одежду? – предложила она. - Думаю, нам лучше поторопиться.
            - Этот точно из Взад-и-Вперед, - улыбнулась Грация, сбрасывая с плеч платье. – Присматривай за своим сыром, Рази!
            - Э... а почему это значит, что мы из Взад-и-Вперед? – спросила Полли. Она притворилась, будто расстегивает свою куртку, желая, чтобы было хоть что-то, во что она могла верить, чтобы можно было помолиться о свистке.
            - Это потому, что вы всегда помните о деле, - ответила Грация.
            И, может быть, кто-то действительно слушал ее. Раздался свист.
            Полли схватила платья и побежала, не думая о криках за спиной. Она столкнулась с Шафти, перепрыгнула через стонущего Гарри, увидела сержанта Джекрама, придерживавшего отворот палатки, и вылетела в ночь.
            - Сюда! – шикнул Джекрам, хватая ее за воротничок прежде, чем она сделала несколько шагов, и развернул ее. – Ты тоже, Шафти! Вперед!
            Он бежал прямо к прачечной, точно воздушный шарик, уносимый ветром, и им оставалось лишь карабкаться следом. В его руках трепались платья. Прямо впереди них, в предательской темноте, виднелся невысокий кустарник. Пошатываясь и спотыкаясь, они добрались до более густых зарослей, где сержант поймал их обеих и толкнул в кусты. Здесь крики и визги были тише.
            - А теперь мы просто спокойно пойдем, - шепнул он. – Здесь патрули.
            - Они будут нас искать, - прошипела Полли. Шафти пыталась отдышаться.
            - Нет, не будут, - ответил Джекрам. – Прежде всего, они побегут на крики, потому что это естес... куда они пойдут... – Чуть дальше Полли услышала новые крики. – И это чертовски глупо. Они должны охранять периметр, а сами собираются на неприятности в лагере. И к тому же, они бегут прямо на свет, так что с ночным зрением будет туго! Будь я их сержантом, я бы задал им трепку! Пошли, - он встал и поднял Шафти на ноги. – Ты в порядке, парень?
            - Это было ужасно, сержант! Одна из них положила руку... на... на мои носки!
            - Могу поспорить, такое нечасто случается, - ответил Джекрам. – Но вы отлично справились. А теперь мы спокойно пойдем вперед, и никаких разговоров до тех пор, пока я не разрешу, ясно?
            Они тащились около десяти минут, обходя лагерь. Они слышали несколько патрулей и, когда взошла луна, увидели еще пару на вершине холма, но Полли понимала, что какими бы громкими не были крики, они были лишь составной частью того звука, что доносился из лагеря. Здесь патрули, может, даже и не слышали их, или, по крайней мере, не хотели получить взбучку от своих командиров.
            В темноте она услышала, как Джекрам глубоко вздохнул.
            - Ну вот, пожалуй, достаточно далеко. Неплохая работа, парни. Теперь вы истинные Взад-и-Вперед!
            - Тому охраннику было очень плохо, - проговорила Полли. – Что вы с ним сделали?
            - Видишь ли, я толстый, - начал Джекрам. – А люди не думают, что толстяки могут драться. Они считают нас забавными. Так вот, это неверно. Ударил его в трахею.
            - Сержант! – Шафти была напугана.
            - Что? Что? Он шел ко мне со своей дубинкой! – оправдывался Джекрам.
            - А почему, сержант? – спросила Полли.
            - А ты хитрый солдат, а, - отозвался Джекрам. – Хорошо, сознаюсь, я просто вырубил ее, но, честно говоря, я понимаю, когда кто-то просто протягивает мне чертов бокал со снотворным.
            - Вы ударили женщину, сержант? – возмутилась Полли.
            - Мда, и, может, когда она очнется, она решит, что, если к ней еще раз придет пьяный толстяк, не стоит пытаться обдурить его, - прорычал Джекрам. – Если бы ей это удалось, я бы уже валялся в какой-нибудь яме без своих подштанников и с ужасной головной болью, а если бы вы двое были достаточно глупы, чтобы нажаловаться офицеру, то она уже клялась бы, что черное это синее, и что у меня не было даже пенни, и что я был чертовски пьян и буянил. А полковнику было бы наплевать, потому что, по его разумению, если сержант настолько туп, что позволил этому произойти, то он этого заслуживает. Я понимаю, ясно? Я присматриваю за своими ребятками. – В темноте что-то звякнуло. – Да и несколько долларов всегда пригодятся.
            - Сержант, вы ведь не украли их кассу, так ведь? – произнесла Полли.
            - Мда. И в ее шкаф заглянул.
            - Здорово! – пылко отозвалась Шафти. – Там было не слишком-то хорошо!
            - В любом случае, это были в основном мои деньги, - продолжал Джекрам. – Похоже, сегодня дела у них шли не шибко хорошо.
            - Но это же грязные деньги! – воскликнула Полли, и тут же почувствовала себя полной дурой.
            - Нет, - ответил Джекрам. – Это были грязные деньги, теперь же это простое воровство. Жизнь становится намного проще, если ты умеешь трезво рассуждать.
            Полли была рада, что зеркала не нашлось. Все, что можно было сказать об их новой одежде, так это то, что она покрывала их. Но ведь это война. Редко видишь на ком-нибудь новые вещи. И все же они чувствовали себя неловко. И это было бессмысленно. Но они смотрели друг на друга в холодном свете зари и смущенно хихикали. Ну вот, думала Полли, посмотрите на нас: мы одеты как женщины.
            Как ни странно, но именно Игорина выглядела подобающе. Она взяла свой рюкзак и ушла в соседнюю полуразрушенную комнату. Около десяти минут оттуда доносилось случайное ворчание или «ой», а потом она вернулась, и на ее плечи спускались светлые волосы. Лицо было правильной формы, и даже знакомые им всем шишки исчезли. А стежки становились меньше и исчезали прямо на глазах остолбеневшей Полли.
            - А это не больно? – спросила она.
            - Немного жжется, но всего несколько минут, - ответила Игорина. – Просто нужна привычка. И специальная мазь, разумеется.
            - Но почему у тебя на щеке шрам? – спросила Тонк. – И те швы остались.
            Игорина скромно потупилась. Она даже перешила одно из платьев в сарафан, и теперь выглядела как милая служанка из пивного погребка. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы мысленно заказать огромный крендель.
            - Что-нибудь нужно показывать, - ответила она. – Иначе подведешь клан. И потом, мне кажется, что эти швы довольно милы.
            - Ну, ладно, - признала Тонк. – Но хотя бы шепелявь немного, ладно? Я знаю, это не правильно, но теперь ты выглядишь так, ну, я не знаю... странно, пожалуй.
            - Хорошо, стройся, - раздался голос Джеркама. Он отступил назад и посмотрел на них с наигранным презрением. – Что ж, я в жизни не видел столько распут... прачек, - произнес он. – Желаю всем вам удачи, она может вам чертовски понадобиться. Кое-кто будет следить за дверьми и ждать вашего возвращения, но это все, что я могу пообещать. Рядовой Перкс, теперь ты – неоплачиваемый капрал. Надеюсь, ты запомнила пару приемов во время этой прогулки. Вперед и назад, это все, что от вас требуется. Никакого геройства, прошу. Если сомневаешься – бей их в пах и смывайся. Запомните, если вы напугаете их так же, как и меня, проблем у вас не будет.
            - Вы точно не идете с нами, сержант? – спросила Тонк, все еще стараясь не смеяться.
            - Нет, малыш, вы на меня юбку не напялите. У всех свое место, так? Место, где они провели свою черту? Так вот, моя – здесь. Я увяз в грехах, так или иначе, но Джекрам никогда не скрывает свои цвета. Я старый солдат. Я буду драться, как солдат, стоя в шеренге, на поле брани. Кроме того, если я напялю эту юбку и буду жеманничать, я никогда не узнаю конца.
            - Герцогиня говорит, что для сержанта Джекрама есть ин-ной путь, - произнесла Уоззи.
            - И я не знаю, не ты ли пугаешь меня больше всего, рядовой Гум, - ответил Джекрам. Он подтянул свой экваториальный ремень. – Как бы то ни было, ты права. Когда вы будете внутри, я тихонько проскользну вниз, к нашим линиям. И если я не смогу поднять небольшую диверсионную атаку, то я зовусь не сержант Джекрам. А так как я именно сержант Джекрам, значит, так оно и будет. Ха, в этой мужской армии полно мужчин, за которыми числится должок, - он шмыгнул носом, - или которые не смогут сказать «нет» мне в лицо. И полно мальчишек, которым захочется рассказать своим внукам, что они сражались вместе с самим Джекрамом. Что ж, я предоставлю им шанс на настоящую службу.
            - Сержант, но нападение на главные ворота – это просто самоубийство! – воскликнула Полли.
            Джекрам хлопнул по животу.
            - Видите это? - спросил он. – Все равно что носить собственные доспехи. Один парень однажды всадил в него меч по самую рукоять и был чертовски удивлен, когда я вытащил его. В любом случае, от вас будет столько шуму, что стража будет невнимательной, так? Вы полагаетесь на меня, я полагаюсь на вас. Военное мышление. Вы просто дадите мне сигнал, любой. Вот все, что мне нужно.
            - Герцогиня говорит, ваш путь поведет вас дальше, - произнесла Уоззи.
            - О, правда? – живо отозвался Джекрам. – И куда же тогда? Надеюсь, куда-нибудь, где есть приличный паб!
            - Герцогиня говорит, эм, он должен привести вас в город Скритц, - ответила Уоззи. Она произнесла это тихо, пока остальные смеялись, скорее, чтобы разрядить обстановку, а вовсе не над его ответом. Но Полли слышала.
            Джекрам был действительно хорош. Внезапное выражение ужаса пропало через секунду.
            - Скритц? Ничего хорошего, - произнес он. – Скучный городишко.
            - Там был меч, - добавила Уоззи.
            На этот раз Джекрам был готов. На его лице не было вообще никакого выражения. И это странно, подумала Полли, потому что должно быть хоть что-то, хотя бы замешательство.
            - В свое время я держал много мечей, - отмахнулся он. – Да, рядовой Хальт?
            - Кое-что вы нам так и не сказали, сержант, - начала Тонк, опуская руку. – Почему взвод называется Взад-и-Вперед?
            - Первый в битве, последний из драки, - автоматически ответил Джекрам.
            - Тогда почему нам дали прозвище Сырокрады?
            - Да, - подключилась Шафти. – Почему, сержант? Судя по тому, что говорили те девушки, мы должны это знать.
            Джекрам, казалось, был раздражен.
            - Тонк, ну почему, черт возьми, ты сняла свои брюки прежде, чем спросить об этом? Мне же теперь будет стыдно рассказать вам! – А Полли подумала: это ведь наживка, так? Ты хочешь нам рассказать. Ты хочешь говорить о чем угодно, только бы не о Скритце.
            - А, - кивнула Тонк. – Это о сексе, так?
            - Не то чтобы, нет...
            - Тогда расскажите нам, - продолжала Тонк. – Я хочу узнать прежде, чем умру. Если вам будет легче, я буду подталкивать людей и гхе, гхе, гхе
            Джекрам вздохнул.
            - Есть одна песня, - сказал он. – Она начинается «Это было в понедельник, майским утром...»
            - Тогда это о сексе, - отрезала Полли. – Это народная песенка, она начинается со слов «это было» и действие происходит в мае, следовательно, она о сексе. Там ведь есть молочница? Могу поспорить, так и есть.
            - Возможно, - признал Джекрам.
            - Идет на рынок? Продавать свои товары? – продолжала Полли.
            - Очень похоже.
            - Та-ак. Вот и сыр. И она встречает, давайте посмотрим, солдата, моряка, веселого пахаря или просто мужчину в кожаных одеждах, так? Нет, раз уж это про нас, значит, это был солдат. И так как он из Взад-и-Вперед... о боже, веселенькое дело получается. Просто ответьте на один вопрос: какая деталь ее одежды упала или оказалась не завязанной?
            - Ее подвязка, - ответил Джекрам. – Ты знаешь эту историю, Перкс.
            - Нет, я просто знаю, о чем поется в народных песнях. До... где я работала, в нижнем баре шесть месяцев выступал бард. Но, в конце концов, нам пришлось пригласить человека с хорьком. Но подобное просто запоминаешь... о, нет...
            - Поцелуи были, сержант? – ухмыляясь, спросила Тонк.
            - Скорее уж обжимания, - ко всеобщему веселью добавила Игорина.
            - Нет, он украл сыр, так ведь? – вздохнула Полли. – Пока бедняжка лежала и ждала, что ее подвязку завяжут, кхм кхм, он, черт возьми, сбежал с ее сыром, так?
            - Э... не черт. Только не в юбке, Озз, - предупредила Тонк.
            - Тогда уж и не Озз, - отмахнулась Полли. - Набивайте кивера хлебом, в сапоги наливайте суп! И крадите сыр, а, сержант?
            - Верно. Наш взвод всегда был очень практичным, - кивнул Джекрам. – Армия движется желудком, так то. На моем, конечно, можно вносить знамя!
            - Она сама виновата. Могла бы и сама завязать подвязку, - проговорила Лофти.
            - Мда. Может, она хотела, чтобы сыр украли, - добавила Тонк.
            - Мудрые слова, - кивнул Джекрам. – Что ж, идите... сырокрады!
            Они спускались через лес к тропе у реки. Туман был еще густым. Юбка Полли все время цеплялась за ежевику. Может, так было и до того, как она завербовалась, но она просто не замечала. Теперь же это очень мешало. Она подняла руку и поправила носки, их она разделила и подложила в другое место. Она была слишком тощей, вот в чем дело. В этом случае локоны помогали. Они говорили «девчонка». Теперь же ей приходилось положиться на платок и носки.
            - Хорошо, - прошептала она, когда земля стала переходить в равнину. – Помните, никакой ругани. Хихикайте, а не усмехайтесь. Никакого рыганья. И уж тем более никакого оружия. Они не могут быть настолько тупы. Кто-нибудь взял оружие?
            Все покачали головами.
            - Ты взяла оружие, Тонк... Магда?
            - Нет, Полли.
            - Ничего, что хоть немного походило бы на оружие? – настаивала Полли.
            - Нет, Полли, - скромно ответила Тонк.
            - Может, что-нибудь с острыми краями?
            - А, ты об этом?
            - Да, Магда.
            - Но женщина же может носить нож, так ведь?
            - Это сабля, Магда. Ты пытаешься ее спрятать, но это сабля.
            - Но я использую ее, как нож, Полли.
            - Она в три фута длиной, Магда.
            - Размер не имеет значения, Полли.
            - Никто в это не верит. Пожалуйста, оставь ее у дерева. Это приказ.
            - Ох, ну хорошо!
            Спустя некоторое время Шафти, долго о чем-то раздумывавшая, спросила:
            - Я не могу понять, почему она сама не завязала свою подвязку...
            - Шафти, черт возьми... – начала Тонк.
            - ... блин, - поправила ее Полли. – И ты обращаешься к Бетти, не забывай.
            - О чем, блин, ты говоришь, Бетти? – исправилась Тонк, закатывая глаза.
            - Ну, о песне, конечно. И совсем не нужно ложиться, чтобы завязать подвязку. Так будет сложнее, - ответила Шафти. – Все это немного глупо.
            Некоторое время никто не произносил ни слова. Наверное, так было легче понять, почему Шафти задалась этим вопросом.
            - Ты права, - наконец ответила Полли. – Это глупая песня.
            - Очень глупая песня, - согласилась Тонк.
            Все согласились. Это была глупая песня.
            Они вышли к тропе. Впереди небольшая группка женщин спешила к повороту. Автоматически отряд посмотрел вверх. Крепость вырастала прямо из скалы; было практически невозможно различить, где заканчивается скала и начинается древняя кладка. Окон не было видно. Отсюда казалось, что это – просто голая стена, упирающаяся в небо. Входа нет, говорила она. Выхода нет. В этих стенах лишь несколько дверей, и все они закрываются навсегда.
            Здесь, возле глубокой, медленной реки, воздух пронизывал до костей, и, чем выше они смотрели, тем холоднее он становился. За поворотом они увидели навес, под которым была дверь, впереди женщины говорили со стражником.
            - Не выйдет, - прошептала Шафти. – Они показывают ему какие-то бумаги. Кто-нибудь свои захватил? Нет?
            Солдат посмотрел на них пустым официальным взглядом человека, который не собирается искать приключений в своей жизни.
            - Идем, - пробормотала Полли. – Если все будет действительно плохо, плачьте навзрыд.
            - Это отвратительно, - ответила Тонк.
            Их предательские ноги все ближе подводили их к воротам. Полли потупилась, как и положено незамужней девушке. Другие тоже опустят взгляд, это она знала. Может, им скучно, может, они не ждут неприятностей, но с тех стен кто-то упорно смотрел на нее.
            Они подошли к стражнику. В тени за узким дверным проемом был еще один.
            - Бумаги, - потребовал стражник.
            - О, сэр, у меня их нет, - начала Полли. Она продумывала свою речь, пока шла по лесу. Война, страх вторжения, люди бегут, еды нет... не нужно что-то придумывать, просто перебирай частицы реальности. – Мне пришлось уйти...
            - О, конечно, - перебил ее стражник. – Нет бумаг? Нет проблем! Просто пройдите вот сюда и побеседуйте с моим коллегой. Хорошо, что вы теперь с нами! – Он отступил и махнул рукой в сторону темного входа.
            Озадаченная Полли ступила внутрь, остальные последовали за ней. Дверь захлопнулась. Они были в длинном коридоре со множеством отверстий из комнат с другой стороны. Из проемов бил свет. Она даже заметила тени. Лучники, скрывавшиеся там, могли кого угодно превратить в фарш.
            В конце коридора открылась другая дверь. Она вела в маленькую комнату, где сидел молодой человек в неизвестной Полли форме, хотя его нашивки были капитанскими. Рядом стоял очень, очень крупный человек в той же униформе, или же, возможно, в двух, сшитых вместе. У него был меч. И вот что было главным: когда этот человек держал меч, то оружие действительно было в руках, его руках. Его взгляд был прикован к мечу. Даже Нефрития была бы потрясена.
            - Доброе утро, дамы, - произнес капитан. – Нет бумаг? Прошу вас, снимите свои платки.
            Желудок Полли упал. Ну, вот и все, подумала она. А мы думали, что умны. Оставалось лишь подчиниться.
            - А. И вы расскажете, что ваши волосы остригли в наказание за заигрывание с врагом, так? – продолжал человек, едва взглянув на них. – Кроме тебя, - добавил он Игорине. – Заигрывание с врагом не слишком заманчиво? Может, со злобенианскими парнями что-то не так?
            - Э... нет, - ответила Игорина.
            На этот раз капитан слегка улыбнулся.
            - Господа, давайте покончим с этим, ладно? Вы ходите неправильно. Вы стоите неправильно. У вас, - он указал на Тонк, - под ухом мыльная пена. А вы, сэр, либо деформированы от природы, либо попытались проделать фокус с парой носок под жилетом.
            Покраснев от стыда и унижения, Полли опустила голову.
            - Попытки пробраться внутрь или наружу, переодевшись прачками. - Капитан покачал головой. – Все за пределами этой глупой страны знают этот фокус, парни, но большинство прилагает больше усилий, чем вы. Что ж, для вас война закончена. Здесь большие, очень большие темницы, и скажу вам, здесь вам будет лучше, чем снаружи... Да, что вам?
            Шафти подняла руку.
            - Могу я кое-что показать вам? – спросила она. Полли не повернулась, просто смотрела на лицо капитана, пока за ее спиной шелестела ткань. Она не могла поверить. Шафти поднимала свою юбку...
            - О. - Капитан сел обратно в кресло. Его лицо покраснело.
            Следующей взорвалась Тонк, и взорвалась слезами.
            - Мы та-аак долго шли! Мы прятались в канавах от солдат! Еды нет совсем! Мы хотим работать! А вы назвали нас мальчиками! Почему вы так жесто-ооки?
            Полли опустилась рядом и чуть приподняла ее, похлопывая по спине; плечи Тонк вздымались в унисон рыданиям.
            - Все это так тяжело для нас, - сказала она краснолицему капитану.
            - Если сможешь уложить его, я придушу другого завязкой от передника, - шептала между всхлипами Тонк прямо ей в ухо.
            - Вы видели все, что хотели? – бросила Полли красному капитану ледяным голосом.
            - Да! Нет! Да! Прошу! – восклицал капитан, посматривая на стражника страдающим взглядом человека, который знает, что уже через час станет посмешищем всего форта. – Вполне... то есть я видел... слушайте, я вполне удовлетворен. Рядовой, приведите из прачечной одну из женщин. Прошу вас простить меня, дамы, я... это моя работа...
            - Она вам нравится? – все так же холодно спросила Полли.
            - Да! – быстро ответил капитан. – То есть, нет! Нет, да! Мы должны быть осторожны... а...
            Огромный солдат вернулся, ведя с собой женщину. Полли уставилась.
            - Вот, э, новенькие, - капитан рассеяно махнул в сторону отряда. – Уверен, миссис Энид найдет, чем им заняться... э...
            - Конечно, капитан, - ответила женщина, скромно присев. Полли все еще смотрела.
            - Идите... дамы, - произнес капитан. – И если вы будете хорошо работать, я уверен, что миссис Энид сделает вам пропуск, и подобное больше не повторится... э...
            Шафти облокотилась на стол, приблизилась к человеку и произнесла «Бу». Стул капитана ударился о стену.
            - Может, я и не очень умна, - проговорила она Полли. – Но я не дура.
            Но Поли все еще не могла отвести взгляда от лейтенанта Блуза. Он на удивление хорошо сделал реверанс.
            Солдат провел их по тоннелю к выступу, который выходил то ли в комнату, то ли в пещеру; в подобных местах крепости разница незначительна. Это была даже не прачечная, а скорее некое жаркое и влажное подобие загробной жизни для тех, кому уготованы наказания, включающие стирку. Пар клубился под потолком, конденсировался и капал на пол, который и так уже был залит водой. И так продолжалось вечно, стирка за стиркой. И в этих клубящихся облаках тумана женщины казались призраками.
            - Ну вот, прошу вас, дамы, - произнес он и шлепнул Блуза по бедру. – Мы сегодня встретимся, Дафни?
            - О, да! – пролепетал Блуз.
            - Тогда в пять часов, - ответил солдат и пошел обратно по коридору.
            - Дафни? – переспросила Полли, когда он ушел.
            - Это «псевдоним», - кивнул Блуз. – Я еще не нашел выхода из нижних ярусов, но у всех стражников есть ключи, а его ключ у меня будет сегодня же в полшестого. Прошу прощения?
            - Кажется, Тонк... простите, Магда... прикусила язык, - ответила Полли.
            - Прикусила? О, да. Хорошо, что вы вжились в роль, э...
            - Полли, - сказала Полли.
            - Прекрасный выбор имени, - кивнул Блуз, ведя их по лестнице. – Обычное имя для служанки.
            - Да, именно так мне и показалось, - серьезно ответила Полли.
            - Э... а сержант Джекрам с вами? – несколько нервно поинтересовался лейтенант.
            - Нет, сэр. Он сказал, что возглавит атаку на главные ворота, сэр, когда мы дадим ему сигнал. Надеюсь, он не станет пытаться без оного.
            - Боги, он сумасшедший. Но вы прекрасно справились, ребята. Отлично. Для стороннего наблюдателя вы определенно сойдете за женщин.
            - Из ваших уст, Дафни, это звучит как величайшая похвала, - кивнула Полли, думая: боже, а мне действительно удается не рассмеяться.
            - Но вам не следовало приходить за мной, - продолжал Блуз. – Простите, я не смог дать вам сигнал, но, понимаете, миссис Энид позволила мне остаться. Стража не делает так много обходов ночью, и я использовал это время, чтобы найти вход в верхнюю крепость. Но, боюсь, все они закрыты или очень хорошо охраняются. Хотя рядовой Хопфидл несколько увлекся мной...
            - Прекрасно, сэр! – отозвалась Полли.
            - Простите, сэр, но мне все же нужно прояснить это, - перебила Тонк. – У вас свидание со стражником.
            - Да, и, полагаю, мы пойдем в какое-нибудь темное местечко, и когда я получу, что мне нужно, я сверну его шею, - ответил Блуз.
            - А не слишком ли это для первого свидания? – спросила Тонк.
            - Сэр, а у вас были проблемы с входом внутрь? – спросила Полли. Это не давало ей покоя. Все казалось таким нечестным.
            - Нет, совершенно никаких. Я лишь улыбнулся и покачал бедрами, и они пропустили меня. Ну а у вас?
            - Совсем немного, - созналась Полли. – Просто немного вол... немного неловко было сперва.
            - Ну, и что я вам говорил? – торжествующе возвестил Блуз. – Все дело в теспиановом искусстве!* А вы довольно отважны, раз решились на это. Пойдемте к миссис Энид. Очень лояльная женщина. Мужественные женщины Борогравии на нашей стороне!
            В алькове, служившем для главы прачечной офисом, в самом деле, был портрет герцогини. Миссис Энид не была особенно уж крупной женщиной, но в плечах не уступала Нефритии, ее передник был насквозь мокрым, а настолько подвижного рта Полли никогда не встречала. Ее губы и язык, выпуская слова в воздух, придавали им форму; в пещере, полной шипящего пара, эха, капающей воды и ударов мокрого белья о каменные стены, прачки смотрели на губы, когда уши уже ничего не воспринимали. Когда же она слушала, ее рот двигался точно так же, будто бы она пыталась выковырнуть кусочек ореха, застрявший в зубе. Рукава ее были засучены до локтя.
            Она бесстрастно выслушала Блуза, представившего свой отряд.
            - Ясно, - кивнула она. – Хорошо. Оставьте своих парней со мной, сэр. Вам лучше вернуться в гладильную.
            Когда Блуз развернулся и ушел сквозь пар, миссис Энид осмотрела их сверху вниз, а потом прямо насквозь.
            - Парни, - буркнула она. – Ха! Это все, что он знает, а? Ведь женщина, носящая одежду мужчины, Отвержена в Глазах Нуггана!
            - Но мы одеты как женщины, миссис Энид, - кротко произнесла Полли.
            Рот миссис Энид свирепо задвигался. Потом она скрестила руки. Казалось, будто баррикада вышла на войну против всех грехов разом.
            - Все это неверно, - произнесла она. – Мой сын и муж заключены здесь, и я работаю на благо врагам, чтобы присматривать за ними. Они собираются вторгнуться к нам, вы знаете. Просто удивительно, что можно услышать здесь. Так что, что хорошего будет в том, что вы освободите своих мужчин, когда мы и так все под каблуком злобенианского разрисованного сабо, а?
            - Злобения не вторгнется, - уверенно заявила Уоззи. – Герцогиня проследит за этим. Не беспокойтесь.
            Уоззи одарили таким взглядом, который она всегда получает, когда кто-то слышит ее в первый раз.
            - Молишься, значит, да? – доброжелательно спросила миссис Энид.
            - Нет, просто слушаю, - ответила Уоззи.
            - Нугган говорит с тобой, да?
            - Нет. Нугган мертв, миссис Энид, - произнесла Уоззи.
            - Простите нас, миссис Энид, - вмешалась Полли, беря девочку за тонкую руку. Она подтолкнула Уоззи за огромный пресс для отжима белья, который постоянно вздымался и дребезжал, пока они говорили.
            - Уоззи, все это становится... – в родном языке Полли не было слова «чудаковатый», но если бы она знала его, она бы вполне с ним согласилась, - ...странным. Люди волнуются. Нельзя расхаживать вокруг и заявлять, что бог мертв.
            - Значит, ушел. Потерял значимость... пожалуй, - хмурясь, пояснила Уоззи. – Больше не с нами...
            - Но мы все еще получаем Отвержения.
            Уоззи попыталась сосредоточиться.
            - Нет, они не настоящие. Это как... эхо. Мертвые голоса в древних пещерах, блуждающие туда-сюда, слова изменяются, превращаясь в несуразицы... точно флаги, которые раньше передавали сигналы, а теперь просто развеваются на ветру... – взгляд Уоззи стал расплывчатым, голос изменился, превратился в более взрослый, уверенный - ...и исходят они не от бога. Здесь нет богов.
            - Тогда как же они появляются?
            - Из вашего страха... Из той части, что ненавидит Другое, что никогда не изменится. Из всей вашей мелочности и глупости и серости. Вы боитесь завтрашнего дня, и вы сделали ваш страх своим богом. Герцогиня знает это.
            Пресс снова задребезжал. Вокруг Полли зашипели котлы, вода хлынула по сливам. В воздухе висел запах мыла и влажной одежды.
            - Я не верю и в герцогиню, - ответила Полли. – А в лесу нам просто повезло. Любой бы смог заметить. Это не значит, что я в нее верю.
            - Это не имеет значения, Полли. Она верит в тебя.
            - Да? – Полли обвела взглядом влажную, полную пара пещеру. – А она сама-то здесь? Она удостоила нас своим присутствием?
            - Да, - кивнула Уоззи. На ее лице не было и тени сарказма.
            Да.
            Полли посмотрела за ее спину.
            - Это ты сейчас сказала «да»? – спросила она.
            - Да, - ответила Уоззи.
            Да.
            Полли расслабилась.
            - А, эхо. Это ведь пещера. Э...
            ...что не объясняет, почему мои слова не повторяются...
            - Уоззи... то есть, Алиса? – задумчиво обратилась она.
            - Да, Полли? – откликнулась Уоззи.
            - Думаю, будет хорошо, если ты не будешь говорить об этом с остальными, - произнесла она. – Люди ничего не имеют против веры, ну, в богов и прочее, но они начинают злиться, когда оказывается, что они всего лишь показушники. Э... она ведь не появится, а?
            - Человек, в которого ты не веришь? – переспросила Уоззи, проявляя твердость духа.
            - Я... не говорю, что она не существует, - слабо откликнулась Полли. – Просто я не верю в нее, и все.
            - Она очень слаба, - произнесла Уоззи. – Я слышу, как она плачет ночами.
            Полли вгляделась в осунувшееся лицо, надеясь, что Уоззи как-то хочет подшутить над ней. Но ответом ей была лишь озадаченная невинность.
            - Почему она плачет? – спросила она.
            - Молитвы. Ей больно.
            Полли быстро развернулась, когда что-то дотронулось до ее плеча. Это была Тонк.
            - Миссис Энид сказала, что мы должны работать, - предупредила она. – Она говорит, что стража следит за этим.
            ________________
            * Теспид – афинский поэт, современник Солона, создатель аттической трагедии. Имя стало нарицательным для обозначения актеров и игры в целом. (прим. переводчика)
            Эта работа была женской, и значит, монотонной, доводящей до боли в пояснице, общественной. Полли уже долгое время трудилась над корытом, которое было настолько огромным, что в нем могли стирать сразу двадцать женщин. Руки вокруг нее выжимали и били, отжимали белье и бросали его в корыто для полоскания, которое стояло за ними. Полли присоединилась к ним, вслушиваясь в разговор.
            Большей частью это были сплетни, но обрывки информации плавали в них, точно как пузыри в корыте. Пара стражников «позволили лишнее» - то есть, больше, чем следовало – и их уже высекли за это. Это вызвало много комментариев. По всей видимости, командует какой-то важный господин из Анк-Морпорка, он-то и отдал этот приказ. Он вроде волшебника, говорила женщина напротив нее. Говорят, он знает то, что происходит повсюду, а питается сырым мясом. Говорят, у него повсюду есть глаза. Разумеется, все знают, что этот город – собрание Отвержений. Полли, усердно теревшая рубашку о стиральную доску, думала над этим. И еще она думала о сарыче с низин, летавшем в этой горной стране, и о существе, настолько быстром и скрытном, что замечали его лишь по тени...
            Она подошла к медным котлам и, окуная кипятящееся белье в мыльную воду, заметила, что здесь, где нет никакого оружия, она пользуется тяжелой палкой около трех футов длиной.
            Откровенно говоря, ей нравилось работать. Ее мускулы делали все, что нужно, предоставляя мозг самому себе. Никто не был уверен, жива ли герцогиня или нет. Это, в общем-то, не имело значения. Но Полли точно понимала одну вещь. Герцогиня была женщиной. Простой женщиной, не богиней. Да, люди молились ей в надежде, что их просьбы преподнесут Нуггану в красивой обертке, но это не давало ей права играть с рассудком людей, вроде Уоззи, у которых и так были свои проблемы. Боги могут творить чудеса, герцогини же позируют для портретов.
            Уголком глаза Полли заметила, как некоторые женщины берут с помоста в конце комнаты огромные корзины и выходят через другой проход. Она оттащила Игорину от корыта и сказала идти с ними.
            - И примечай все! – добавила она.
            - Да, капрал, - кивнула Игорина.
            - Потому что кое-что я знаю, - продолжала Полли, кивнув в сторону сырого белья, - а именно, что все это следует проветрить...
            Она вернулась к работе, вливаясь в разговор. Это было не сложно. О некоторых вещах прачки не говорили, в особенности о таких как «мужья» и «сыновья». Но кое-что Полли примечала. Некоторые были в крепости. Некоторые, возможно, были мертвы. Некоторые были где-то там, за стенами. Кое у кого из женщин постарше были Медали Материнства, которыми награждались те, чьи сыновья погибли за Борогравию. Чертов металл ржавел в этой влажной атмосфере, а Полли думала, получили ли они их в письме от герцогини, с ее подписью, напечатанной на обороте, и именем сына, еле вмещенным в оставленный пробел:
            Мы чтим и поздравляем вас, миссис Л. Лапчик, Колодезная улица, Манкс, со смертью вашего сына Отто ПвтрХанЛапчик 25 июля в ██
            Название никогда не указывалось, дабы не содействовать врагу. Полли удивлялась, узнав, что дешевые медальки и бездушные слова, как бы то ни было, помогали матерям. В Мюнцзе те, кто получил медали, носили их с некой яростной, возмущенной гордостью.
            Она не думала, что очень уж доверяет миссис Энид. Ее муж и сын были там, в камерах, а сама она уже могла оценить Блуза. Она, должно быть, спрашивала себя: что наиболее вероятно – что он сумеет вытащить их оттуда и оставить целыми и невредимыми, или же, что будет такая сумятица, что все мы пострадаем? И Полли не могла винить ее, если бы та обо всем рассказала.
            Ей показалось, что кто-то говорил с ней.
            - Хмм? – произнесла она.
            - Нет, ты только посмотри, а? – повторила Шафти, размахивая проклятой парой кальсон. – Они кладут цветное вместе с белым!
            - Ну? И что? Это же вражеские кальсоны, - произнесла Полли.
            - Да, но ведь можно же все делать правильно! Смотри, они положили красную пару, и теперь все стали розовыми!
            - И? В семь лет мне нравился розовый цвет*.
            - Но бледно-розовый? На мужчине?
            Полли посмотрела на другое корыто и похлопала Шафти по плечу.
            - Да. Цвет очень бледен, а? Лучше найти еще что-нибудь красное, - произнесла она.
            - Но так будет только хуже... – начала Шафти.
            - Это был приказ, солдат, - прошептала Полли ей в ухо. – И добавь крахмала.
            - Сколько?
            - Все, что найдешь.
            Игорина вернулась. Глаз у нее был наметанный. Полли думала, ее это были глаза, или чьи-то еще. Она подмигнула Полли и подняла большой палец. К облегчению Полли, этот был одним из ее собственных.
            ___________________
            * Достоверно установлено что, несмотря на все усилия общества, девочек семи лет буквально притягивает розовый цвет
    

 Помочь Мастеру Minimize

Про Фонд исследования болезни Альцгеймера

Если хотите помочь в сборе средств для Треста исследования болезни Альцгеймера, сделайте, пожалуйста взнос, щелкнув на ссылку официального сайта по сбору средств, где, как  вы можете быть уверены, все 100% попадут тресту. Не забудьте упомятуть Терри в окне для комментариев.

Спасибо за вашу продолжающуюся поддержку.
  

Copyright (c) 2024 Терри Пратчетт — Русскоязычный международный сайт   Terms Of Use  Privacy Statement
DotNetNuke® is copyright 2002-2024 by DotNetNuke Corporation